Джанси Кимонко, первый из удэге

Юлия Шестакова и Джанси КимонкоУ каждого народа Приамурья есть свой национальный герой. Первым носителем национальной удэгейской культуры, первым писателем и автором книги о жизни удэге стал Джанси Кимонко.

Он родился в 1905 году в селе Гвасюги района имени Лазо Хабаровского края в семье кочевого охотника удэгейца — Баты Кимонко. До революции вся семья Кимонко беспрерывно кочевала по рекам бассейна реки Хор, занимаясь охотой и рыбной ловлей. С 13 лет Джанси самостоятельно ходил на зверя, а вот грамоту не знал до 22 лет.

Создание письменности среди коренных народов, обучение их грамоте в 20–30-е годы ХХ века стало неотъемлемой частью культурной революции, проводимой в стране. Для решения этих задач в отдаленные уголки края направлялись различные экспедиции, в состав которых входили русские ученые, этнографы, лингвисты. В судьбе будущего автора повести «Там, где бежит Сукпай» большую роль сыграли Н. А. Серк, заведующая этнографическим отделом Хабаровского краеведческого музея, видный ученый-северовед, преподаватель института народов Севера, и первый переводчик рассказов Кимонко Е. Р. Шнейдер. А благодаря работе дальневосточного писателя Ю. А. Шестаковой о Джанси Кимонко и удэгейской культуре заговорили в середине XX века. Творческий союз этих двух людей поведал миру о тяжелой жизни удэгейского народа, когда он нещадно притеснялся царскими властями и скупщиками пушнины и был обречен на медленное вымирание. Вместе они создали произведение, ставшее известным в стране и за ее пределами.

В 2003 году в государственный архив Хабаровского края дочерью Ю. А. Шестаковой Ольгой Сергеевной Рослой были переданы личные документы писателя, среди которых рукописи, письма, статьи, связанные с именем Джанси Батовича Кимонко. Знакомство с ними лишний раз убеждает в том, какие неравнодушные, увлеченные и щедрые душой люди живут на Дальнем Востоке. Искренняя доброта и сопричастность к жизни Джанси Кимонко присутствует в каждом архивном деле личного фонда Юлии Шестаковой.

Первый раз Юлия Алексеевна Шестакова услышала о Джанси Кимонко зимой 1944 года, во время командировки в район имени Лазо, когда она будучи корреспондентом газеты «Тихоокеанская звезда» собирала материал об охотниках. Молодые удэгейцы ушли на фронт, служили в армии, на границе, и в их числе Джанси Кимонко. Но уже тогда, в Гвасюгах, его песни пели девушки, ходившие на охоту, стихи на родном языке читали школьники. Эти стихи, написанные молодым охотником на удэгейском языке, и попали в руки неравнодушного человека. Заинтересовавшись творчеством неизвестного ей удэгейца, она попросила заведующего избой-читальней Хохоли Кялундзюга сделать подстрочный перевод стихотворений. Национальное своеобразие стихов, любовь к тайге и родным местам покорили Юлию Алексеевну. Вернувшись из командировки, она не стала откладывать работу в долгий ящик, перевела на русский язык два стихотворения Кимонко, которые в феврале этого же года были напечатаны в газете:

Я сын удэгейского народа,
Я счастливый советский парень,
Я родился в тайге, среди сопок и рек
Удэгейский лесной человек.

Очное знакомство двух будущих соавторов произошло в редакции газеты, куда Джанси Кимонко пришел, чтобы познакомиться с теми, кто был в его родном селении и узнать, как там обстоят дела. В это время будущий писатель уже работал над рукописью из жизни удэгейцев. Совместная работа Шестаковой и Кимонко началась в сельсовете, где Джанси Батович председательствовал. Писал он по-удэгейски, Юлия Алексеевна при нем делала подстрочники. В статье «Родина его Сукпай-река», посвященной его творчеству, она пишет: «Отнестись равнодушно к судьбе этой рукописи было невозможно. Джанси Кимонко обладал зорким глазом художника, тянулся к знаниям. Правда, он так и не успел овладеть русским языком в совершенстве, но знал нанайский и свой родной язык со всеми его говорами превосходно. Знал даже те древние слова, которых теперь уже нет в обиходе. Язык, как средство общения, историчен, он живет по своим законам и словарный состав его обновляется, так или иначе отражая духовный рост и общественное сознание народа». И действительно, 250 километров, разделяющие Гвасюги и Хабаровск, и языковой барьер не стали преградой для творческого союза.

История семьи Кимонко была написана в амбарной книге, на бланках протоколов заседаний сельского исполкома. В век компьютерной грамотности можно только представить себе, какого труда стоило Юлии Шестаковой перевести на русский язык 86 листов повести, написанной карандашом на удэгейском языке. В личном фонде Ю. А. Шестаковой хранится рукопись, подписанная ее рукой: «Там где бежит Сукпай». Семейная хроника. 1949 г. с подстрочниками Ю. Шестаковой«.

Удивительная вещь личные фонды: книги с дарственными надписями от разных авторов можно обнаружить в фондах, не имеющих к человеку никакого отношения. В личном фонде журналистки Ольги Акимовны Тарасовой хранится московское издание книги Джанси Кимонко 1974 года с иллюстрациями художника С. Алимова. Дарственная надпись, оставленная 10 июня 1977 года, разъясняет ее происхождение: «В знак благодарности за чудесные лекции и в память о пребывании в п. Сукпай Ольге Акимовне Тарасовой от семьи Лыловых».

Бережно храня документы, Ю. А. Шестакова каждому из них отводила определенное место. К рукописному варианту ее заботливой рукой приложена вырезка из журнала «Дальний Восток» за 1967 год. Это отзыв дальневосточного критика Ильи Лермана. В статье «Свет Сукпая» он представил читателю обзор иностранной прессы на творчество Джанси Кимонко. В 50-е годы ХХ века с творчеством удэгейского писателя были знакомы чехи, немцы, венгры поляки, она получила известность во Франции и была переведена на несколько языков. По единодушному признанию «этот первенец удэгейской литературы был воспринят читателем как радостное открытие».

Можно только предполагать, сколько еще произведений могли бы создать два талантливых писателя, если бы не трагическая смерть Джанси Кимонко. Нелепое столкновение с медведем в глухих катэнских лесах оборвало его жизнь в самом расцвете творческих сил. При жизни он так и не увидел своей книги «Там, где бежит Сукпай».

В своей статье Лерман рассказывает о «творческой помощи русской писательницы», и приводит высказывание чешского автора Иржи Цейпека: «Благодаря отличному переводу Ю. Шестаковой повести с удэгейского на русский книга Джанси Кимонко получила так быстро широкую популярность, стал возможным ее перевод на ряд других языков». Но в документах самой Шестаковой нет никаких намеков на то, что это она стала проводником таланта Джанси к людям.

Когда у Джанси возникли проблемы в семейной жизни, она проявляет тактичность, старясь не вмешиваться в личные отношения Джанси с женой: «Я получила твое письмо, из которого так и не поняла, что же случилось? Ушел ты от Нади, что ли? Где ты теперь живешь? Каковы твои дела? Надеюсь, что сейчас у тебя есть все условия для того, чтобы писать вторую часть повести. Ведь, насколько я тебя поняла, прошлый раз ты ссылался на то, что создавшееся тяжелое положение в семье, плохие отношения с Надей, тебе мешали работать. Может быть, я ошибаюсь, но мне почему-то кажется, что этого делать было не нужно. Впрочем, мне трудно судить. Я хочу, чтобы ты продолжал писать, ибо твоим творчеством сейчас интересуется писательская общественность страны. Я получила запрос из Ленинграда от редакции журнала „Звезда“ и отправила туда рукопись „Зарево над лесами“. Сегодня из Москвы от А. А. Фадеева пришла телеграмма с просьбой прислать первый номер журнала „Дальний Восток“, где напечатана твоя повесть. Как видишь, дело принимает серьезный оборот и нам с тобой нужно потрудиться как следует, чтобы вторая часть получилась не хуже, а лучше первой. Посылаю тебе анкету для вступления в Союз писателей. Заполни ее аккуратно. Если сам не сможешь, обратись за помощью к учителям».

В архивном фонде Хабаровского отделения Союза писателей хранится личная карточка Кимонко, где на 25 вопросов им даны ответы:

  • «Дата рождения — 1905 год.
  • Место рождения — стойбище Гвасюги района имени Лазо.
  • Национальность — удэ.
  • Социальное положение — промысловик, охотник.
  • На каком языке пишете — на удэгейском языке пишу.
  • Начало литературной работы — в 1947 году начало литературной работы».

14 января 1948 года он пишет Юлии Шестаковой письмо, в котором кроме личных своих дел описывает жизнь в селе: «В Гвасюгах плохо обстоят дела с продуктами: черный хлеб, и то очень горький, нет сахара, жира, крупы и других продуктов, а народ требует...» Вот и ответ на его загруженность в должности председателя сельского исполкома: «Работаю (над рукописью. — Примеч. автора) мало, время нет: то заседание, то собрание и работа сельского исполкома...» (23 марта 1948).

Мать Джанси Кимонко – Яроба Кимонко. 1950-еПовесть вышла в свет спустя два года, почти одновременно в Хабаровске и Москве, и стала заметным событием не только в дальневосточной литературе. В середине ХХ века периодическая печать играла большую роль в жизни общества. Газеты «Правда», «Комсомольская правда», журналы «Огонек», «Дальний Восток» были связующим звеном между республиками и городами. Из них жители необъятной страны узнавали о том, что происходит в стране.

Десять тысяч километров отделяют Ригу — столицу Латвии от удэгейского села Гвасюги. Привычные к цивилизованной жизни прибалтийцы, побывав однажды в первозданных дальневосточных местах, навсегда хранили память о них. Сергей Кадухин, побывавший на Катэне и на реке Хор, из газеты «Комсомольская правда» узнал о новой книге Кимонко «Зарево над лесами». 8 мая 1948 года Сергей пишет незнакомому, но очень близкому человеку: «Мне бы очень хотелось узнать о жизни Вашего народа, какие сейчас у Вас изменения в культурной жизни села Гвасюги... Со своей стороны я Вам посылаю здешнюю рижскую газету, и если Вам интересно, то почитайте ее у себя на селе».

Незадолго до смерти Джанси Батович получил письмо из Винницы от преподавательницы (фамилию установить не удалось) Хабаровского техникума народов Севера, в котором Джанси Кимонко учился с 1928 года. В журнале «Огонек» она увидела снимок, на котором был запечатлен ее бывший ученик, и радости не было конца. Письмо, написанное в декабре 1948 года, начинается словами: «Здравствуйте, дорогие советские дети, Джанси и Надя! Помните ли Вы меня, свою мамку?». Учительница рассказывает о том, что пришлось ей пережить в годы войны, о своей семье и о том, как долго не могла разыскать Джанси Кимонко и горевала, что прервала с ним «дальневосточную переписку». Радуясь, что снова обрела ее, она признается: «В памяти моей Вы сохранили самые близкие, дружеские чувства. Я всегда вспоминала Вас и очень жалела, что не имела возможности вновь Вас увидеть, не теряю надежды получить от Вас ответ, а придет лето, буду ждать Вас к себе в гости, у нас, здесь в Виннице много яблок, груш, сливы и вишни. Область богатая: сахар, хлеб и сало свиное — полно». После этого письма можно только представить, какой трогательной была бы встреча учительницы и ее ученика, не случись трагедии.

После гибели Джанси Кимонко Юлия Алексеевна стала активным пропагандистом его творчества, вела переписку с родственниками и жителями села, приезжала в это село, в котором много лет назад познакомилась с самобытным народом удэ. В своих тетрадках она делала записи: «Что нужно в Гвасюги? Одноактные пьесы, написать пьесу о шаманстве, праздничные плакаты», в школу: «рулетку, мензурки, камертон, штативы». Всего ею перечислено 14 наименований. В фонде хранится сценарий, подготовленный ею уже в 1980 году к празднованию 75-летия со дня рождения удэгейского писателя. Трогательный праздник, проходивший на улице возле памятника Джанси Кимонко, соединил жителей села и гостей вокруг национальных мелодий, легенд, обрядов, сказок и, конечно же, стихов Джанси Кимонко. Праздники на земле Джанси Кимонко были очень популярными в советское время.

Вот что еще интересно: архивные документы оставили потомкам поздравление удэгейского писателя с новым, 1949, годом! Адресовано оно Юлии Алексеевне, но и спустя больше полвека не потеряло национальной особенности и колорита, присущего охотнику: «Наказываю Вам: Во-первых выпивайте первый бокал вина, провожая прожитый героический тяжелый год, во-вторых, выпивайте второй бокал вина, встречая новый счастливый 1949 год, в-третьих, выпивайте третий бокал вина за здоровье, счастливую жизнь и за успехи в дальнейшей творческой работе, и за процветание нашей родины».

Лариса САЛЕЕВА