Вспоминая «Муравьевский век»

Нина Ивановна Дубинина

Среди событий 2009 года одно выделяется особо: 200-летие со дня рождения генерал-губернатора Восточной Сибири графа Н.Н. Муравьева-Амурского. Этой дате были посвящены VI Гродековские чтения, а также ряд издательских проектов. Среди них репринтное издание исторического труда Ивана Барсукова «Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский». Впервые он напечатан в 1891 году в Москве в Синодальной типографии в 10-летнюю годовщину со дня кончины генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н. Муравьева-Амурского. В настоящее время бесценный экземпляр хранится в фонде редкой литературы Дальневосточной государственной научной библиотеки.

Книга Ивана Барсукова, а точнее ее первый том, переиздавалась лишь однажды – в 1999 году, специально к 200-летию графа Н.Н. Муравьева-Амурского – фигуры знаковой не только в дальневосточной, но и российской истории. При поддержке правительства Хабаровского края свет увидели сначала первый том труда – собственно биографический очерк, а затем и второй (он переиздан впервые за 117 лет), куда вошли документы и письма графа. И это не только дань памяти верному сыну своего Отечества, но и возможность посмотреть под иным углом зрения на судьбу человека, чье тринадцатилетнее служение на восточных рубежах современники называли «муравьевским веком».

Автором предисловия ко второму тому книги Ивана Барсукова «Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский» стала Нина Ивановна Дубинина, доктор исторических наук, профессор Дальневосточного государственного гуманитарного университета.

– Нина Ивановна, как вы оцениваете выход в свет второго тома исторического очерка Ивана Барсукова, который увидел свет впервые после 1891 года?

– Признаюсь, я впервые от корки до корки прочитала вторую книгу сочинения И.П. Барукова «Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский», которая представляет собой по существу продолжение первой книги – биографии Муравьева-Амурского и является достоверным документальным подтверждением его масштабной преобразовательной деятельности в Восточной Сибири. В книгу включены копии со 160 подлинных муравьевских документов, извлеченных из архива Министерства иностранных дел, из дел Комитета министров, Департамента внешней торговли, Сибирского комитета, из архива князя М.С. Волконского. При этом И.П. Барсуков признавался, что некоторые источники ему не удалось обнаружить. За исключением первых двух документов остальные 158 целиком относятся к периоду деятельности Муравьева-Амурского в качестве генерал-губернатора Восточной Сибири.

Думается, что книга Барсукова довольно слабо включена в научный оборот и в пропаганду исторических знаний. Несомненно, решение правительства Хабаровского края о ее репринтном издании к 200-летию со дня рождения Н.Н. Муравьева-Амурского будет содействовать углублению наших знаний о восточносибирском генерал-губернаторе, о его решении Амурского вопроса, об утверждении государственности на российском Дальнем Востоке.

Чтобы облегчить современному читателю изучение книг о графе Муравьеве-Амурском, второй том снабжен именным и географическим указателями и примечаниями, которые подготовили сотрудники ДВГНБ Л.Н. Циновская и Т.В. Кирпиченко, а также известный автор Г.Г. Левкин. В приложении опубликован формулярный список о службе и достоинстве… графа Муравьева-Амурского.

 

– Наверное, теперь, когда в руках исследователей окажутся документы, собранные и систематизированные И.П. Барсуковым, и в биографии генерал-губернатора Восточной Сибири, и в теме укрепления восточных рубежей России появятся новые интересные повороты?

– Около трети муравьевских документов посвящено решению пограничного вопроса с Китаем. Это отчеты, рапорты и записки на имя императора Николая I (их около 10), переписка с министром иностранных дел князем А.М. Горчаковым (20 документов), с директором Азиатского департамента МИД Е.П. Ковалевским (24 документа) и др. Муравьеву удалось убедить императора в необходимости повышения статуса восточносибирского генерал-губернатора в сношениях с Китаем. Как уполномоченный российского правительства, он получил право вести непосредственно переписку с правительством Дайцинской империи, с Трибуналом внешних сношений. В книге семь таких посланий Н.Н. Муравьева, в которых он настойчиво доказывал важность совместного противостояния Англии и Франции, стремящихся захватить устье Амура и овладеть рекой, а также ставил вопросы о современном установлении границы между Российской и Дайцинской империями.

«Главной мыслию нашего правительства, – убеждал Муравьев пекинское правительство, – есть сохранение мира для обоюдных польз двух великих соседственных держав Дайцинской и Российской на вечные времена». (И. Барсуков. Кн. 2. С. 138). Думается, что переписка Н.Н. Муравьева с Пекином, а она началась в 1854 году, сыграла значимую роль в сравнительно быстром подписании Айгунского договора, так как восточносибирского генерал-губернатора в Поднебесной хорошо знали и воспринимали как авторитетного уполномоченного российского правительства. «Говорят, – писал граф директору Азиатского департамента Министерства иностранных дел Е.П. Ковалевскому, – что в Китае привыкли верить словам Му-гуна (так китайцы называли Н.Н. Муравьева-Амурского. – Прим. ред.); радуюсь, что я там заслужил доверие». (И. Барсуков. Кн. 2. С. 313).

И еще любопытный сюжет, связанный с решением Амурского вопроса. При всей своей высокой требовательности и жесткости Муравьев не был скуп на похвалу и зачастую в своих посланиях императору или министрам давал высокие оценки действиям своих подчиненных. Благополучное решение Амурского вопроса подвигло его обратиться к императору за разрешением представить своих выдающихся сподвижников к наградам в экстраординарном порядке.
Получив от императора разрешение войти с особым представлением о наградах вне правил «морских, сухопутных и гражданских чиновников за Амурское дело», Муравьев-Амурский составил пять списков, содержавших 220 имен. Награды составляли ордена, золотые и серебряные медали для ношения на шее, ежегодные пенсионы, в том числе для семейств умерших и убитых на Амуре, единовременные денежные награды и даже выплаты на продолжение аренды. При этом генерал-губернатор подчеркнул, что «заслуги, труды и самоотвержение по Амурскому делу не могут сравниться ни с какими другими заслугами, в мирное время оказанными». (И. Барсуков. Кн. 2. С. 196).

В отличие от императора Николая I Александр II с неполным доверием относился к восточносибирскому главному начальнику, подозревая его в сепаратистской политике. Наверное поэтому, он лично рассмотрел представления о наградах, сократив число лиц и уменьшив качество наград.

В письме к великому князю Константину Николаевичу Александр II писал, что все представления генерал-губернатора Муравьева к наградам он сам рассматривал и «должен был многих изменить, ибо они выходили из всякой меры».
На значительные изменения в награждении своих сподвижников генерал-губернатор реагировал бурно. «Не верится мне однакож, чтоб все радовались возвращению Амура, когда занялись уменьшением наград мною представленных», – писал он Е.П. Ковалевскому. Муравьев убедительнейше вторично просил о награждении Я.П. Шишмарева – выходца из казаков, знатока маньчжурского языка, дипломата – орденом Св. Владимира IV степени, дававшим право на дворянство. «Неужели же Айгунский трактат не стоит того, чтобы подписавший его сделался дворянином!» (И. Барсуков. Кн. 2. С. 198).

– Книга Барсукова дает представление о Муравьеве-Амурском не только как о политическом деятеле, дипломате, военачальнике, реформаторе, но и как о стороннике развития научно-технического прогресса на восточной окраине России.

– Тот факт, что Муравьеву-Амурскому первому принадлежала идея строительства железных дорог в Сибири, в частности в районе Николаевска, широко известен. А положение о том, что граф первым заговорил о проведении телеграфной линии, которая соединит столицу с Николаевском, в современной литературе, посвященной генерал-губернатору Восточной Сибири, найти проблематично.

Надо подчеркнуть, что каждый муравьевский документ пронизан заботой о государственной пользе, содержит предложения и обоснования для устранения препятствий на пути к достижению цели. Одно из таких препятствий главный начальник Восточной Сибири видел в «первобытном положении» сообщения со столицей. Сведения из Петербурга в Иркутск он получал только через месяц, если же возникал вопрос, то время до исполнения утраивалось. С такой связью, считал Муравьев-Амурский, «теперь, когда в Японии и Китае утвердились Англия, Франция и Америка, и при всем искусстве нашей политики, мы никогда не успеем предварить этих господ».

В письме министру иностранных дел князю А.М. Горчакову (1858 г.) он доказывал необходимость принять безотлагательные меры «к устранению медленности сношений столицы с здешними отдаленными странами». «Я убежден, – настаивал Муравьев-Амурский, – что телеграф от С.-Петербурга до устья Амура сделался теперь такой необходимостью, что нельзя жалеть на это 5 миллионов, которых он может стоить».

В целом документы второй книги И.П. Барсукова раскрывают личность графа Н.Н. Муравьева-Амурского как крупного российского реформатора, преобразовательные идеи которого предвосхищали многие реформы 60–70-х годов XIX века, а деятельность привела к утверждению российской государственности на Дальнем Востоке.

Полное издание сочинения И.П. Барсукова о графе Н.Н. Муравьеве-Амурском – важный вклад в культурное наследие, в укрепление исторической памяти россиян.

Беседовала Елена СОЛНЦЕВА