Словесница Искусств

С гор я увидел вас голыми
Около чистого озера
И прибежал, не подумавши,
Что все вы — дочери месяца,
Черной вороны я сын.
Николай Гумилев

Обнаженность женщины в искусстве ассоциируется с чувственностью жизненного бытия, красотой, материнством. И трудно представить, что обнаженное тело в истории искусства — настоящий полигон страстей и в социальном, и в религиозном, а в современном искусстве XX века — и в политическом отношении.

Изначально в античной Греции только мужчина, бог и герой, достоин возвеличения в скульптурном изваянии, созерцание его мужественной обнаженной красоты вызывало стремление подражать совершенному атлетическому телосложению. Но в божественном пантеоне немалую власть имели деятельные богини, и постепенно женская фигура освобождалась от драпировок хитонов и наряду с уверенностью явила плавные округлости женских форм. И кариатиды поддерживают архитектурный небосвод нежными плавными жестами, а их лукавые полуулыбки выражают некую тайну, известную, видимо, только женщинам. И вот философ Платон открыто заявляет, что существуют две Венеры: Небесная и Вульгарная, т. е. земная. В позднеантичном Средиземноморье нагота чувствует себя как дома: этруски с удовольствием демонстрируют напоказ свой живот, что шокировало бы греков.

Средневековый религиозный фанатизм отменил и идеальную, и чувственную красоту. Но глаз художника просто по внутреннему призванию, вопреки всем запретам, обязан изучать натуру — он исследователь реальности, отбирая сущностное и переводя на язык Эстетики. Следуя идее религиозного времени, художники, скрываясь от цензуры инквизиции, все же изобрели условный язык аскетической вытянутой вверх фигуры, где и грация шеи, и вытянутый изгиб женского торса стали той нотой пафоса, которая вторит стрельчатому ритму позднеготической архитектуры. Художники эпохи Возрождения не удовлетворены античными пропорциями и продолжают поиски идеальной фигуры. Леонардо да Винчи, Дюрер пытались по правилам геометрической пропорции вывести формулу человеческой красоты. Но не круги и не квадраты выражают красоту нагого тела, наконец-то признал Дюрер: «На свете нет человека, который мог бы вынести окончательное суждение относительно того, какова самая прекрасная человеческая форма. Одному Богу это известно. В отношении красоты непросто определить „хорошее“ и „лучшее“, ибо, даже создав две абсолютно разные фигуры, одну толще, другую тоньше, мы все же вряд ли скажем, какая из них более красива».

В XVII веке обнаружили, что женская нагота более привлекательна, чем мужская. Как придать женскому телу цельность и гармонию в сочетании с теплым чувством реальности — основной вопрос европейской культуры постепенно превратился в шаблонный салон жеманной обнаженности с одинаковыми личиками на фоне античных портиков, мраморных бассейнов, ангелочки же стали напоминать чертиков с рожками. (Как ни странно, но такая псевдоэстетика наблюдается сейчас в России.)

В восточных гравюрах в это же время обнаженные фигурки спокойно располагаются в пространстве как естественная часть изображений повседневной жизни с интимными сценами, т. е. нагота не выделяется как предмет созерцания — она естественна как природа. Для европейского сознания эффект такой непосредственной обнаженности бытия поразительный, оно стало открытием. И XIX век взрывается скандалами, сопротивляясь усредненному, слащавому вкусу. Бедную «Олимпию» Э. Мане «защитники нравственности» пытались проткнуть тростями, потому что была изображена обычная девушка с городской улицы без пышных форм, естественная и доверчиво открытая миру. Также художники Нового времени под влиянием Востока облагородят восточный принцип декоративностью графических линейных орнаментов и цветовой насыщенностью. Г. Климт вместо того чтобы впрямую прославить ценности Науки и Разума в оформлении университета, решил ввести эротическую тематику — обнаженные женщины и гуру. Но эта ирония покоробила заказчиков, и они выгнали художника, ставшего позже мировой знаменитостью. Так женское тело завоевывало право выражать радость и мольбу, горе и любовь, нежность и страсть... Экстатическая энергия инстинкта любви вырывается из острых кубических женских форм в знаменитой картине Пикассо «Авиньонские девицы». До сих пор эта картина вызывает споры: зачем так изображать женщину, и неприятие дилетантов, не понимающих, что женское начало есть чувственность творения самой жизни, а жизнь рождается в драматургии радости и сомнений как единение эмоциональной страстности и материнской мудрости. Обнаженное тело, физически отражая реальный цвет и рефлексы окружающего мира, открывает жизнь чувств — сокрытое обнажается?! Нет, жанр ню любого времени все далее и далее уводит в лабиринт тайн эротического содержания. И каждое произведение современного художника в этом жанре вызывает не только созерцательный интерес, но и нередко волнительные споры об обнаженности в искусстве.

Многолетняя выставочная деятельность галереи современного искусства «Метаморфоза» позволила сформировать оригинальный визуальный картинный ряд поистине поэтического жанра ню. Эта коллекция показывает, насколько интересен и сложен поиск художественных средств, чтобы тема обнаженности зазвучала с многогранной жизненной емкостью. Лаконичное, но символичное цветовое решение в живописной картине «Дочери Лота» Игоря Шабалина (Хабаровск) как раз обнажает беспристрастность жизненного источника женской природы. И в то же время художни исподволь противопоставляет земное и небесное, подчеркивая драматургию картинного образа. В обнаженных образах японской художницы Ваканы Ямаучи, скорее всего, выражен экстатический порыв женского желания, как и сокрытие, и одновременное преодоление на пути познания чувственного мира. Контрастны по содержанию офорты Олега Яхнина (Санкт-Петербург) такой провокационной иронией, что вызывает у зрителей дискуссии на тему взаимоотношений мужчины и женщины.

Жанр ню самый сложный, потому что мотив обнаженности, на первый взгляд, однозначный, и совершенствование пластической выразительности, порой даже изобретательности, составляет увлекательный процесс. Возможно, Александр Михалевич (Хабаровск) и поставил себе задачу создания композиции на плоскости как необычное решение светотеневой моделировки, используя сочетание просвечивающих слоев различных бумажных фактур «от папиросной до туалетной» — нежность и осязаемость, рафинированность и простота. Получился удивительный образ — женская ипостась в стиле настоящего модерна в его игре пластических смыслов: с процарапанными узорами, с тонкой игрой света на разной фактуре, обнажая тончайшие душевно чувственные взаимосвязи женской внутренней натуры. Такие же изысканные, но графические арабески — образы у Игоря Грабовского (Комсомольск-на-Амуре), где сам по себе знаковый мотив определяет чувственную природу и ассоциативность с природными формами только подчеркивает чистоту естества.

Творчество художников Дальнего Востока в жанре ню в основном тяготеет к классическим образам. И в первую очередь, это работа с натурой. Но именно здесь проявляется, насколько художник, отталкиваясь от натурного изображения, творит семантику эмоционального образа. Классические образы купальщиц (Г. М. Кутуров, Г. Н. Захаркин) современны бытовыми реалиями, хотя и соотносятся с французскими образами (О. Ренуар, Г. Курбе, Д. Энгр, П. Сезанн). Мотив «спящей Венеры» также дает широкие возможности для поиска изобразительных средств в создании лирического образа. Такие графические и живописные работы созерцательны в почти бесконечном многообразии пластических сочетаний. Монохромная лаконичность тонового пятна, динамика штриха в графических рисунках Н. Вагина, В. Хрустова, Б. Тамулевича, (Хабаровск), С. Г. Лукьянова (Комсомольск-на-Амуре) подчеркивают чувственную женственную выразительность, и хотя подчеркивается внешняя красота, но сосредоточенность натуры гармонизирует эстетическое восприятие. Напряженная цветовая палитра Г. М. Кутурова (Хабаровск) контрастна и усложнена интенсивной штриховкой. Всегда удивляет содержательность лирического повествования экслибрисов Николая Холодка. Ясная осязательность женской непринужденности в цветочном декоре притягивает «греческой» отстраненной приветливостью, обобщая в целом эстетически прекрасный образ женщины.

Двадцатый век в жанр ню принес стилистическое переосмысление в направлении метафоры, знака как гиперболы эмоциональных смыслов: и иронического текста: «Даме хорошо» А. Нежинский (Хабаровск), А. Шалагин (Находка), и экспрессивной драматургии: И. Лиханов (Хабаровск), И. Шабалин (Хабаровск), И. Грабовский (Комсомольск-на-Амуре), где семантика пластических средств играет определяющую роль в образном содержании картины.

Галерея ню известных дальневосточных художников — это пространство пластических поисков, своеобразный диалог с изобразительной историей жанра. А он бесконечен как сама жизнь в любви и созидании, в чувствах проживания Прекрасного.

Ольга ПРИВАЛОВА