В Якутск — за пополнением отряда

Ерофей Павлович Хабаров через три месяца пути, 26 мая 1650 года, возвратился с Амура в Якутск и сразу доложил воеводе Д. А. Францбекову о положении дел с экспедицией на амурской земле, богатой хлебом и соболем, а также о преимуществах Олекминского пути на Амур по сравнению с Алданским, по которому проходил маршрут экспедиции В. Д. Пояркова. В своем донесении, как пишет С. М. Соловьев, Хабаров указал, что «из Лавкаева города с Амура-реки через волок на Тугирь-реку в новый острожок, что поставил он, Хабаров, переходу только сто верст, а из Тугирского острожка вниз Тугирем, Олекмою и Леною до Якутского поплаву только две недели» [34, с. 571]. Так начался третий этап: усиление отряда для выполнения задач экспедиции по присоединению Приамурья к России.

В ходе доклада воеводе Хабаровым было поднято несколько вопросов. Во-первых, привлечение в экспедицию максимально большого количества людей. Свое предложение землепроходец подкрепил следующими аргументами: огромная «ничейная» территория и неимоверные богатства амурской земли; возможность возделывания там «своих хлебов» при условии заселения Приамурья русскими хлебопашцами; возможность обеспечения Сибири своим, более дешевым хлебом с Амура, причем в большом количестве; близость пути через Тугирский перевал и безопасность (сравнительная) доставки хлеба; малочисленность людей в экспедиции для «приведения под высокую царственную руку» местного населения «пустых» городков.

Во-вторых, подкрепление экспедиции ратными людьми и вооружением. В связи с этим необходимо возводить свои большие крепости при наличии у местного населения оборонительных сооружений, не пригодных для обороны при огнестрельном оружии. Велика потребность в «военных специалистах»: «такие крепости не такими людьми имать», то есть брать. Нельзя допускать отсутствие пушечного и недостаток стрелкового вооружения, а также малые запасы свинца и пороху.

В-третьих, поверстание желающих в казаки (служилые люди), то есть зачисление на казацкую службу хабаровцев. Е. П. Хабаров оставил у воеводы послужной список на 12 человек, желающих быть поверстанными в казаки.

Уяснив, что присоединение к России «ничейного» Приамурья может принести реальную пользу казне и лично ему, воеводе, Д. А. Францбеков согласился с Хабаровым и разрешил дополнительный набор охочих и промышленных людей в состав экспедиции не только в Якутске, но и в пути следования на Амур. Он также отпустил с Хабаровым 20 человек служилых (казаков) во главе с казачьим десятником Третьяком (Терентием) Ермолиным сыном Чечигиным*, из казны выдал три пушки (одну медную и две железные), порох и свинец. 12 членов экспедиции были поверстаны в служилые люди. Так, в отряде Е. П. Хабарова появилось 32 казака в подчинении землепроходца.

Кроме того, благодаря содействию Д. А. Францбекова Хабаров получил из казны в качестве ссуды судовые снасти, холсты для парусов и одежды, сукно, котлы, топоры, косы, серпы, пищали, порох, свинец — всего на 4854 рубля и 2 алтына. Часть этой суммы Хабаров сразу внес в казну, а остальное должен был заплатить под проценты по окончании экспедиции. Тогда же он занял у Францбекова 2900 рублей, дав воеводе новую долговую расписку**.

Нужно отметить, что факт зачисления на службу казаками 12 промышленных людей из отряда Е. П. Хабарова, как полагает Г. А. Леонтьева, говорит о том, что в период с 1650 по 1652 годы вместе с ним на Амуре было 33 служилых человека [17, с. 58]. Тридцать третьим считался сам Хабаров — приказной человек. Факт вступления служилых людей в этот отряд дал возможность Францбекову в документах, направленных в Сибирский приказ в Москву, именовать хабаровцев «полком» и подтвердить за Е. П. Хабаровым звание приказного человека, придав таким образом не частный, а казенный статус экспедиции. С этого времени Хабаров стал называть себя служилым человеком, «холопом государевым».

Кроме того, по существующему тогда положению служилым людям, убывающим на дальнюю службу, выплачивалось жалованье за счет казны. Оклад включал в себя деньги 5 рублей в год, 5 четвертей ржи и 1,5 пуда соли, которые выдавались на один-два года вперед. А так как в якутской казне денег не было, то по принуждению Д. А. Францбекова торговые люди продали Хабарову по казенной, то есть государственной расценке ржаную муку: по 50 копеек за пуд вместо рыночной цене по рублю. Часть этого хлеба выдали в качестве жалованья, а часть закупили на обеспечение добровольцев, поступивших в Хабаров полк [17, с. 59].

К моменту выхода из Якутска на Амур в отряде Е. П. Хабарова насчитывалось служилых — 33 человека, охочих — 105 человек***.

Перед отправкой на Амур Е. П. Хабарову вручили новую «наказную память», в которой указывался дальнейший план действий экспедиции. В нем в качестве форпоста наступления на Амур был обозначен не Тугирский острожок (зимовье), а Лавкаев городок на Амуре, который предстояло укрепить, поставить в нем пушки и группы сборщиков ясака посылать из него. Предписывалось только мирными средствами призывать «под величественную царственную руку» местное население, а размеры ясака устанавливать такие, чтобы они не разоряли аборигенов. Необходимо также обеспечивать безопасность местных жителей при иноземном вторжении, однако в случае неповиновения самого местного населения или его вооруженного сопротивления прибегать к военной силе. Также экспедиция должна отправить посланников из числа служилых людей к «хану Богдою» с грамотой, написанной воеводой. При необходимости принимать богдойских послов и привлечь «хана» под «великую царственную руку» [20, с. 93]. В противном случае, если Богдой и его улусные люди откажутся и будут «непослушны и непокорны», «смирить их ратным боем» [20, с. 93] и выставить ультиматум, в котором определить, что будет послана большая сила против них с целью уничтожения, разорения и пленения их жен и детей [20, с. 94]. Поэтому Е. П. Хабарову в Якутске, в приказной избе, Францбеков дал «уроки азов дипломатического этикета».

Ни Хабаров, ни воевода Францбеков, ни в самом Сибирском приказе в Москве тогда еще не связывали имя Богдоя с Китайским государством при формировании русско-китайских отношений [20, с. 98]. Зато «успехи Д. А. Францбекова» по «присоединению» пяти лавкаевых городков к России, прозвучавшие в докладной для Сибирского приказа, вторично огласили имя Е. П. Хабарова в царских коридорах власти.

Однако летом 1650 года ни послы, ни грамота «князю Богдою» отправлены не были: Хабаров получил информацию о большой силе Богдоя — больше, чем у «царя Шамшикана» [20, с. 95].


* По другим источникам — 27 служилых людей [2, с. 20]. Вернуться

** [17, с. 59]. По данным С. М. Соловьева, в Якутске вокруг Хабарова собралось 170 человек «охотников» [34, с. 571]. По данным А. Алексеева — 110 охочих и служилых людей [2. с. 208]. Вернуться

*** [17, с. 59]. По данным А. Алексеева, с Хабаровым на Амур отправились 110 охочих и 27 служилых людей, которых выделил воевода[2, с. 208]. Вернуться