Последний разговор
Весной, в середине мая, я созвонился со своей соседкой по дому Лидией Геммой и договорился, что напишу статью о программе «Провинция». Лидия Борисовна с удовольствием согласилась: «Созвонимся, встретимся, поговорим...»
2 июня 2001 года в селе Усть-Орочи Ванинского района потерпел катастрофу вертолет. Все пятеро пассажиров погибли. Среди них были автор-сценарист, поэтесса и драматург Лидия Гемма, оператор и режиссер Юрий Аполлонов, помощник оператора Владимир Пивоваров. Программа «Провинция» перестала существовать. Новых фильмов не будет.
Теперь обещание, данное Лидии Гемме, приобрело совсем другой смысл. Я хочу поблагодарить всех, кто помог в написании данной статьи. Особая благодарность Сергею Лосю, восемь лет проработавшему осветителем в телепрограмме «Провинция».
Лидия Гемма
Лидия любила рассказывать свои вещие сны. В одном из них сам Александр Сергеевич благословил ее писать стихи. По ее словам, стихов она не писала, они сами приходили к ней, когда не ждешь.
Счастливое сочетание поэта и сценариста в одном лице определило стиль «Провинции».
Рассказывает Сергей Лось: «У нее был детский, неиспорченный взгляд на мир. Бывало, приедешь в командировку, начинаешь снимать и думаешь, что государственные деньги зря тратим. Никакие это не герои... Обыкновенные люди. Но вот Лидия Борисовна начинает разговаривать, и человек раскрывается, получается интересный образ...»
На мой взгляд, Лидия Гемма постепенно развила в себе особую способность видеть людей. Подобно охотнику, она искала и находила личности. И каждый раз это был удивительно новый тип героя.
Сергей Лось: «Нашему приходу он не рад, и кажется, сейчас собаку спустит. Но пока мы ставим с Юрой свет, аппаратуру, Лидия Борисовна поговорит с ним... а после съемки нас не отпускают: «За стол, за стол!.. В следующий раз как приедете, обязательно у нас останавливайтесь!.. Вот вам мед, сало на дорожку!..»
Лидия говорила, что деревенские жители тонко чувствуют фальшь, с ними нельзя лукавить. Если они поверят в твою искренность, то раскроют свое сердце. А это и есть любовь.
Юрий Аполлонов
Он был свой человек — художник. Мы одновременно закончили художественно-графический факультет. Он на заочном, я — на дневном. Но защищали дипломы мы одновременно и даже, помню, перекинулись ободряющими словами.
Мне Юра очень был приятен как человек. Бывало, встретишь его в городе, поговоришь минутку, а потом целый квартал несешь улыбку, и никак она не выветривается с физиономии. Художественное образование чувствуется в том, как он строил свои кадры. Очевидно, он был живописно одаренным человеком, но кисти и краскам предпочел камеру. У него не было ни одного кадра ни о чем. Камерой он воспевал мир. И делал это талантливо.
Сергей Лось: «В командировках он называл камеру своей женщиной. Он говорил: «Она меня кормит, поит. Камера — это святое». Юра даже спал с ней в поезде. Не дай бог, тряхнет или еще что случится.
Юрину доброту чувствовали не только люди, но и животные. Когда местные говорили: «У нас злая собака! Осторожно!», Юра отвечал, улыбаясь: «Меня не укусит».
Он готов был снимать круглые сутки. Порой идем с ним через село. Он вдруг становится на колени и что-то снимает. Кажется, и снимать-то нечего. А потом на экране видишь, как трепещет лист на ветру...
Он был большой любитель цветов. Знал о них все. Дома у него было 16 видов фиалок. Как-то ехали из командировки по Комсомольской трассе. Шел дождь, грязища. Юра попросил водителя остановиться и выкопал ножом маленькую елочку. Потом он посадил ее возле телестудии. Так он стал делать всегда, когда мы ехали из командировок по этой трассе.
Кроме пейзажей у Юры великолепно получались натюрморты и портреты. Никогда не забуду детских глаз, полных мысли и какой-то необычайной серьезности из фильма «Ты только открой дверь». Поистине не глаза, а очи. Я такого ни в одном фильме не видел. Когда смотришь, прямо душу переворачивает. Юра любил снимать закатное солнце. Часто такую огненную точку он ставил в конце своих фильмов. Камера позволяла «приблизиться» к светилу, и оно заполняло почти весь экран...
Владимир Пивоваров
По словам Сергея Лося, Володя был компанейским, артистичным, неунывающим парнем. Сначала работал на телестудии электриком, затем осветителем, потом стал ассистентом оператора в «Провинции». Юра Аполлонов готовил его к самостоятельной работе. Именно по этой причине его взяли в тот роковой полет...
Сергей Лось: «Вовке нравилось работать вместе с нами. Мы съездили в Вяземск, в Бикин. В Бикине отпраздновали его тридцатитрехлетие. А потом последняя командировка в Ванино... Помню, как он радовался, когда обнаружил в сумке рисунки своей семилетней дочки, которая незаметно их туда положила для папы.
Мы звали его Пушкиным. Если он отращивал бакенбарды, то становился удивительно похож на поэта...»
Почему случилось несчастье? Никакой земной логикой этого не объяснишь. Но занимая место в вертолете, Володя, сам того не зная, спас Сергея, которому тоже очень хотелось лететь. Вспоминая коллег, Сергей Лось заметил на прощание: «Сердце болит, и кроме хороших слов ничего не скажешь...»
Телеагрессия и «Провинция»
Меня всегда удивляло, как из гениального изобретения, позволяющего на расстоянии передавать подвижные, цветные, говорящие образы, умудрились сделать инструмент воздействия с целью выколачивания денег. Но ТВ — не безобидная погремушка. Быстро мелькающие кадры не оставляют нам времени на осознание, и мы глотаем все без разбора. При этом учимся не включать критическое восприятие. В результате повышается наша внушаемость, стирается индивидуальность, притупляются творческие способности.
А что ТВ делает с нашими детьми? Вам самим не кажется опасной повсеместная детская страсть к избивающим душу покемонам? Как это отзовется в будущем?
А бесчисленные ток-шоу, скроенные по заокеанским образцам? Что они делают с нашей душой? Если отбросить развеселую упаковку, ничего, кроме агрессивной пошлости, не остается. Впрочем, нет. Есть в них и сверхзадача, направленная на то, чтобы размыть границу между добром и злом, а лучше — поменять их местами, уничтожить понятие греха и сделать его привлекательным. Вот чего исподволь добивается коммерциализированное и американизированное телевидение. Мы имеем дело с электронной агрессией против России.
На этом фоне региональное государственное телевидение может в какой-то мере рассматриваться как альтернативное. Программа «Провинция» давала образец того ТВ, которого нам так не хватает. Это было настоящее российское национальное телевидение. Духовная пища, а не наркотик с анестезией.
Персонажи в отсутствие авторов
Как-то в июле персонажи телефильмов «Прощай, берег», «Дон-Кихот из Богдановки», «Ты только найди двери», «Провинциал Александр Лепетухин», «Галатеи и Пигмалионы» собрались, чтобы помянуть-вспомнить погибших авторов. Настроение было печальное, сиротливое. Но вот «видик» заглотил кассету, и компания оживилась, потому что опять была в полном составе.
—Вон Лида идет, — сказала поэтесса Елена Неменко.
—Где, где? — загалдели остальные.
—Да вот она.
Действительно, по деревенскому косогору в сопровождении местного населения, детей, коз и собак шла, переваливаясь уточкой, полная фигурка в осеннем пальто. Лидия Гемма. Светило солнце. На переднем плане качались любимые Юрой Аполлоновым золотистые травинки. Очевидно, он опять устроился в придорожной канаве на коленях. Чего не сделаешь ради красивого кадра! Она шла, о чем-то весело беседуя, все ближе, ближе и ближе к нам. Она приближалась... Но дойти уже не могла. И все-таки она была в эти минуты с нами. Мне кажется, все «персонажи » почувствовали это.
И последнее. Хабаровская культурная общественность обеспокоена судьбой литературного наследия Лидии Геммы. Будет ли поставлена заказанная ей ТЮЗом новогодняя сказка? Будет ли опубликована поэма-трагедия «Шаманка»? В чьих руках находится литературный архив Лидии Геммы?
Александр ЛЕПЕТУХИН,
художник
Татьяна ГЛАДКИХ, писатель:
Я хорошо помню одну из первых, если не первую, передачу Лиды из цикла «Провинция». Она называлась «Охотский рай». Это было лет десять назад: начало 90-х... самые тяжелые годы, в Охотске большим дефицитом оказались контейнеры — люди уезжали с Севера. А один из героев передачи был местный хлебопек, лет 35. У него была своя небольшая пекарня, он пек хлеб и сам развозил его рано утром на небольшом фургончике, построил дом (для детей и внуков, сказал), писал стихи и пел их под гитару. Помню, стоит этот человек на берегу моря, кругом камни и скалы, а он говорит: «Нигде нет таких красивых закатов и рассветов, как у нас в Охотске. Я никуда не уеду отсюда, потому что рай там, где нашей душе хорошо и светло».
Много таких далеких уголков, «где чисто, светло», промелькнуло на экране за эти годы. Мы сейчас редко говорим о любви к родной земле; не говорила об этом и Лида, она просто умела это показать. Почти в каждой передаче был местный летописец, были люди, поющие забытые песни и, конечно, была красота: Амур, поля, рябины, цветы в палисадниках... Это уже заслуга Юрия Аполлонова: «А мы и не знали, что у нас так красиво», — говорили ему после съемок. Почему все так любили «Провинцию»? Помните, в наших русских сказках герой прошел моря и горы, устал и выбился из сил, и тогда он припадает к земле («мать-земля, дай мне силы»), и земля возвращает ему силы и жизнь. На нашем сегодняшнем телеэкране с его «полями чудес» и фильмами ужасов «Провинция» и была той доброй вечной землей: посмотришь ее и будто, верно, снова набрался сил. Удивительно — ведь в этих передачах были и тяжелые судьбы, и неустроенность жизни, но они не казались грустными; скорее, в них была светлая печаль. А присутствие такой печали вернее всего говорит, что перед нами настоящее творчество и настоящий талант.
Конечно, такие передачи мог делать человек с особой душой. А в душе Лиды всегда было какое-то детское удивление и восхищение красотой земли. Несколько лет назад она снимала «Провинцию» в Де-Кастри. «Я там впервые поняла, что значат слова суровая красота, — вспоминала она незадолго до гибели, перед своей последней командировкой. — Весь берег Де-Кастри зарос синими ирисами, у меня до сих пор они стоят перед глазами...»
Валентина КАТЕРИНИЧ, кандидат филологических наук:
Лидия Гемма, Юрий Аполлонов... Сейчас только заметила, что у обоих античные фамилии. Но главное, это особый почерк ТВ-цикла «Провинция». Это было телевидение с человеческим лицом. Вспомним, к примеру, телепередачу про армянскую семью, которая крестьянствует на Дальнем Востоке. Выразительные человеческие лица, но вот промелькнул кадр, который не забудешь: хрюшки лежат в свинарнике, а на спинах у них пригрелась кошечка, спит. Теленовеллы Лидии Геммы замечательно выстроены, причем ни тени искусственности или фальши; кажется, у нее было прирожденное чувство драматургии жизни. Ее присутствие в кадре почти не заметно (в отличие от многих популярных ведущих), но композиция любой теленовеллы сделана очень четко. Еще эти провинциальные зарисовки отличаются психологизмом: телекамера открывает глубины человеческой души, иногда обозначает яркий типаж, как в «Боцмане». Я не говорю уже о том, что тележурналистика Лидии Геммы лирична, ведь она была поэт. Все эти черты делают ее творчество на ТВ не просто документальным, но художественно-документальным. Запомнились телепортреты творческих людей Хабаровска: Лады Магистровой, Александры Николашиной, Елены Неменко. Лидия Гемма была полна творческих планов. От телевидения — к драматическому театру. Мне довелось общаться с Лидией в последние два-три года, я хорошо помню, как она готовилась к очередной командировке, сколько энергии вкладывала в каждое дело и всегда открывала что-то новое. Она видела другого, пристально вглядывалась в собеседника и соотечественника. Не самовыражение было главным содержанием ее творчества во всех жанрах, а доброе, порою даже сентиментальное внимание к человеку. Это редкость для нашего времени.
Елена НЕМЕНКО, поэт, автор книг стихов для детей:
Очень трудно объяснить, почему я с таким удовольствием, даже с наслаждением смотрела Лидину телепередачу «Провинция». Может быть, потому, что я сама родом из провинциального приморского городка, где неторопливый ритм жизни определяет и внешний облик жителей. Все они, как и герои Лидиных телепередач, степенные, обстоятельные, напрочь лишены какой-либо суетливости, словно бы знают главную суть нашего бытия, и, если внимательно вслушиваться в неспешный экранный разговор, она, эта суть, словно бы вот-вот, еще чуть-чуть, вдруг и откроется. А может быть, и потому, что Лида умела, как никто другой, видеть в человеке изначальное предназначение и мастерски его раскрывала. Вот, например, живет одна провинциалка испанскими танцами, и столько людей рядом с ней обретают вкус к жизни. Мир становится ярче, интереснее, значительнее, и это безумно интересно увидеть, как можно раскрасить свою жизнь в яркие цвета.
А как она сумела найти столько интереснейших героев для своей телепередачи о поселке Солнечном! Неужели в этом маленьком поселке живут только такие незаурядные личности — поэты, певцы, музыканты и танцоры? Да нет же, конечно. Обычные люди. Просто их мир рассмотрела Лида и показала нам.
Когда она готовила телепередачу о моем творчестве, я пыталась рассказать ей о задачах, стоящих перед поэтом, пишущим для детей. Но Лида вдруг увидела во мне этакую всеобщую «мамку», которая очень волнуется за дом, в котором живут ее дети. Нашла в рукописях мое стихотворение «Свой дом», забракованное поэтическими мэтрами как излишне декларативное, и строчки из него превратила в название телепередачи — «Ты только найди двери». Но я совершенно забыла, что это фильм обо мне, когда на экране маленькие герои обдумывали ответы на вопрос «Каким должен быть у человека свой дом?». Я просто восторгалась глазами думающих первоклассников. Мне казалось, что думающий российский ребенок давно стал анахроническим явлением. Оператор Юрий Аполлонов так живо снял процесс обдумывания ответа на этот непростой вопрос, что многие звонили на студию и благодарили за фильм, который показал, что есть еще в России дети, которые умеют самостоятельно мыслить и знают, каким должен быть наш общий дом.
Единственное, о чем мы с Лидой частенько спорили, когда она делилась своими очередными замыслами, так это о песнях. Я считала, что обилие этих песен, этих самодеятельных певцов и певуний вносит какой-то штамп в передачи, на что Лида всегда возражала: «Ну что ты, что ты... ведь песня — это самое главное. Я верю, пока поет провинция, страна жива и сильна. Вот если не будет песен в провинции, тогда уже точно, время бить в набат».
