Шаман устал. Но разбудил Камчатку

Народная артистка России Татьяна Романова (ансамбль «Мэнго») Эта странная и загадочная страна Уйкоаль (древнее название долины реки Камчатки. — Прим. автора) слишком долго ждала часа, когда истинное искусство возникнет на ее дивных суровых просторах. Веками рокочущий голос шаманского бубна несся к мерцающим звездам, и веселя, и тревожа душу. Из уст в уста летели поэтические легенды, сказки, родовые напевы. От стариков к детям тянулись традиции жарких празднеств, украшенных диковинными танцами и не менее удивительными нарядами. Однако даже в начале ХХ столетия, когда почтенная Европа невзирая на войны гордо преклонялась перед собственными шедеврами, копившимися еще с античных времен, культура земли камчатской (в нашем — современном — понимании) напоминала бескрайние белые снега с редкими следами угасающих шаманских костров.

Но столь идеальное полотно с названием «Камчатка», где лишь природа с бесконечным буйством создавала свои непревзойденные картины, словно давно готовилось впитать в себя и живое сердце человека, и его ищущую, творческую душу. Настало время! И, подводя итоги ушедшему веку, мы можем с гордостью сказать: он, этот век (да, и трагичный, и такой разноликий), войдет в историю как время явления миру достойных ценностей, созданных на земле камчатской. Художники, поэты, музыканты, артисты и танцоры, родившиеся здесь или пришедшие на незнакомый берег издалека, сумели остро ощутить неразгаданный, вечно меняющийся образ природы, ее могучую стихию, что как гипноз воздействует на одаренную душу, несет энергию и поэтическую страсть. И пусть шаман, что лихо будоражил небо в давние времена, кажется, устал и чаще стал являться не в празднествах старинных, а, как актер, со сцены, но ясно, что и он (частичка духа истинной Камчатки!) помог разжечь на северной земле живой огонь и подарить нам тайну вдохновения.

ЕСТЬ ИМЕНА, ЧТО КАЖУТСЯ ЛЕГЕНДОЙ. Двенадцатого февраля 1998 года Татьяна Петровна Лукашкина (Слободчикова) отмечала свое 80-летие. В печати вновь появились давно известные факты ее биографии: как летом 1934-го отправилась она с пятью молодыми односельчанами в невиданный город Ленинград, как училась в Институте народов Севера и даже встречалась с Надеждой Крупской. Как в 1936-м, на первом Всесоюзном фестивале народного танца, камчатские студенты впервые показали Москве свои хореографические композиции: «Нерпы» и «Вороны», как, наконец, со страниц «Комсомольской правды» глянула на свет «Девушка с Камчатки» — юная Таня Слободчикова. События эти, как и все, что происходило впервые, по-прежнему волнуют. Однако минуло с той поры шесть десятков лет. И большее восхищение вызывают уже, пожалуй, не отдельные детали жизни, а тот гигантский объем содеянного, что с неизменной улыбкой сумела осилить эта маленькая, тихо говорящая камчатская женщина.

Корякская пляска. Солисты народная артистка России Татьяна Романова и заслуженный артист России Иосиф Жуков (ансамбль «Мэнго») Разное мчалось время — голод и войны, диктат идеологов и напускная красивость застойных лет, мечты о демократии и летящая под откос великая страна. И сколько мужества и мудрости, духовных сил нужно иметь, чтобы не сбить себя с пути, чтобы собственные терзания, боль удерживать внутри, а землякам, своей Камчатке упрямо и всегда дарить лишь одно — радость!.. Есть множество причин, что в сочетании нам создают художника. И среди них важнейшая — природная способность любить и чувствовать (и почитать высоко!) родные корни, идущие из прошлого традиции, мелодии, поверья. Еще, конечно, важен круг единомышленников (всегда он невелик), что создает опору и расширяет круг влияния. Татьяна Лукашкина, к счастью, никогда не была одинока. И в те опасные 30–50-е годы, когда ломались привычные устои жизни северян (а вместе с ними гибли и духовные богатства), и значительно позднее, когда шаманский ритуал стал превращаться в концертный номер, рискуя потерять при этом саму суть неразгаданного до конца действа. Сегодня мы знаем имена тех, кто не только сберег исконную культуру северян, но и помог узнать о ней всему миру.

В ряду первом, конечно же, стоят Татьяна Лукашкина, Георгий Поротов, Владимир Коянто (Косыгин). Такие несхожие, достигшие художественной зрелости в разных направлениях, они в то же время чрезвычайно близки друг другу. Сказительница, мастерица и педагог Лукашкина, поэт, писатель, композитор Поротов, поэт, писатель, драматург и (не удивляйтесь!) неугомонный политический деятель Коянто всю жизнь не расставались с бубном, плясали, пели, сочиняли и стали для северян неким образцом горячей верности фольклорному искусству. Они же, помогая и поддерживая все творческое, при этом сохраняли за собой жесткое право судить и поправлять, не поддаваться компромиссам и отчаянно спорить даже с теми, с кем (в известную всем пору) спорить не рекомендовалось.

Еще они учили ценить свое прошлое, копаться в памяти дедов, прислушиваться к голосу ученых и почитать учителей. И потому, просматривая ныне яркую и поучительную историю единственного профессионального корякского ансамбля «Мэнго», исследуя творческие достижения многих национальных самодеятельных коллективов — из Караги, Анавгая, Коврана, Манил, Тиличик, Паланы, — мы видим, как зависят они друг от друга, как абсолютно все испытали влияние таких неповторимых личностей, как Поротов, Коянто, Лукашкина, Гиль. Если же судить в целом — культура Камчатки во всех ее проявлениях наиболее полно питалась как бы из двух источников, рождающих особое вдохновение художников, поэтов, музыкантов, танцоров: неповторимого образа камчатской земли и уникальных вековых традиций северян, что смогли добраться до наших дней и поразить воображение. Это влияние заметно даже в развитии таких, казалось бы, отдаленных от камчатских истоков видов искусств, как театр и музыка. Ни один настоящий мастер, ни один высокопрофессиональный коллектив (как хоровая капелла Евгения Морозова или камерный оркестр Георгия Аввакумова) не избежали камчатской темы, всегда испытывали на себе ее вдохновляющее влияние.

Достижения культуры, прославившие Камчатку в ХХ столетии, поразительны как по необыкновенной стремительности развития, так и по уровню художественных достижений. Десятки крупных имен, составляющих ее основу, дополняют сотни творческих, энергичных, преданных своему делу специалистов, народных самородков. Но огромные пространства Камчатки, по которым бродят ее поэты, могут (не будем обманываться) сузиться до размеров одной сцены, потому как при всем разнообразии, силе и великолепии творческих открытий деятели культуры и искусства все же составляют немногочисленную, а потому и — в определенном смысле — хрупкую часть общества. Особенно важно об этом думать в нынешние времена, ибо чистый энтузиазм, на котором традиционно держалась и держится культура в наших убогих условиях, вряд ли неиссякаем...

МНОГО ЭТО ИЛИ МАЛО — три десятка лет? По меркам жизни человека — срок велик. Но переведи его в дни и ночи и удивишься: без малого 11 тысяч суток!.. 18 октября 1965 года в дышащую осенью Палану приехал Саша Гиль. Парню было 22. И он, подтянутый, общительный, не по годам при этом строгий, принялся за дело, всё значение которого и сам в то время вряд ли понимал. Да, многого не знал будущий заслуженный артист России, мастер, которого станут почитать на севере и юге. Не знал, что именно ему удастся поднять дремлющие огоньки народного искусства до подлинно профессиональных высот. Что созданный им ансамбль объедет полмира. Не мог предположить и то, что жить ему оставила судьба на этой удивительной планете всего лишь 8 тысяч дней...

 В январе 2003 года корякскому поэту и писателю Владимиру Коянто (Косыгину) исполнилось 70 лет «Мэнго»... Когда мы произносим это слово, в памяти возникает нечто большее, чем корякский ансамбль танца. Потому как «Мэнго» — не только коллектив талантливых единомышленников, способный удивить, увлечь зрителя. «Мэнго» — это Школа, после которой можно каждому танцору выдавать особый диплом, равный разве что университетскому. Это бесценный опыт, накопленный за десятилетия, и который, к сожалению, до сих пор не нашёл своего исследователя. И «Мэнго», конечно же, — большое содружество людей, тех, кто работал в нём, кто помогал, оставаясь в тени, кто и сегодня, не зазнавшись, продолжает учиться, неся эстафету мэнговских традиций сквозь наше неспокойное и неблагодарное время.

8 тысяч дней... Но как этот украинский паренёк, не знавший тундры, не видевший до этого даже во сне диковинные празднества коряков, ительменов, чукчей, сроднился с ними, проник сознанием и телом в прошедшие века, и смог в короткий срок стать Вожаком, Учителем и Другом людей, которых никогда не знал?.. Мы можем много рассуждать о судьбе таланта, о необычности пути, что избирает он. Мы вправе выражать догадки, изучать те видимые звенья, что легко ложатся на бумагу, но никогда нам не постичь тайны, КАК, ПОЧЕМУ живущий рядом человек способен сделать то, что не дано другим... Да, Саша Гиль и сам, конечно, не смог бы нам ответить. Как не ответил ушедший в пору зрелости Георгий Поротов. Как промолчал непризнанный при жизни уникальный мастер кисти Кирилл Килпалин. Как — ныне здравствующий Владимир Коянто тоже ведь не скажет! Как улыбнутся и пожмут плечами ныне прославленные звезды «Мэнго». Но именно они — есть украшение Камчатки, её душа, её движение во времени, в пространстве.

Александр Гиль, добравшись до Паланы осенью 1965-го, взвалил на себя весь груз создания ансамбля, в котором бы народная основа нашла развитие, сценическую перспективу. Да и артистов будущих он набирал с нуля, отыскивая в разных местностях Камчатки подростков пытливых, к танцу пригодных, но даже не мечтающих о сцене. Так появились в коллективе будущие мастера — Катя Уркачан, Рая Липатова, Саша и Толик Мохнаткины, Аня Косыгина, Тоня Милгинкавав, Коля Лазарев, Таня Романова, Боря Жирков, Люда Оенвид, Женя Панкаринов, Пётр и Даниил Ягановы, Серёжа Миронов, Иосиф Жуков — первые ученики и учителя Александра Гиля. Да, именно — учителя. Ибо юный Гиль тогда, три с лишним десятка лет назад, даже не пытался трогать струны Севера. Он ставил милые его сердцу украинские пляски, давал ребятам первые уроки профессионального танца, но сам уже тогда понимал, что в конечном итоге ожидает от него Камчатка.

Никто не знает, сколько времени, сил ушло на то, чтобы новый камчатский хореограф постиг черты национального танца. Никто не знает, когда впервые почувствовал он внутренне право художника взяться за создание композиций, которые здесь, на Севере, никто не посчитал бы чужими, в которых каждый камчадал увидел бы своё, родное, близкое, что перепутать или не заметить просто невозможно. Ясно одно: Гиль спешил. Но спешил на удивление точно, одержимо, словно им руководил невидимый, зрелый наставник. И пробил час, когда потрясение испытали все — и почтенные деятели культуры, и неговорливые хозяева тундры, и даже сами они — только ступившие на сцену молодые танцоры: в феврале 1967 года (прошло 16 месяцев жизни Гиля на Камчатке!) Петропавловск увидел ПЕРВЫЙ КОРЯКСКИЙ БАЛЕТ «МЭНГО»!

Юрий Алотов, поэт, писатель, музыкант Потом — Хабаровск и Москва. Рецензии, диссертации, публичные споры (мол, что это — балет, пантомима, хореографическая поэма?), первое лауреатство. Потом — гастрольное турне по зимнему Северу России, показ многих хореографических миниатюр, вошедших ныне в золотой фонд ансамбля («Ойя-ухажер», «Тропинка», «Ярмарка в Палане», «Чайки»). И новый балет — «Эмэм Кутх». И первое заграничное турне в декабре 1969-го — в Монголию... Перечислять все дальнейшие ступени творческого совершенствования коллектива — задача не из простых: каждый год приносил ощутимые результаты.

Так что же это всё — явление миру «Мэнго» — случайность, некое удачное стечение обстоятельств? Вряд ли. «Хрущёвская оттепель», повеявшая над страной, культурный бум, который стал назревать на полуострове в середине 60-х, звучащие всё громче голоса профессиональных художников, музыкантов, поэтов всколыхнули постепенно и молчаливую северную бескрайность. Великое счастье, что это произошло именно в тот момент, когда вековые традиции северян угасали, но не исчезли вовсе, когда нашлись люди, сумевшие услышать, воскресить, поднять на новый уровень необыкновенную, но столь хрупкую культуру малых народов. Ведь именно в этот период профессиональный рывок произошёл в карагинском ансамбле «Энер» (тоже выступал в Хабаровске и Москве в 1965-м году). В 1967-м заявил о себе ительменский «Эльвель» известной ныне сказительницы и певуньи Татьяны Гуторовой. Ярче запылал манильский «Факел», особенно после прихода в коллектив Нины Милгичил...

Ну, а «Мэнго»? «Мэнго» стал лидером этого движения. С самого начала у молодых артистов стало возникать и крепнуть желание превратиться в настоящих профессионалов. Сам Александр Гиль почти не говорил на эту тему. Но весь стиль его работы — жёсткость в требованиях, ярко выраженное стремление развить в каждом индивидуальные актёрские качества, умение постоянно увлекать всё новыми идеями — был совсем не похож на традиционное самодеятельное творчество. В 1974 году коллектив стал профессиональным.

Следующие двадцать пять лет жизни профессионального «Мэнго» можно разбить на две не очень равные части. Первая и наиболее значительная — до рокового 1988 года. И вторая, которая продолжается и сегодня, но уже, увы, без Александра Гиля.

Особенно насыщенными оказались первые годы профессиональной деятельности. Сначала ансамбль почти год совершенствовал свою программу в творческой мастерской Ленконцерта. Затем — очень серьёзные гастроли в Петрозаводске, Архангельске, Ненецком автономном округе, в Якутии и Чите. Лишь в конце 1976-го «Мэнго» появился в Петропавловске, и горожане смогли увидеть наконец обновлённое лицо ансамбля. Увидели — и удивились. Во-первых, на сцене появились новые имена: Валерий Пя, Алевтина Чултумова, Владимир Ласточкин, Светлана Хилтухина, Михаил Кихляп — танцоры молодые, но уже сумевшие обрести свою индивидуальность. Разнообразнее и сценичней стали номера. Ярко обогатилось музыкальное оформление (безоговорочная заслуга замечательного баяниста и композитора Валерия Скребкова, проработавшего с ансамблем несколько лет)... К тому периоду относится и постановка чукотской легенды «Рультэнны» («Деревянный человечек»). Именно с этой работы стали явственно проступать новые черты Гиля-постановщика. Но если в «Рультэнны» более зримо менялся лишь стиль хореографии, к которому все уже стали привыкать, то в более поздних постановках Гиля стало всё более явственно проступать его эпически-философское мышление. Хореографическая композиция «Огонь», основные номера программы «Рождён под северной звездой», адажио из фильма «Когда уходят киты» (солисты Светлана Хилтухина и Валерий Пя) — яркое тому подтверждение.

Юбилейный вечер  заслуженной артистки России Екатерины Гиль Но новая — профессиональная — жизнедеятельность коллектива таила в себе и немало проблем, разочарований, обид и просто трудно переносимых нагрузок. Несмотря на строгие партийные решения никак не решался вопрос о создании нормальной базы. Лишь в 1982 году в Палане сдали в эксплуатацию так называемый Дом «Мэнго», где были и жильё для артистов, и весьма просторный репетиционный зал. Но где брать кадры? Конечно, балетмейстер давно привык сам выискивать в северной глухомани необученную, но одарённую молодёжь. Но ритм, уровень профессионального коллектива требовал и здесь иного решения. Проблема особенно обострилась, когда из «Мэнго» по разным причинам стали уходить талантливые танцоры: Борис Жирков и Данил Яганов, Анатолий и Александр Мохнаткины, Раиса Липатова (ныне — Ефремова), Пётр Яганов. А ведь гастроли, которые с похвальной, но беспощадной энергией появлялись в планах, не давали времени ни на учёбу новичков, ни даже на всегда желанное обновление программы. Исключив из перечня поездки по стране, назову лишь ряд более дальних маршрутов: два месяца по США (1976), Чехословакия (1977), Польша (1979), Германия (1981), Италия (1984), Франция, Швейцария, Монако, Бельгия (1985)... Мир узнавал искусство древней Камчатки. Мир восхищался мастерством актёров. И они действительно стали уже мастерами. С 1977 по 1983 годы Иосиф Жуков, Николай Лазарев, Екатерина Гиль, Татьяна Романова и сам Александр Гиль получили звания заслуженных артистов Российской Федерации. Да и те, кто ещё не имел официальных наград, явно находились на высоте. Но где же брать пополнение? Частично разрешить эту проблему взялись в областном музыкальном училище. В сентябре 1984 года во вновь открытое здесь хореографическое отделение был приглашён Сергей Кевевтегин.

Рассказ об этом человеке должен бы состояться отдельно. Истинный талант земли камчатской, первый профессиональный корякский балетмейстер, он уже, к великой нашей боли, ушел, как говорят северяне, к «верхним людям». Но то, что успел сделать Кевевтегин для своего края, невозможно ни забыть, ни перечеркнуть. Он нашёл и обучил языку танца значительную группу национальной молодёжи, он зарядил вдохновением всех начинающих артистов своего ансамбля «Уйкоаль». И теперь именно на них, воспитанников Кевевтегина, мы и возлагаем серьёзные надежды. Кондрат Яганов, Елена Пономарёва, Иван Курока, Евгений Уваров, Оксана Айгиткан, Зинаида Кутынкавав, Владимир Бережков и многие другие — далеко не все они в «Мэнго». Но, рассеявшись по Камчатке, они стали теми живыми проводниками творчества, в чём всегда так нуждается земля...

В целом первая половина и середина 80-х отмечена на Камчатке новым, более глубоким отношением к изучению песенно-танцевального фольклора. В полную мощь зазвучал голос Георгия Поротова. Появились монографии известных исследователей искусства коренных северян М. Я. Жорницкой, Н. К. Старковой. Всё чаще проводились не смотры-конкурсы, а научно-практические конференции, в которых «Мэнго» и его именитый создатель занимали весьма почётное место...

Но... Пришло роковое 8 июля 1988 года. 8 тысяч дней, отведенных ему судьбой на создание и совершенствование «Мэнго», истекли. Случайная, безрассудная пуля поджидала Александра в родном украинском селе... Шок, вызванный потерей главного балетмейстера, не прошёл, наверное, и по сей день. Да, эстафету учителя подхватили ученики. Сначала Пётр Яганов, потом — Иосиф Жуков. О дальних поездках на время пришлось забыть. Лишь три года спустя не весь ансамбль, а лишь часть труппы выезжала в Анкоридж и Уналашку (США). В 1992 «Мэнго» участвовал в двух международных фестивалях — в Англии и Испании. В 1995-м состоялась поездка в знакомую и прекрасную Францию, а год спустя — Израиль.

Борис Жирков, художественный руководитель ительменского ансамбля «Эльвель» (с. Ковран Тигильского района) Между тем из ансамбля выбыли почти все артисты, кто вместе с Гилем стоял у истоков «Мэнго». Некоторые из них — светлая звезда коллектива Николай Лазарев, артисты Сергей Иа, Владимир Ласточкин — ушли навсегда. Нет Татьяны Фёдоровны Петровой-Бытовой, которая ещё в 30-е годы учила в Ленинграде юную Таню Лукашкину, а потом страстно помогала Гилю. Осенью 1997-го внезапно оборвалась в Палане жизнь одаренного и перспективного хореографа Валерия Етнеута, которого сам Гиль как-то прочил в свои преемники... Но биография «Мэнго», к счастью, продолжается. В декабре 1997-го художественным руководителем ансамбля стал хореограф Марк Нюмен, работавший двадцать с лишним лет назад вместе с Гилем. В сентябре 1999-го ансамблю присвоено звание Государственного академического. Весной 2000-го ансамбль показал Камчатке свою новую программу, которую земляки ждали двенадцать лет. В сентябре того же года в ансамбле (да и во всем Корякском округе) появилась первая актриса, которой присвоено почетное звание «Народная артистка России». Ею стала Татьяна Романова.

28 октября 2001 года ансамбль «Мэнго», возвращаясь из Хабаровска, где он участвовал в культурной программе Приамурской торгово-промышленной ярмарки, подарил Петропавловску один концерт. Впервые — без Иосифа Жукова. И без Петра Яганова, трагически погибшего 1 мая 2001 года в Палане. В сентябре 2002 года «Мэнго» стал участником Всероссийского фестиваля национальной культуры, проходившего в Москве. А в марте 2003 года по всей Камчатке прошли торжества, посвященные 60-летию со дня рождения основателя «Мэнго» Александра Гиля...

Да, много лет пролетело. Они, эти годы, вместили в себя великий труд истинных энтузиастов. Труд, который при любых будущих и даже самых неблагоприятных обстоятельствах уже не сможет не оказывать своего воздействия. Ведь не просто еще один ансамбль родился и вырос на Камчатке. Именно благодаря «Мэнго» удалось не только воскресить, творчески осмыслить древнее искусство северян и явить его миру. Создана оригинальная, не существовавшая до сих пор школа корякской хореографии. А сам «Мэнго», вероятно, не очень верно именуется «ансамблем». Это — настоящий национальный театр, где гармонично переплелись все художественные средства, из которых состоит неповторимая, единственная в мире культура коренных народов камчатской земли.

СТОЛИЦЫ РАЗНЫЕ БЫВАЮТ. Роскошные мегаполисы и мелкие селения. Суть не в размерах и богатстве, а в той духовной роли, что несет в себе конкретный уголок земли... Поселку Ковран, что приютился у тихой речки на фоне загадочной сопки Эльвель, самой судьбой уготована роль лидера. Ибо именно здесь сконцентрировались и пытаются выстоять самые яркие творческие силы малочисленного ительменского народа. Историческая несправедливость, не оставившая для ительменов на карте Камчатки ни названия, ни территории, помноженная на цепь трагических событий трех последних столетий, привела народ на грань исчезновения. Достаточно взглянуть на карту Владимира Атласова, отображающую места расселения камчадалов-ительменов в 1700 году (от северной реки Тигиль до самой южной точки полуострова), сравнить ее с нынешней картиной — и в любых пояснениях нужда отпадает. Да и официальная сводка безжалостна: в 1995 году на Камчатке оставалось всего 1442 ительмена, в самом селении Ковран (по самой последней сводке) — 311...

Народные мастерицы Александра Попова и Наталья Эвгур На фоне этой, увы, печальной картины во сто крат возрастает значение каждого шага, который может помочь сохранению и развитию как жизнедеятельности ительменского населения, так и его культуры. Некоторые попытки приостановить разрушительный процесс и дать коренным жителям Камчатки шанс на выживание предпринимаются. Реализуется идея закрепления и охраны территорий традиционного природопользования в бассейнах рек Ковран, Утхолок, Сопочная, Морошечная, Белоголовая. При поддержке Всемирного фонда дикой природы (WWF) создан этноэкологический центр, призванный вести в селах разъяснительную и просветительскую работу. С переменным успехом осуществляется деятельность родовых общин и национальных предприятий, хотя их на ительменской земле крайне мало.

В начале 88-го в селе Ковран был учрежден Совет возрождения культуры ительменского народа, в который вошли такие образованные и инициативные личности, как Олег Запороцкий, Клавдия Халоймова, Борис Жирков и другие. За истекшие с тех пор годы совет обрел опыт, точно обозначил важнейшие приоритеты, однако не во всех своих начинаниях добился успеха. Причин тому немало. Но две постоянно выходят на основной план: дефицит деятельных кадров и, разумеется, пустой карман. Некоторую реальную помощь ительменам стали оказывать иностранцы. Дэвид Коэстер, Джанатан Бобалик, Ингрид Саммерс, Нельсон Хенкок (США), Эрих Кастен (Германия), Николя Эботнер и Борис Шишло (Франция), Питер Ернек (Канада), Оно Чикако, Ядзу Мицухиро, Минору Осима, Кадзуоки Танимото (Япония) — они, ученые разных стран, не ограничились фиксацией своих наблюдений. Стали возникать совместные проекты, финансируемые из-за рубежа и направленные, в первую очередь, на закрепление и развитие духовных начал.

Признаться, было стыдно за свою страну. За ее равнодушие, упрямое нежелание чтить и лелеять национальные культурные ценности России. Однако постепенно пришло и большее понимание того, что та же ительменская культура — одна из важнейших частичек мировой цивилизации. И если уж родная держава не собирается это осознать, то пусть пока хотя бы чужестранцы окажут помощь...

Так уж удачно сложилось, что создание Совета возрождения, явление гостей из-за границы на ительменскую землю почти совпало с дерзкой и, как показало время, очень успешной попыткой самих ковранцев воскресить в своем селе древний праздник «Алхалалалай». Да, именно в 1987 году ительменский ансамбль «Эльвель» попытался на сцене своего старенького клуба воссоздать давно подзабытое празднество. С тех пор минуло 15 лет. Сгорел в начале девяностых сельский очаг культуры. Но это не остановило танцоров. Больше того, заставило выйти со своей идеей под открытое небо, на берег реки и таким образом как бы еще более приблизиться к истинным обычаям проведения торжества.

Своим рождением ансамбль «Эльвель» обязан удивительной и прекрасной ительменской мастерице, сказительнице, певунье — Татьяне Евстроповне Гуторовой. Именно она еще в 1967 году попыталась встряхнуть односельчан, напомнить им об очаровании национальных мелодий, магической силе древних обычаев и танцев. Три года ушло на пробы, репетиции, обретение первых сценических навыков. Но когда в 1970 году небольшой ансамбль Гуторовой пригласил земляков на премьеру музыкально-хореографической легенды «Эльвель», всем стало ясно: Камчатка обрела еще один дивный коллектив, которым можно гордиться. Она, Татьяна Евстроповна, сама сочинила сценарий, сама напела мелодии, которые обработали местный композитор Борис Заев и могучий талант Камчатки Георгий Поротов. Некоторые танцы к балету поставил тогда еще молодой солист «Мэнго» Борис Жирков. Мало кого из тех, первых, актеров можно увидеть сегодня на сцене, но их имена уже трудно забыть, ибо каждый первопроходец оставляет след, по которому другим легче идти. Надежда Слободчикова, Любовь Притчина, Петр и Михаил Слободчиковы, Борис Киле, Яков Запороцкий, Алексей Садовников, Татьяна Левковская, Олег Оячек, Сергей Данилов — далекие от искусства люди сумели объединиться на основе горячей любви к земле предков, услышать их голоса, проникнуться духом откровенного и возвышенного творчества. С момента премьеры сам ансамбль закрепил за собой «Эльвель».

В окрестностях с. Сосновка (Елизовский район) каждую осень проходит ительменский обряд «Алхалалалай» С 1980 года ансамблем «Эльвель» руководит Борис Жирков, уникальный камчатский хореограф, оставивший яркий след в творческой судьбе «Мэнго». Именно он когда-то под руководством Александра Гиля играл роль богача Иныла в первом корякском балете. Именно он, побывавший в Париже и еще в десятке роскошных столиц мира, нашел в себе силы вернуться в свое крохотное полузабытое село, чтобы принять эстафету из рук Татьяны Гуторовой и с неизменным упорством и достоинством продолжать работу по художественному развитию ительменского фольклора.

Под руководством Бориса Александровича ительмены села Ковран появились в 80-е годы на сцене Дворца съездов, на открытых площадках ВДНХ, участвовали в Первом (и, как оказалось, последнем) Международном фестивале фольклора. Весной 1988-го ансамбль «Эльвель» был включен в состав большой творческой делегации и на борту агитационного теплохода «Корчагинец» совершил свой первый зарубежный вояж — во Вьетнам. Последнее десятилетие века принесло всем нам, как известно, новые проблемы, непредвиденные сложности. Но ни распад великой державы, ни безумная скупость государства, давно считающего (такой уж вывод напрашивается) культуру делом второсортным, не смогли погасить патриотическую потребность людей сохранить свое лицо. Пережив немало бед, обид, разочарований, ансамбль «Эльвель» выжил. На смену бывшим артистам приходили новые. Появились спонсоры, которые находили немалые суммы, чтобы искусство ительменов смогли узнать в далеких странах мира. Благодаря участию акционерного общества «Иянин Кутх» «Эльвель» в 1996-м посетил Германию, где отмечалось 250-летие со дня рождения Георгия Стеллера. Чуть позже концертмейстер ансамбля и композитор Анатолий Левковский демонстрировал свое искусство в США и с помощью американских друзей сумел выпустить первый сборник своих песен и мелодий. С интересом познакомились жители Германии с родовыми песнями Елены Зуевой (1998), а блистательный танцор Леонид Сысоев пленил Норвегию своим уникальным горловым пением (1999).

Четыре дальние поездки состоялись у ансамбля «Эльвель» в 2000 году, включая посещение норвежского фольклорного фестиваля «Риду-риду» и летние гастроли по югу Франции. Артисты гордятся своим успехом, возможностью периодически видеть культуру иных народов и во весь голос заявлять о себе. Однако, мне кажется, наивысшая ценность творчества ковранцев заключается в том, что на родной земле, в самых неимоверно тяжких условиях они стойко и преданно служат своему народу, не дают уникальной ительменской культуре исчезнуть навсегда.

Танцует ансамбль «Эльвель» В этом плане возрожденный в 1987 году и получивший развитие ительменский праздник «Алхалалалай» занимает центральное место. На торжество стекаются не только односельчане. Прибывают гости из отдаленных сел. Прилетают ученые, деятели культуры из Петропавловска, Паланы, многочисленные иностранцы. Олег Запороцкий, играющий все эти годы первостепенную роль в организации празднества, являет собой образец истинного интеллигента, добровольно взвалившего на свои плечи весь сложный механизм подготовки и проведения празднества по-прежнему в небывало сложных условиях. Он готовит рекламу, собирает и доставляет в Ковран гостей. Он ищет средства и готовит призы, награды. Он возглавляет работу жюри на разных конкурсах. И в минуты вдохновения запросто выходит на сцену с гитарой, чтобы спеть родную мелодию.

А праздник «Алхалалалай» — действительно далеко не прост. Он длится несколько суток, стартуя во второй неделе сентября, но непременно в период полнолуния. В программу входят различного рода состязания. Но ключевым моментом празднества является, конечно, «Обряд Очищения». Это — целое магическое действо, в котором задействованы все присутствующие. Жаркий костер в центре Балаганной площади становится как бы центральной точкой, вокруг которой движется бесконечная цепочка взявшихся за руки людей. И вот Борис Жирков ударяет в бубен. Ему отвечают десятки других бубнистов. Артисты ансамбля «Эльвель» начинают действие. Ритуальные сюжеты сменяются современными фольклорными постановками. Сила и эмоциональная энергия танцоров действует лучше любой команды. Темп нарастает, все жарче разгорается пламя. Вокруг почти не остается зрителей. Все пляшет, ликует, шумит... Внезапно пляска приостановилась. Расступились люди, давая дорогу безмолвному шествию. Нового деревянного идола, олицетворяющего еще один, мелькнувший в бездне времен Алхалалалай, торжественно доставили на место и установили в один ряд с его предшественниками. Их теперь на Балаганной площади пятнадцать.

Потом началось самое важное. Огромное кольцо, сплетенное из веток березы, всплыло над поляной. И каждый (!), волнуясь, прошел сквозь него. Каждый вознес руки к небу и радостно, облегченно воскликнул: «Алхалалалай!»... А в девять вечера тут же, у костра, стартовал танцевальный марафон. Пары-добровольцы, пройдя медицинский осмотр, пустились в пляс, рассчитывая победить и уж, конечно, перекрыть прежние рекорды.

Оставим танцующих близ гаснущего костра. Вернемся к прозе. Минует пара дней — разъедутся гости. Потом снегами занесет Ковран... Ансамбль «Эльвель» будет вспоминать былое, мечтать о будущем... Им трудно! Одиноко! Их очень мало! Когда я попросил список артистов, на которых, по сути, держится культура ительменов, то увидел... 12 имен: Олег Слободчиков, Валерий и Юрий Мещеряковы, Ольга Ковалева и Алеша Соколов, Олеся Щупакова, Ольга Коваленко, Настя Сарычева, Татьяна и Анатолий Левковские, Леонид Сысоев, Борис Жирков. Все! К тому же (напомню) сгоревший клуб. Мизер молодежи, которая могла б примкнуть, продолжить дело... Но есть и другие имена. Они, разбросанные по свету, потерянные во времени, тоже являются частичками непревзойденной ительменской культуры. Татьяна Лукашкина, Георгий Поротов, Александр Притчин, Анатолий Винокуров, Валентина Успенская, Нина Толман, Виктория Петрашева, Василий Краснояров, Татьяна Романова, Зинаида Машихина, Алексей Жирков, Нелли Суздалова, Ольга Запороцкая, Наталья Селиванова, Клавдия Халоймова — можно назвать более сорока ярких представителей древнего камчатского рода, успевших внести важный вклад в творческую копилку ительменов. Это богатство должно быть на виду. Оно обязано становиться достоянием подрастающих поколений, основой для созидания. И тогда, быть может, появится уверенность, что духовное развитие крохотного и красивого народа, некогда заселявшего почти всю Камчатку, обретет надежду...

Стоят на берегу реки Ковран молчаливые идолы. Ветер и снег хлещут в их бесстрастные лики. Бесконечной чередой восходят над ними солнца и луны. Кажется, само время дорисовывает их облик, иссушая деревянную плоть, прибавляя трещины-морщины... Их уже тринадцать, молчаливых свидетелей и участников древнего и возрожденного из пепла обряда «Алхалалалай». Каждого вырезал из ствола В селе Парень издавна изготавливают уникальные ножи для оленеводов многолетней березы художник. Есть здесь работы Вадима Санакоева, Валерия Запороцкого. Последнего идола изготовил сын Татьяны Евстроповны — Олег Гуторов. Не знаю, о чем размышлял ительменский мастер в момент действа, какие думы посещали его сердце. Но когда новый магический лик поднялся над площадью, все вдруг увидели в нем... черты непревзойденного и, увы, уже ушедшего от нас камчатского хореографа Сергея Кевевтегина, который около двадцати лет назад прилетал в Ковран, оказывал помощь Борису Жиркову в постановке новой программы.

Случайность? Мистика? Как знать...

ОБРАЗ КАМЧАТКИ, ее история, традиции, судьбы стали щедрым источником для творчества поэтов, прозаиков, музыкантов, краеведов, ученых самых различных направлений. Причем всем им (можно утверждать без преувеличений) весьма повезло. Ибо еще два с половиной века назад выдающийся исследователь земли камчатской Степан Крашенинников создал уникальный и фундаментальный труд, в котором энциклопедические сведения насыщены яркими и точными деталями, представляющими повышенный интерес для творческих натур. Известно, что сам Пушкин незадолго до гибели изучал Крашенинникова (сохранились наброски его будущей статьи). К двухтомнику путешественника обращались Чехов и Гончаров. Несомненно влияние Крашенинникова на деятельность дореволюционных писателей И. Калашникова, И. Федорова-Омулевского... Тема географических открытий и освоения Камчатки — наиболее заманчива и для литераторов, и для читателей. Но она же и чрезвычайно сложна, ибо ставит автора в суровые рамки документальной подлинности. Видимо, поэтому среди многочисленных современных писателей мы не встретим обилия имен, избравших для себя путь исторической прозы (мы не касаемся творчества литераторов, пишущих о прошлом Камчатки, так сказать, со стороны, хотя произведения таких известных писателей, как С. Марков, А. Борщаговский, Н. Задорнов, Н. Чуковский, В. Пикуль достаточно популярны у камчатского читателя). Наиболее настойчиво и скрупулезно осваивает тему русских первопроходцев камчатский писатель Евгений Гропянов. В повестях «Атаман» (о камчатском Ермаке Владимире Атласове), «Черный монах» (об Иване Козыревском, присоединившим к России Курильские острова), в исторических рассказах об исследовании русскими моряками западного побережья Северной Америки писатель документально точен, и при этом дает возможность читателю вернуться в прошлое, проникнуть в духовный мир далеких реальных личностей, их разноликого окружения.

Лауреат многих конкурсов, солист эвенского ансамбля «Нулгур» Миша Перхун (с. Эссо Быстринского района Кангатской области) Писательская организация возникла на полуострове в 1974 году. К тому времени уже достаточно известными стали имена местных литераторов Владимира Варно, Василия Золотова, Анатолия Клещенко, Романа Райгородецкого, Николая Рыжих, Владимира Воробьева, Николая Санеева, Евгения Сигарева, Николая Старикова и других. Стремительно совершенствовалось творчество Владимира Косыгина и Георгия Поротова, пытавшихся на новом уровне заполнить тот продолжительный вакуум, что прочно царил в литературной среде Корякского округа с момента внезапного появления (в середине 30-х) и столь же быстрого исчезновения первых общепризнанных носителей корякского художественного слова Кецая Кеккетына, Льва Жукова, Ивана Баранникова. Совершенно разные по характерам, степени эмоционального самовыражения, поэтической образности, деловым и житейским качествам, они имеют очень много общего и, позволю себе так выразиться, воспринимаются сегодня как нечто цельное, являющееся своего рода стеной, призванной защитить пока еще хрупкое, но необыкновенно самобытное пространство духовного наследия северян. Они, Георгий Поротов и Владимир Косыгин, собственно, и стартовали вместе, выпустив на рубеже 60 — 70-х XX века три совместных музыкально-поэтических сборника («Песни Алнея», «В стране Кутхи», «Дарю тебе песню»), предопределив этим и направление развития национальной культуры, и свой собственный путь. Со временем они будто бы разошлись. Косыгин с удивительным постоянством издавал сборники поэзии («Оленьими тропами», «Родник», «Струйка»), повести и рассказы («Месяц молочных важенок», «Верхние люди подождут», «Рог вожака») и с годами все больше вовлекался в стихию политических событий, побывав и в роли депутата Верховного Совета СССР и активного общественного деятеля в аппарате Президента России. Поротов, ставший для многих северян источником вдохновения, не ограничился музыкально-поэтической сферой, где он был и непревзойденным фольклористом, и драматургом, и суровым критиком. Георгий Германович (1929 — 1985) во второй половине своей не очень долгой жизни все глубже изучал былое, пытался понять духовные корни, что без конца будоражили его творческий дух. Так появились исторические романы «На околице Руси» (1979) и «Камчадалы», изданный уже после кончины писателя... Творческое наследие Поротова, писательский багаж Косыгина, который продолжает пополняться сейчас, в новом столетии, обретают (простите за повтор) удивительную целостность и единство. И крайне важно именно теперь взяться за подготовку полных изданий этих двух истинных мастеров земли камчатской...

Особенно волнует появление на северной земле новых носителей национальной поэтической культуры. Их всегда было крайне мало. Вслед за Иннокентием Ягановым (его порой считают первым корякским поэтом), Георгием Поротовым, Владимиром Косыгиным настойчиво заявила о себе Нэля Суздалова, издавшая в первой половине 90-х годов два сборника стихов и сказок. Значительный интерес представляет творчество Юрия Алотова. Явившись землякам лет пятнадцать назад в качестве неугомонного барда (с гитарой, бубном и довольно необычным голосом), Юрий уже тогда поражал зрителей философской глубиной своих текстов. Две книги Алотова, увидевшие свет в начале 90-х («Слеги чавчувена» и «Жертва вождя»), недавно изданная рукопись «Медвежья пурга» подтвердили, что на корякской земле творит поэт, чьи интеллектуальные ресурсы, верность прошлому в сочетании с ярковыраженным нравственным благородством рождают ожидание новых значительных работ...

В начале 70-х в столице Корякского округа — Палане — появился художник Вадим Санакоев, которого сегодня многие считают лучшим камчатским портретистом. Всего два года, что прожил живописец на корякской земле, резко приблизили художника к национальной культуре, сделали его на всю жизнь активным и упрямым хранителем дивной и малозащищенной красоты традиционного творчества северян. Вадим Санакоев не ограничился кругом портретов ныне знаменитых корякских, ительменских артистов (Екатерины Гиль, Бориса Жиркова, Николая Лазарева, Татьяны Романовой, Иосифа Жукова и других). Он создал значительную серию крупных живописных полотен, раскрывающих психологию и зрелищную неповторимость народных празднеств. Причем даже в самых фантастических сюжетах, к которым тяготеет Санакоев (скажем, в центральная части триптиха «Моя земля» — «У Кэтгым»), легко узнаваемы лица персонажей, поражает обилие и точность многочисленных бытовых и ритуальных деталей, господствует великий дух единения человека с природой.

Свой личный и неповторимый опыт с миром, в котором родился, оставил нам в наследство уникальный и единственный нымыланский художник Кирилл Килпалин (1930 — 1991). Всю свою 60-летнюю жизнь он провел вдали от суеты поселков, утомительного шума городов. Живя в тундре (недалеко от Хаилино), на берегу северной речушки, «в чистоте и свежести природы», он, как признавался сам, в ней (и в космосе!) искал лекарства и радость творчества. Пройдя сквозь нищету и одиночество, борясь с болезнями (здесь и наступившая глухота, и слабость в легких, и убийственная для художника потеря глаза в нежданной схватке с медведем), Кирилл Васильевич, по свидетельству друзей, до конца дней своих не утратил юмор, доброту и необычайную работоспособность. Многое из того, что создал этот необычный человек, мы увидели, прочитали лишь после кончины Килпалина. Удивительные сказки, созданные им на основе легенд прошлого, жанровые зарисовки, в которых сквозит дух фольклора и взгляд мудреца, картины жизни северян, портреты близких, черновые наброски, сделанные порой чернильной ручкой или карандашом, — все, что успел создать художник и писатель Кирилл Килпалин, еще ждет своих исследователей, издателей и нас с вами. Ибо, как точно заметил когда-то Вадим Санакоев: «Кирилл сумел увидеть свет природный, таинственный свет, и оставить его нам»...

«Камлание» (танец шамана). Солист – Сергей Кутынкавав (ансамбль «Мэнго») Культура малочисленных народов (которых на российском Севере, по мнению ученых, насчитывается 26), как и сам традиционный образ жизни, весьма хрупка, подвержена влияниям извне и в результате оказывается на грани разрушения. Удивительно, но свою благотворную роль в сохранении и развитии этнических культур зачастую играют люди приезжие, которые, слившись с краем, где живут, как бы сами становятся представителями этой культуры. О роли украинца Александра Гиля в удивительном взлете корякской хореографии мы уже говорили. В 1965 году появилась в той же Палане супружеская пара — скульпторы Виктория Крупина и Александр Пироженко. Работая в бронзе, керамике и гипсе, они в конце концов остановили свой выбор на камчатской каменной березе. Созданные ими скульптурные портреты оленеводов, рыбаков, охотников, жанровые композиции, живописные полотна уникальны как для корякского края, так и камчатской земли в целом. В них дух свободы и красоты людей суровой тундры, в них та естественная открытость, что сродни солнцу, поднимающемуся над отрогами Срединного хребта...

Фактически ни один из деятелей местной культуры не избежал влияния Камчатки. В репертуаре камчатских театров (драматического и кукольного) периодически возникают постановки, связанные с историей либо фольклором народов Севера. Композитор Гарри Нелипович создал немало инструментальных и оркестровых произведений, в которых передает свое личное ощущение, видение земли, на которой живет. Камчатский камерный оркестр, созданный заслуженным артистом России Георгием Аввакумовым (1946 — 1997), в свои заграничные турне постоянно приглашал художников Феликса Тебиева, Виталия Шохина, Виктора Тришкина со своими выставками, чтобы европейский зритель, слушая игру камчатских музыкантов, более зримо представлял необыкновенную красу далекого полуострова. А заслуженный деятель искусств России, основавший в 1967 году Камчатскую хоровую капеллу, победивший со своим коллективом в трех международных конкурсах (в Греции, Испании, Республике Корея), не одно десятилетие поражает земляков и публику многих стран мира искусными хоровыми обработками корякских, ительменских, чукотских, алеутских напевов...

ДА, ШАМАН, веками взывающий к небу с таинственным бубном в руках, явно подустал. Ушли из обихода современной Камчатки ритуальные празднества. Шаман превратился, по сути, в почти обыкновенного артиста, художника, режиссера, но сумел при этом связать эпохи и указать в развитии самодеятельного и профессионального творчества верное направление. Все они — деятели культуры и искусства полуострова (о которых здесь сказано и кто, увы, остался «за кадром») — не смогли избежать влияния скрытой энергии и духа уникальных традиций камчатской земли. Все — радуясь, страдая, бедствуя и снова возвышаясь — смогли за минимальный исторический срок (несколько десятков лет!) создать на Камчатке то удивительное, неповторимое культурное наследие, с которым не стыдно появиться в новом тысячелетии.

Один вопрос по-прежнему тревожит: сумеем ли сохранить все это уникальное богатство в наше неразумное и все еще разрушительное время?..

Валерий КРАВЧЕНКО
Фото автора


Валерий КравченкоКравченко Валерий Трофимович, заслуженный артист Российской Федерации, известный пианист, журналист и писатель. Образование высшее музыкальное. С 1968 года работает в Камчатском областном музыкальном училище в должности преподавателя по классам специального фортепиано и концертмейстерского мастерства, а также концертмейстером. Много лет Валерий Кравченко является концертмейстером Камчатской хоровой капеллы. С участием Валерия Кравченко капелла успешно гастролировала во многих странах мира, стала лауреатом двух международных конкурсов — в Греции и Испании.

Более трех десятилетий Валерий Кравченко пристально следил за развитием культуры на полуострове в качестве журналиста и фотокорреспондента областных газет. Он был собственным корреспондентом газеты «Советская культура» по Камчатской области. В. Кравченко автор книг «Мэнго», «Музыканты Камчатки», двухтомника «Культура Камчатки. ХХ век». Один из последних его проектов — сборник очерков о культуре Камчатки «След Ветра», включающий более 400 фотографий автора.