Анне Александровне Самар 81 год. Она родилась в семье Морига и Сайлы Гаер в стойбище Омми. Сайла Гаер рожала под большой черемухой в самый разгар эпидемии черной оспы. В ту весну семья потеряла пять человек. Как только отец похоронил родных, собрал немного вещей, усадил в лодку мать, жену с грудной дочерью и уехал на остров на озере Омми. Так поступили все выжившие жители стойбища. Вернулись они с острова уже на другое место, но новое стойбище снова назвали Омми.
Свое имя Анна Александровна получила при крещении. Нюрой звали крестную. Ее муж Василий держал торговлю в Воскресенске. Один раз крестница была в его лавке. Хозяин предложил девочке выбрать ленточку по душе. Анна Александровна до сих пор помнит свою растерянность: «Не знаю, какую ленточку выбрать — все такие красивые. Целая коробка!»
Уже в детстве девочка поражала умудренных опытом и научившихся премудростям традиционного нанайского орнамента за десятки лет до ее рождения старушек способностью создавать сложные композиции без предварительного наброска. Только ножницы и лист бумаги. Но главное — удивительное чувство пропорции, гармонии, тонкий вкус. Под пристальными взорами завороженных наблюдателей рождались тугие спирали, изящные волны стеблей амурских растений, грациозные олени, играющие в реке рыбы, трепещущие на ветру бабочки. По словам А. Самар, она вырезала орнаменты с тех пор, как себя помнит. Играла в куклы и украшала спинки халатов своих «подружек» ажурными резными аппликациями. Бабушка собирала работы внучки в берестяную коробочку, а потом показывала забежавшим соседкам. В детстве Анна Александровна предпочитала играм со сверстниками наблюдение за работой пожилых людей. Любила, например, смотреть, как мама с бабушкой плетут блюда из тальника, делают веники. Но не просто смотрела, а повторяла за ними все их движения, стремилась сделать лучше. Даже ручки веников орнаментировала корой корней тальника, чем очень поразила родных. Они долго удивлялись причудливой прихоти ребенка. В общем, Анна Александровна росла такой же искусной мастерицей, как сказочная Пудин. Но...
Родители выдали Анну замуж без ее согласия за человека намного старше по возрасту. Это стало поворотным моментом в ее жизни. В душе поселились боль и обида на традиции своего народа. Анна Александровна перестала создавать узоры. В 1946 году она переехала в Комсомольск-на-Амуре. Почти 30 лет работала швеей в городских ателье и шила только обычную одежду европейского покроя. А если вышивала, то гладью, модной в 50-е годы.
Снова вырезать родные орнаменты А. Самар стала уже на пенсии. В канун 40-летия Комсомольска-на-Амуре городские власти решили организовать творческую выставку и обратились к жителям с просьбой показать на ней свое мастерство. Вот тогда-то к моей героине пришла Е. И. Самар, учитель истории школы № 40, жена ее двоюродного брата Ермиша Самара. Елена Ивановна уговорила свояченицу научить ее учеников какому-нибудь нанайскому искусству. И Анна Александровна вспомнила увлечение своего детства, которое подспудно жило в ней и рвалось наружу. Ее орнаментальные композиции попали на ту городскую выставку, но остались незамеченными. Разглядели нового удивительного самобытного и талантливого художника только после выставки в школе, где преподавала Е. И. Самар.
Анна Александровна Самар вырезает орнаменты из бумаги до сих пор. Любимый персонаж ее композиций — дракон. «Он мне к душе» — говорит мастерица и часто включает изображение доброго дракона в узор своих вышивок. В молодости Анна Александровна не любила вышивать нанайские узоры. Хотя уступала просьбам пожилых людей и вышивала отделочные полосы для халатов. А сегодня она жить не может без иголки и нитей. Руки скучают, да и душе тяжело под тяжестью рожденных богатой фантазией новых орнаментов.
Анна Александровна уже плохо видит и все-таки работает. В 1995 году она создала удивительно прекрасный женский праздничный халат. Отделочная полоса его подола загадочно серебрится вышитыми рыбьими чешуйками. Нежные изумрудные, жемчужные, розовые, желтые оттенки шелковых ниток создают иллюзию переливающейся на солнце и вспыхивающей красотой радуги рыбы, только что извлеченной из воды. Только я уверена: на подоле своего праздничного халата Анна Александровна повторяла совсем не кожу рыбы, а кожу дракона, играющую лучами солнца сиун сквозь капли амурской воды. Ведь в каждой чешуйке заключено навеянное богатством родной природы и «взращенное» руками А. Самар сказочное деревце. И вообще, дракон — «к душе» мастерице.
Для традиционной нанайской вышивки характерен прием чередования цветовых отрезков в пределах орнаментальной линии, притом чередование контрастное. В своей последней работе мастерица сохранила этот традиционный канон, но отказалась от резкого разграничения цветов. Нитки были подобраны ею так, что создается впечатление перетекания одного цвета в другой. Нанайская вышивка по настилу — очень трудоемкая по своей технике. Вырезанный из кожи рыбы или бумаги орнамент пришивается к ткани вертикальным стежком. Один взмах иголкой, второй, третий... шестой — сколько их надо, чтобы вышить хотя бы миллиметр? Стежки у Анны Александровны один к одному, о таких говорят: «чистые». И еще: здесь на Амуре качество работы мастерицы определяют словами — «У нее молодые руки». Так вот, у Анны Александровны Самар, разменявшей девятый десяток лет, очень молодые руки!
Сегодня нанайский женский праздничный халат — истинное произведение искусства члена Союза художников России А. Самар — демонстрируется в этнографической экспозиции Хабаровского краеведческого музея. Это стало возможным благодаря бескорыстной помощи директора одного из магазинов фирмы «Народная компания», который передал деньги на приобретение музеем редкой красоты нового экспоната.
Татьяна МЕЛЬНИКОВА,
заведующая отделом этнографии Хабаровского краеведческого музея
