Литература

«Шло время, а меня все не оставляла война. Что ни ночь, то снятся бомбежки, обкладывают меня разрывы снарядов, и нет от них спасения. Вскрикнешь, проснешься — и долго не можешь прийти в себя, унять сердце. Зримо стояли перед глазами картины боев, лица живых и погибших товарищей.

Казалось, бери кисти, краски, пиши картины, чтобы не ушло бесследно пережитое, но не тут-то было! Чувствовал, что нет должного навыка, чтоб взяться за батальную сцену, нет гибкости в руке, чтобы изобразить человека в момент движения. Поучиться бы мне еще годика два-три, поднатореть в рисунке, да не судьба, не удалось! А так хотелось рассказать о пережитом, об испытаниях, выпавших на нашу долю! И все чаще одолевала мысль написать о боях, через которые прошел, ведь помнил почти каждую деревню на всем четырехлетнем пути от Калинина до Кенигсберга».

Первой пробой В. И. Клипель считает отрывок из повести «Гвардии рядовой», переданном по Хабаровскому радио.

«Писатель Машуков, редактируя, переставил всю мою пунктуацию на свой лад, но текста не изменил. Читал артист с хорошей дикцией, я слушал и не узнавал: да неужели это мое? Позднее этот отрывок опубликовала и военная газета. Первая проба! Выходит, что-то у меня все же получается! И я засел за писанину более основательно».

«Основательным» стал роман «Медвежий вал» о разгроме гитлеровской армии на Витебском направлении. Пронзительно достоверный взгляд участника событий не с генеральских высот, а изнутри, глубокая эмоциональность и высокое художественное мастерство ставят это произведение в ряд самых значительных произведений об этом горьком времени.

Первым читателем (в рукописи) романа стал маршал Р. Я Малиновский, бывший в то время командующим Дальневосточным военным округом: «У вас получилось хорошее, дельное произведение, надо лишь убрать неточности, шероховатости и публиковать!»

Далее в творческой биографии писателя будут военные романы «Испытание на верность», «Солдаты Отечества», очерки о ветеранах «Однополчане». Все произведения выдержаны в документальном стиле, в них точная география и хронология боевых операций. Для достижения этой цели В. И. Клипель занимался настоящей исследовательской работой, встречался со многими ветеранами, командирами крупных соединений, вел обширнейшую переписку. Многое хранит и феноменальная память Владимира Ивановича. Поэтому так правдива в его произведениях атмосфера войны, главы романов и повестей насыщены деталями, которые невозможно придумать: они лишь пропущены через сердце, осмыслены и оценены непосредственным участником событий.

Вот пример:

«В последних числах июля нас — штабных, связистов, разведчиков — построили и прочитали приказ Сталина номер 227. Слова были обидные, но справедливые, они памятны мне и по сей день, хотя в публикациях почему-то начальную фразу опускают: „Красная Армия, как стадо баранов, бежит перед обнаглевшим врагом...“. И дальше шли слова, что трусов и паникеров следует расстреливать, что надо создавать заградительные отряды, которые останавливали бы бегущих...

Я прослужил до конца войны и ни разу не слышал, чтоб где-то эти заградительные отряды были применены по назначению. Они несли комендантскую службу на дорогах. Но с отступлениями было покончено».

В 1977 году В. И. Клипель вызван на Высшие литературные курсы в Москве.

Вновь Клипель:

«На следующий год после похода на Баджал, меня снова пригласили на студенческую практику, на этот раз в Нанайский район на Амур. Практика близилась к завершению, как пришла телеграмма от жены „Срочно выезжай, тебя зачислили литературные курсы Москву“.

Я прикинул свои возможности и ответил: „За душой ни копейки, заявляй отказ. Люблю тебя больше литературы“.

Но, поразмыслив, все-таки решил ехать в Хабаровск и на месте узнать условия. Отец помог нам деньгами на дорогу и мы выехали в Москву вместе с детьми — всей семьей. С трудом, но устроились сначала у друзей-однополчан в пригороде, а потом в общежитии в Переделкино».

Два года учебы, вновь Хабаровск и работа редактором художественной литературы в Хабаровском книжном издательстве, которая продолжалась двадцать лет.