«В интернете прочитала Вашу статью „Чей лик суровый на медали?“ о купце Хабаровска А. Ф. Плюснине, очень интересно. Об отце моего прадеда — Константине Михайловиче Архипове также рассказывали как о первопоселенце Хабаровска. Портрет К. М. Архипова до 1917 года помещали в зале городской управы. Как известно, там размещались портреты горожан, получивших звание „Почетный житель Хабаровска“. Документов не сохранилось, все зиждется на устных рассказах, легендах семьи. Знаем, что он был уважаем, что о нем говорили как о почетном жителе (мне показалось это слишком торжественно, и я в том письме опустила это). Константин Михайлович родом из Самары. Его сын — Александр Константинович Архипов, хабаровский купец II гильдии, крупный лесопромышленник. Дед Александр погиб в Гражданскую войну. Один из его сыновей спасся от расстрела тем, что был по торговым делам в Китае. В Россию он больше не вернулся. Хотелось бы побольше узнать о своей семье. Мы из старообрядцев, вряд ли есть документы. С уважением, Архипова Марианна». И еще несколько строк: «Большое спасибо за письмо. Очень отрадно, что наш род оставил заметный след в истории Хабаровска, что нас помнят. Но, к великому сожалению, нет фотографий, документов, да и вещей практически не осталось с того лихолетья. Как справедливо заметила М. Ф. Бурилова в интервью, данном журналисту Ирине Полниковой к статье «Хорошо забытое старое»: «Все в семье было уничтожено — и альбомы богатейшие, и документы. Все — во спасение».
Из письма Марианны Архиповой: «Я расскажу историю семьи со слов отца — Архипова Георгия Аверьяновича. Мы из старообрядцев. Наши предки с самого начала не приняли реформы патриарха Никона. Вообще старообрядцы — это люди, поставившие главной целью своей жизни сохранение древнерусской религиозной традиции и отличавшиеся консерватизмом в семейно-бытовом укладе жизни. Несмотря на приверженность старине, старообрядцы в хозяйственной жизни смотрели все же вперед, проявив себя на редкость предприимчивыми и трудолюбивыми людьми, ценили достаток, нажитый честным трудом, взаимопомощь. Именно постоянная борьба за существование, за право исповедовать веру отцов воспитывала практическую сметку. Не могу сказать точно, из-за гонений ли мы оказались на берегах Волги, тогдашней окраине России, но знаю только точно, что уже в начале ХIХ в. в Самаре жил Константин Михайлович Архипов. В середине ХIХ в. правительство России начало интенсивное развитие Сибири и Приамурского края, после подписания договора с Китаем о границе. Для переселенцев были созданы льготные условия. Самыми первыми откликнулись на переселение старообрядцы, которых привлекали условия жизнедеятельности, что располагал восток России: земельный простор, таежные и водные угодья, отсутствие воинской повинности, податей, опеки со стороны местных властей. Но главное — религиозная свобода. Среди первопоселенцев Хабаровска был Константин Михайлович Архипов. Затем к нему присоединились сыновья Ефрем и Александр с семьями. Здесь они развернули широкую предпринимательскую деятельность, что позволило им уже через несколько лет жизни на Амуре добиться определенного экономического благосостояния. Немало средств они вкладывали в становление и развитие нового города России.
Здесь следует дополнить рассказ Марианны об А. К. Архипове документальной информацией. Александр Константинович Архипов (1855–19?), хабаровский купец II гильдии. Семья Александра: жена Ефимия Андреевна (55 лет), сыновья — Иван (1883), Михаил (1885), Николай (1891) и жена Ивана — Прасковья Михайловна (28 лет). Все вероисповедания старообрядческого. А. К. Архипов был известным в городе общественником: член торговой депутации с 1894 по 1902 г., гласный Хабаровской городской думы с 1898 по 1902 г. Состоял членом комитета Хабаровского отделения Государственного банка с 1898 г., с 1899 г. был членом учетно-ссудного комитета по торгово-промышленным кредитам, с 1900 г. — попечителем горбольницы. Считался крупным лесопромышленником, владел лесопильным заводом и паровой мельницей у пристани Николо-Александровская на Красной речке, имел собственный пароход «Ермак». Лес заготавливали на притоках рек Хор и Кия. На его продаже удалось скопить определенный капитал и расширить дело: заняться строительством домов. В собственности семьи находились жилой одноэтажный деревянный дом по ул. Лисуновской (ныне Комсомольская, 56) (сохранился), доходные дома по ул. Муравьева-Амурского. В доме Архипова располагался первый и лучший кинотеатр «Гранд-Иллюзион» киноподвижников Бориса и Анны Подпах, а в доме по ул. Хабаровской (ныне Дзержинского) продавали пианино и пишущие машинки (аренда В. Н. Азадовской). Самым любимым для Александра Константиновича был доходный дом, который в народе называли «Чашкой чая» (сегодня здесь Центральный универмаг по ул. Муравьева-Амурского). Газета «Приамурская жизнь» в 1913 г. сообщала: «С ранней весны началась постройка трехэтажного грандиозного дома Архипова, на углу Муравьево-Амурской и Хабаровской улиц по очень изящному проекту, в характерном для начала ХХ в. стиле модерн. По проекту были предусмотрены торговые залы, гостиница».
Из письма Марианны Архиповой: «Братья были очень дружны, часто собирались семьями за чашкой чая. Вот почему дед Александр назвал свое любимое детище „Чашка чая“ — хотел, чтобы там была такая же уютная домашняя обстановка. Последняя встреча была в самом начале 1918 г. Как всегда звучали широкие волжские, сибирские песни. Все в семье имели хорошие голоса. Но особенно в детской памяти отца отпечаталось, как дед Ефрем и дед Александр вдохновенно пели „Налей, налей бокалы полней, пусть наша семья соберется тесней...“. Это было как... предчувствие разлуки... предчувствие прощания...» Тем временем надвигались революционные события. В декабре 1917 г. сыновья А. К. Архипова продали доходный дом читинскому мещанину Арону Гройсману. Однако кафе продолжало работать и после прихода в город белого атамана Калмыкова. Свои «порядки» атаман начал с трагедии — расстрела музыкантов на Амурском утесе 5 сентября 1918 г. Здание доходного дома Архиповых сильно пострадало во время путча японских войск 5 апреля 1920 г. К скромному честному роду Архиповых хабаровчане относились доброжелательно. До наших дней сохранилась легенда: «Будто сам Иван Александрович Архипов по указанию советской власти сдал золотые вещи и деньги в Хабаровский банк и был выслан из Хабаровска на запад страны, без привлечения к ответственности, как не запятнавший себя борьбой против советской власти». К сожалению, оказалось не так: «...был выслан из Хабаровска и отправлен на Соловки...».
1920 г. На бричке привезли деда Ефрема, его хватил удар (инсульт), скорее всего, после подобного посещения новой власти. Он уже не мог говорить, ходить, только сидел в кресле и стучал палкой, если отец с сестрами сильно шумели во время игр. Вскоре дед Ефрем умер, ему было 75 лет. Из Хабаровска доходили тревожные вести. Видя такой расклад, дед Аверьян собрал семью, на пристани Амура договорился с хозяином парохода о доставке их в Харбин. Как когда-то наши пращуры во время гонений в первую очередь спасали священные книги, так и дедушка Аверьян все оставил, ничего не взял из дома, кроме старообрядческих книг. Их было много... Кроме того, на пристани началась какая-то перестрелка или бой. Все лежали на палубе, а вокруг свистели и чавкали пули. Но впереди был русский город Харбин, встреча с людьми знакомыми, спасшимися от репрессий и террора. Спокойная жизнь. Дед Аверьян продолжил там мясную торговлю. Практически весь уклад жизни в Харбине был как в России до 1917 г. вплоть до прихода Красной армии. В начале 1930-х гг. группа старообрядцев уезжала в Канаду. С ними дед Аверьян передал старообрядческие книги, с таким трудом и с риском для жизни вывезенные из России, только «чтоб большевикам не достались». Теперь они находятся в Канаде. Дед Аверьян умер в июне 1943 г., не взяв ничье подданство либо гражданство. «Я русский», — говорил он. Похоронен в Харбине.
Сентябрь 1945 г. Приход Красной армии. Сразу же начались аресты. Среди людей, которых арестовали и которых отец знал, был отец мужа его племянницы Семен Корнильевич Корнеев, полковник русской армии, сопровождавший вместе с А. В. Колчаком какой-то поезд. Также был арестован атаман Семенов, председатель общества русских граждан. Отец бывал на этих собраниях, проводимых Г. М. Семеновым, несколько раз подходил к нему с вопросами. И в его памяти Семенов оставил самые благоприятные воспоминания. Из каких-то своих источников он узнал, что арестованные были вывезены в Москву, и судьба их в СССР общеизвестна: после судебного процесса их расстреляли. Тем не менее желание отца жить в России было огромно. В конце 40-х гг. он взял советское гражданство, но благоразумно дождался смерти Сталина, когда режим стал помягче. Тех, кто сгоряча уезжал в Россию во 2-й половине 40-х гг. либо в самом начале 50-х, в лучшем случае ждали лагеря. Но и в 1955 г. было еще небезопасно. Перед отъездом отец уничтожил все документы, некоторые фотографии семьи. Своим родителям он сделал каменный памятник — последний поклон сына, который знал, что больше сюда не вернется. Во время культурной революции китайцы из кладбища сделали парк, а памятниками устлали набережную. Русские постепенно покидали Харбин, большая часть уезжала в Россию «на целину». На вокзале Харбина весь поезд пел «Прощай, мой табор!». После пересечения советской границы харбинцев пересадили в товарные вагоны. Во время стоянок выходили за продуктами, а когда возвращались, то было ощущение проведенного обыска: все на месте, но лежит не так, либо перевернуто. Папа вспоминал, как один мужчина, выпив лишнего, на первой большой станции буквально выполз на перрон «чтоб поцеловать родную землю». Дежурный по вокзалу ему говорит, что, мол, разлегся тут, мешаешь всем, давай вставай к стенке. От последних слов мужчина вмиг протрезвел: «...что, уже приехали?» Место жительства выбирали не они, а власть. Кроме того, им было запрещено жить в крупных городах, тем более в европейской части. Через определенный промежуток времени им положено было отмечаться. Короче, они были что-то вроде на положении ссыльных. Их дипломы, образование было признано недействительным. Отец до конца жизни был рабочим. В начале 1970-х годов отца по линии Красного Креста разыскал племянник из Америки. В отличие от отца он не захотел возвращаться в Советскую Россию. Моя детская память запечатлела, как фотографию отца снимали с доски почета со словами: «Таким, как он, не место среди советских людей», кто-то в толпе крикнул: «Враг народа!» А он лучший и добросовестный работник. Никогда не пил, не воровал. В общем, был белой вороной на общем фоне. Манера поведения выдавала в нем старую интеллигенцию, но никак не советского рабочего. Отец объяснял все репрессии и гонения, проведенные большевиками, их боязнью правды о себе, о том, как они пришли к власти. Лучший свидетель — это мертвый свидетель. Те, кто не погиб в огне гражданской или не бежал во время нее, были уничтожены в 1930-е гг. Все должны были мыслить и аплодировать одинаково. Отец всегда верил в Россию, говорил, что «власть, захваченная неправедным путем, не продержится долго. Вновь расправит свои крылья двуглавый орел, вновь будет развеваться триколор, а просторы наполнятся колокольными звонами». В 1991 г. отец увидел уход большевиков. И сейчас, видя на улицах свободно и гордо развевающийся российский флаг, думаешь, сколько жизней погублено, сколько судеб изломано в угоду каких-то идей. Будучи еще ребенком, я как-то спросила отца: «В мире столько цветов, а почему были только красные и белые?» Ответ отца запомнила на всю жизнь, слово в слово: «Белый цвет — свет чистоты, чистоты помыслов и поступков; это цвет православия. Красный цвет — цвет крови и страданий; это цвет дьявола. Каждая сторона по своей сути взяла название цвета». Этим сказано все. Не обессудьте, по причинам, которые я рассказала, ничего не сохранено. А пока высылаю то, что сохранилось. За сим кончаю. Простите бога ради, если Вы не получили той информации, что хотели. Храни Вас Господь на путях Ваших, Марианна и Юлия Архиповы». Благодаря документам Государственного архива Хабаровского края информацию о семье Архиповых удалось дополнить.
Архипова Фоманда Аверьяновна родилась в 1908 г. в Благовещенске. Училась в Некрасовской школе (1915–1919), затем в смешанной гимназии (1919–1922). В 1922 г. вместе с родителями эмигрировала в Харбин, где работала продавцом. Она хорошо пела, обладала драматическим сопрано. Окончила оперную студию Лушниковой и уже с 1930 г. выступала в местной студии, в кабаре «Старая и новая фантазия». Жила по адресу: Сунгарийский городок, Зейско-Атамановская ул., 5.
Будучи монархистом, Михаил Александрович Архипов с 1918 г., в период революции и Гражданской войны, воевал с большевиками. Служил в Уссурийском казачьем войске под предводительством атамана И. П. Калмыкова, где заведовал военно-административным отделом, был старшим адъютантом штаба Уссурийского казачьего войска, а в 1922 году, на последнем этапе борьбы стал членом Земского собора Приамурского края, возглавляемого М. К. Дитерихсом, и членом Земской Приамурской думы. В Маньчжурию эмигрировал из Владивостока в 1922 г. с семьей (жена Наталия, сын Владимир и дочь Нина находились на его иждивении). Как и все военные, в первые годы эмиграции полковник Архипов довольствовался очень немногим. Служил в Харбине на винокуренном заводе «Бородин — Таката», на пивоваренном заводе ст. Имяньпо. И вот последний документ в деле М. А. Архипова — вырезка из газеты, предположительно «Новая заря»: «В Шанхае, 12 марта 1935 г. безвременно скончался полковник М. А. Архипов (50 лет) — один из отличных храбрых офицеров Уссурийского казачьего войска. Всего год назад Михаил Александрович переехал на жительство в Шанхай, к семье».
Имея правые политические убеждения, Николай Александрович участвовал в Гражданской войне против большевиков, вступив в отряд атамана И. П. Калмыкова. Служил в чине подъесаула в Уссурийском казачьем войске на ст. Иман. В июле 1920 г. Николай Александрович возвратился в Хабаровск, трудился на мельнице отца на Красной речке. Казалось, появилась возможность работать по специальности — хлебное дело, но Гражданская война на Дальнем Востоке продолжалась. Осенью он уехал во Владивосток, где в результате белогвардейского переворота 26 мая 1921 г. образовалось ВПП (Временное Приамурское правительство братьев Меркуловых — Семена и Николая Дионисовичей). В канцелярию этого правительства и поступил на службу хабаровчанин Н. А. Архипов. Возможно, это произошло не без помощи другого хабаровчанина, вошедшего в состав названного правительства — И. И. Еремеева, который до 1914 г. занимал должность хабаровского городского головы. В Маньчжурию Николай Александрович эвакуировался из Владивостока через Гензан (Корея) в 1922 г. вместе с женой А. А. Домашевской. С 1923 по 1925 г. Архипов был представителем акционерного общества у Бородина и Такота, на винокуренном заводе в Чанчуне (Синьцзине). В 1924 г. переехал в Харбин и служил в той же фирме. Затем два года работал в конторе Когана на ст. Имяньпо, также занимаясь винокуренным производством. С 1928 по 1937 г. являлся представителем экспортного отдела акционерного общества «Американская промышленная компания» («Сунгарийские мельницы») в Харбине, владельцем которой был американец Никольс. Вскоре «Сунгарийские мельницы» продали фирме «И. Я. Чурин и К». Н. А. Архипова, как дельного, солидного специалиста и как человека, знающего Амур, перевели в приграничную полосу: сначала на ст. Маньгоу, где он занимался закупкой зерна для мельниц и продажей муки. В 1937 г. переехал в Харбин и поступил в фирму «И. Я. Чурин и К» старшим торговым агентом на 8-м участке, заведовал зерновой закупкой. Осенью 1938 г. Николая Александровича перевели в г. Хэйхэ (Сахалян) заведующим отделением фирмы, а в 1939 г. в Кайкукан на Амуре в качестве заведующего отделением по снабжению орочей и скупке пушнины. В мае 1940 г. в связи с переходом отделений в руки японской фирмы «Маньчжу-Чику-Сан», тоже на Амуре, перешел туда на службу. Летом 1941 г. в связи с болезнью Николай Александрович оставил службу и жил в Харбине с семьей. В середине 1943 г. Архипова пригласили на предприятие «Новое Тямусы» в г. Тямусы (Цзямусы) в качестве кассира-конторщика с зарплатой в месяц 100 гоби. Его квартира находилась в общежитии для мужчин. Умер Н. А. Архипов 3 мая 1944 г. В СССР остался старший брат Николая и Михаила Иван Александрович Архипов (1883 г. р.) В 1928 г. по указанию советской власти его выслали из Хабаровска на Соловки. С тех пор братья связи не имели. Мария БУРИЛОВА Источники.
|
|||
_56.jpg)
|
|