Начало

Мать его перебралась на Дальний Восток из Белоруссии от беспросветной нужды в 1909 году, а в 1912-м семья переехала на станцию Инь, что в сотне километров от Хабаровска. Здесь 28 июля 1917 года и родился Володя. Его отец, тяжело контуженный на Первой мировой, вскоре после рождения сына умер. Владимир Иванович носит фамилию отчима, тоже выходца из Западной Белоруссии, мастерового человека — кузнеца, медника, жестянщика, словом, мастера на все руки.

«У меня нет причин называть его отчимом, потому что едва ли есть на свете лучшие родные отцы: спокойный, рассудительный, трезвый, честный в большом и в малом, он и нас с сестрой наставлял, чтоб и мы росли такими же».

В первый класс Володя пошел, умея читать: выучился по букварю старшей сестры. После окончания школы, в четырнадцать лет, начал работать в качестве рабочего-топографа на мелиоративной станции. Сначала таскал вешки и делал замеры стальной мерной лентой, а вскоре ему начали поручать более сложные работы, включая работу с буссолью и теодолитом, составление топографических карт. Знание топографии ой как пригодилось в дальнейшем!

Затем была работа заведующим метеостанцией. Открылась способность к рисунку и потянуло к учебе: в 1937 году вместе с приятелем они держали конкурс в Свердловское художественное училище и были приняты.

«Учился я с большим старанием, и за успехи меня с третьекурсниками на зимние каникулы отправили в Москву на экскурсию, чтоб мы могли посетить там музеи. Мы днями не вылезали из Третьяковской галереи, я любовался работами Репина, Иванова, портретами Крамского, Кипренского, Рокотова, вглядывался в них до усталости...»

Но доучиться не пришлось. Все явственней чувствовались признаки военной грозы, которая опустошительным валом пройдется по нашим землям, по жизням миллионов людей. 1 сентября 1939 года нападения Гитлера на Польшу началась Вторая мировая война, которая для нас стала Великой Отечественной.

«В сентябре 1939 года после освободительного похода в Западную Украину и Западную Белоруссию вышел указ о призыве в армию тех студентов, кто имел отсрочки от службы или у кого подходил срок призыва. Как выразился нарком обороны Ворошилов, чтобы пополнить кадры командиров и политработников грамотными людьми. Чуть не половина студентов нашей группы подлежала призыву. Сразу отпала охота к учебе, я почувствовал себя отрезанным ломтем. Многих уже взяли, а со мной что-то медлили. Я пошел к военкому сам. Призывайте! Чем скорее, тем лучше! Он достал личное дело, полистал. „Вы зачислены в аэродромную команду, она формируется. Ждите!“ — „Но я не могу больше ждать! Зачисляйте куда угодно!“ — „Куда бы вы хотели?“ — военком был терпелив. „В артиллерию!“ — бухнул я. Он заглянул в листок с показаниями медицинской комиссии. „В артиллерию требуются крепкие люди, а вы мало баранов скушали. Нестроевик!“. Мне уже отказывали в приеме на курсы парашютистов по причине несоответствия роста и веса тела, и вот опять! „Через три дня отправляем команду в пехоту. Хотите?“ — „Включайте!“ — согласился я».

26 сентября новобранцев погрузили в теплушки. Поехали! Началась военная служба Клипеля, которая растянулась на семь длинных лет, полных тяжелейших испытаний.