Ненастоящий дракон Пуймур

«Пуймур». Автор Е. Н. Бельды, село Найхин. 2001В культуре нанайского народа сформировались представления о водяном драконе пуймур (во множественном числе — пуймурсэл). Пуймур как явление нанайской демонологии ранее не исследовался. В отличие от небесного дракона мудур нанайцы считали водяного дракона ненастоящим. Его образ на современном этапе этноса является размытым. Даже люди пожилого возраста рассказывают об этом персонаже национальной мифологии по-разному. Одни представляют его в виде необычного огромного сома, другие — в виде большого крокодила, третьи считают его просто драконом.

Данная работа является попыткой представить этот реально мифологический образ на основе опубликованных фольклорных источников и полевых материалов автора.

В. В. Воробьева, жительница села Джари Нанайского района Хабаровского края, так рассказывает о пуймуре: змея — не змея, червь — не червь, но огромный. Бабушка М. З. Бельды характеризовала пуймура как дракона. Однако в народе существует мнение, что пуймурсэл — крокодилы, которые остались в Приамурье с того периода истории планеты, когда на этой территории был тропический климат.

По словам С. С. Бельды, жительницы села Найхин Нанайского района Хабаровского края, пуймур был озерным существом, водяным ящером без крыльев. Размерами он уступал небесному дракону мудур. Жители села Троицкого Нанайского района, супруги К. М. и З. Н. Бельды, поставили под сомнение утверждение о том, что пуймур — большой сом. Последний имел в нанайском языке собственное название — дуака. К. М. Бельды рассказал о пуймуре так: «Это не рыба, с короткими ногами, живот тянет по песку». П. П. Ходжер, родившаяся в селе Петропавловском, связала различия в трактовке пуймура с территориями проживания разных групп нанайцев. Она заметила, что в ее родном селе пуймуром называли крокодила, а в селе Джари — огромную змею.

Однако все рассказчики сошлись в утверждении, что пуймурсэл жили в озерах с черной водой. По легендам, вода таких озер обжигала, их берега были черными-черными, на них ничего не росло. В районе протоки Чирочин на острове напротив села Найхин было такое озеро, в которое якобы нырнул этот дракон. Эти загадочные существа жили в глубоких больших озерах с черной водой на острове Пахали в лугах напротив нынешнего села Маяк, а также в районе бывшего села Соян, в озере около Туссэра.

«Пуймур». Копия Е. Н. Бельды, с. Найхин. 2001. Рисунок узора выполнен мастером З. А. БельдыПо одной из легенд пуймур обитал в озере на вершине Ауринского утеса в Ульчском районе Хабаровского края. Ее слышала от своего отца С. С. Бельды: «Внизу под Ауринским утесом есть воронка поёл. В нее как-то попала большая китайская лодка майма с людьми и товарами. Только на следующее лето нашли остатки майма — на утесе. Там тоже жил пуймур. На берегу озера были следы: это пуймур гонялся за оставшимися в живых людьми...»

О происхождении таких озер отец К. М. Бельды рассказывал следующее. Под землей есть реки, в которых жили пуймурсэл. Иногда какой-нибудь пуймур выскакивал из-под земли и оставлял после себя озеро. Кроме того, пуймурсэл жили в речных заливах и омутах. В мифологических представлениях нанайцев пуймур являлся хозяином, властелином реки или озера.

В определенной степени пуймур походил и на рыбу, и на дракона. Его туловище было покрыто чешуей, снабжено плавниками и сверкающим хвостом. Возможно, пуймурсэл были разного цвета. В легендах есть упоминания о темном пуймуре, о пуймуре с красной пастью и светлым брюхом. Ударом своего плавника он сдвигал мэргэнов (охотников) с места на одну-две пяди. От его движения в воде образовывалось девять волн. Другая легенда говорит о том, что появление пуймура сопровождалось подъемом воды над рекой в виде фонтана высотой с трубу дома. Удар по глазам ослеплял пуймура и на некоторое время обезвреживал. Герой другой нанайской легенды победил пуймура, сунув ему в пасть якорь. Пуймур «тут же повалился наземь». Железные части якоря расплавились, так высока была температура его тела.

Вместе с тем, по представлениям нанайцев, пуймур мог принимать человеческий облик. Так, в нанайском сказании «Гарилдан и Гарбилдан» он был тестем шамана Исаки и по ходу повествования превратился в старика среднего возраста. В сказании «О мэргэне и его младшей сестре» пуймур именовался матушкой, выступал в паре с лиственничным сэвэном Диулин мужского рода и помогал главному герою.

«Пуймур». Фрагмент ковра О. Е. Киле.  Автор Е. Н. Бельды, с. Найхин. 2001Пуймур мог бегать, летать, он хорошо плавал и нырял. У него из пупа шел огонь. Долго вне воды он находиться не мог, его чешуя высыхала. Вот как описывали пуймура низовские нанайцы (запись 1968 года, село Верхний Нерген): «Наступит ночь — пасть его огнем светится. По земле пройдет — за ним река остается. В воде разыграется — поднимаются огромные волны. Он всплывает на поверхность только в ясную тихую погоду».

Художница Л. У. Пассар из Комсомольска-на-Амуре, комментируя одну из своих работ, пишет о пуймуре следующее: «Род Ходжер. Его тотемом служит изображение „Пуймура“ — водяного дракона в образе огромного сома с ластами на четырех конечностях и с соответствующим хвостом. Пуймур мог изрыгать пламя, обладал огромной силой и мог проглотить лодку с пассажирами».

Спастись от преследования пуймура можно было только на песке.

«Жила одна девушка красивая. Посватался к ее родителям один парень. Большой выкуп предложил. Девушка не хотела за него замуж выходить. Не нравился он ей. Отец ее сказал юноше, чтобы тот наловил ему свежей рыбы на талу и посоветовал место на протоке, где лучше ловить. Поехал юноша, стал ловить рыбу. За ним погнался пуймур. Стал юноша быстро-быстро грести маленькими веслами мэлбиэ (-н), выехал на Амур. Выскочил носом лодки на песчаную косу и побежал. Пуймур с разгона выскочил на песок и застрял. Он же не мог передвигаться по песку.

Юноша сел в лодку и уехал. Вернулся в селение, рассказал людям. Старика судили на родовом суде за то, что отправил юношу на смерть — он знал, что в протоке водится пуймур. Родовой суд присудил: дочь старика отдать замуж за юношу без уплаты выкупа». Эта легенда рассказана автору Н. Б. Гейкер в селе Даерга Хабаровского края. Другой вариант опубликован в сборнике «Нанайский фольклор».

Хрусталики глаз пуймура считались амулетом суу. Обладавший ими человек «до самой смерти» оставался сильным и удачливым охотником.

У нанайцев бытовало множество вариантов легенды о трагической встрече с пуймуром во время сбора бересты тало. Вот одна из них.

«Однажды мужчина поехал с сыном за берестой. У сына на пальце было серебряное кольцо. Снимали они бересту с берез. Сын стал носить пинго (носилки) с берестой на берег к лодке. Носил-носил и пропал. Что-то не идет. Отец собрал еще одну пинго бересты и пошел к лодке. Вышел на берег и увидел, что одежда сына на лодке лежит. Подошел он к реке, опустил руку в воду: она теплая. Понял, что тут пуймур живет. Стал он кидать пинго с берестой в реку. Когда кинул последние, седьмые, носилки бересты, всплыл пуймур вверх брюхом. Мужчина распорол ему брюхо и нашел только серебряное кольцо сына. Береста сгорела в брюхе пуймура и сожгла все его внутренности».

Камбука Гейкер, знаменитый проводник В. К. Арсеньева, рассказывал внуку С. А. Гейкеру такую легенду о пуймуре. «На берегу круглого озера стояло стойбище. В нем жили нанайцы. Все жители стойбища знали, что на берегу озера росло дерево, под которым любил отдыхать пуймур. Однажды дети из стойбища стали купаться, и пуймур съел девушку. Ее отец пошел к тому дереву и увидел лежавшего под ним пуймура с раздутым животом. Отец девушки разрезал ему живот и спас дочь».

Нанайцы считали, что род Ходжер произошел от дракона пуймур. Случилось это так. Одна девушка из рода Ходжер забеременела без мужа. Чтобы скрыть свой позор, новорожденного ребенка она бросила в реку. Его тут же проглотил пуймур. Мальчик стал расти в желудке у пуймура. Вырос и стал хозяином реки. От него пошел род Ходжеров.

Пуймур не ел представителей своего рода, и подтверждение этому тоже находим в фольклоре. «Однажды ехали на лодке рыбаки, и за ними погнался пуймур. Вот-вот догонит их. А в той лодке был старец. Он ударил кулаком по носу одного из Ходжеров. Из его носа пошла кровь, и старик заставил окропить этой кровью воду. Пуймур, почуяв родственную кровь, отстал от них».

Иногда нанайцы считали пуймура защитником и в некоторых случаях рассматривали встречу с ним как хорошее предзнаменование. Так, однажды, во время Великой Отечественной войны, Гэюкэ Киле вышла ночью на улицу и увидела в небе большого узорчатого пуймура. Она рассказала об этом своим родственникам, сделав вывод, что СССР победит в войне.

Пуймуром нередко пугали детей. Старики говорили: «Не купайся долго. Или черепаха схватит за ногу, или пуймур ноги откусит». У нанайского писателя Андрея Пассара с пуймуром связаны другие воспоминания: «Когда мы в детстве плохо гребли веслами, отец говорил: „Вас сейчас пуймур догонит“. И мы сразу начинали быстрее махать веслами».

В 1968 году жители села Верхний Нерген еще верили, что «пуймур до сих пор обитает в озере близ Туссэра». В настоящее время многие нанайцы 30 — 40-летнего возраста вообще не слышали о пуймуре. Например, Е. С. Ходжер, жительница села Джари, узнала о водяном драконе, лишь когда ее ребенок получил в школе задание написать реферат по родословной. Только тогда выяснилось, что род ее мужа произошел от пуймура.

Среди ульчей люди, знающие или слышавшие о водяном драконе, встречаются значительно реже. Ульчи называли его пуймули. По рассказам А. А. Ван и М. П. Пенганю, «были очевидцы того, как на мари вдруг поднялись блестящие воды», видимо, это дракон двигался. Л. П. Дечули называла пуймули шаманским драконом. Лингвист С. В. Ангина разложила ульчское слово пуймули на следующие составляющие: пуй — кипеть, бурлить, му — вода, ли — суффикс, превращающий слово в существительное.

Ненастоящий дракон пуймур, пуймули уходит из памяти этносов, чьи предки считали его реальным существом. Его образ все больше становится мифическим. Еще немного, и упоминания о нем останутся только на страницах фольклорных сборников.

Татьяна МЕЛЬНИКОВА,
кандидат исторических наук,
главный хранитель Хабаровского краевого краеведческого музея им. Н. И. Гродекова


 

Татьяна Мельникова

Я родилась в маленьком, по уральским меркам, городе под Екатеринбургом. Там, в красивой, тихой и любимой Ревде, произошла моя первая встреча с музеем. Мама со своими учениками создала музей боевой и трудовой славы в городском профтехучилище, одно лето она помогала сотрудникам музея крупного завода в городе. Отец часто перечитывал «Дерсу Узала» В. К. Арсеньева.

Я окончила историко-архивное отделение исторического факультета Уральского государственного университета имени А. М. Горького (г. Екатеринбург). По распределению и собственному выбору стала сотрудником Государственного архива Хабаровского края. Через несколько лет перешла работать в Хабаровский краевой краеведческий музей. Тогда, 13 лет назад, меня терзали большие сомнения, ведь я шла на должность музейного этнографа, а об этнографии вообще и культуре местных коренных народов в частности почти ничего не знала. Сегодня я кандидат исторических наук по специальности «Этнография, этнология, антропология», автор около 50 научных статей по культуре коренных народов Хабаровского края, но непознанного мною в этой области значительно больше, чем я знаю. И это радует, потому что изучение прекрасной культуры нанайцев, ульчей, нивхов, орочей, удэгейцев, негидальцев, эвенков и эвенов необычайно увлекательно, а знакомство с замечательными представителями этих народов дарует новых добрых друзей и радость общения.