Героическая жизнь Якова Покуса
Яков Захарович Покус (1894–1945) родился на Украине, в с. Сомовка Полтавской губернии. Покусы были людьми работящими, однако батрацкой бедности преодолеть так и не смогли. Но Яков оказался особенно упорным: ему удалось окончить сельскую школу, которая была бесплатной и содержалась на крестьянские деньги. Учительница видела старание молодого человека, и ее муж, бывший студент, подготовил сына батрака к поступлению в учительскую семинарию. Им также удалось выхлопотать для него стипендию от земства. Сколько крестьянских детей бедствовало на земле Сомовки, и только Якову Покусу удалось стать грамотным. Окончив семинарию, он преподавал в начальном училище, расположенном в соседнем с. Старовирцы. В 1914 г. Покуса призвали в царскую армию, а через два года, уже в полный разгар Первой мировой войны, направили в действующие войска. «И вот когда на империалистическую войну призывали, — будет потом рассказывать землякам Яков, — кадровик недовольно заметил: «Что это у тебя за фамилия такая „кусачая“, учителю не к лицу». И записал в списке вместо «Покуса» — Покус, причем ударение не на последнем, а на первом слоге поставил, добавив при этом: «С такой фамилией и в генералы выйти можно». Новая фамилия прижилась, и все родственники ее тоже взяли себе. На фронте Покус командовал ротой, в боях был ранен. За боевые отличия его произвели в младшие офицеры 1-го Петроградского пулеметного полка. В июле 1917 г. в составе полка участвовал в революционном выступлении против Временного правительства Керенского. В итоге 1-й пулеметный полк расформировали, а Покуса вернули на фронт. В его послужном списке значится: «Еще на фронте подружился с большевиками». Весной 1918 г. Яков Захарович вернулся в родную Сомовку. Снова учительствовал, был председателем сельского ревкома. Но уже в июне, когда немцы оккупировали Украину, Покуса арестовали как участника выступления против Керенского. Когда ему удалось бежать из-под ареста, он сформировал партизанский отряд. Вот тут и пригодился учителю Покусу военный опыт. Он взял на себя штабную работу, наладил связь с подпольными ревкомами в Одессе, Харькове. В декабре 1918-го партизанский отряд присоединился к регулярным войскам Красной армии и вместе с 41-й дивизией прошел нелегкий боевой путь вплоть до взятия Одессы.
Яков Покус проявил незаурядные способности и стал командиром 123-й бригады, оставаясь в этом качестве до полного окончания боевых действий с белополяками. Ему помогали живой от природы ум, оперативное командирское мышление и, конечно же, люди, воевавшие с ним бок о бок. Среди них командующий 14-й армией Иероним Петрович Уборевич и комбриг-кавалерист Григорий Иванович Котовский. Познакомились они еще в боях под Одессой. Перед 14-й армией стояла задача окончательно разгромить петлюровцев на участке Шаргород — Черновцы. Бригада Покуса получила приказ отойти от границы, а сам командир должен был встретиться с представителями польского командования. По настоянию Уборевича Покуса включили в состав специальной делегации в качестве представителя 14-й армии по вопросам установления демаркационной линии и интернирования перешедших польскую границу петлюровских войск. Когда он вернулся в бригаду после переговоров с поляками, адъютант доложил, что звонил Уборевич и сообщил: Покус представлен к награде — ордену Боевого Красного Знамени. За бои с петлюровцами в Подольской губернии, за отвагу и мужество в ноябре 1920 г. Покуса наградили первым орденом Красного Знамени за номером 237 и золотыми часами с надписью: «Честному воину РККА от РВС 14-й армии». Награда застала Якова Захаровича уже в Народно-революционной армии. Так шла его боевая жизнь. Покус был небольшого роста, плотный, коренастый. По натуре эмоциональный, принимающий все близко к сердцу. Увлекался охотой, с удовольствием водил машину, любил физические упражнения. Позже учил своих детей плавать, играть в лапту, теннис, крокет. Несмотря на крестьянское происхождение, был он человеком образованным и высококультурным. Часто читал по памяти стихи: Пушкина на русском, Шевченко на украинском. Любил музыку и сам играл на скрипке. Детям тоже прививал любовь к чтению, сам много читал и даже написал книги по военной истории: «Борьба за Приморье» (1926) и «Штурм Волочаевки и Спасска» (1938, Воениздат). Свою любовь Покус встретил на праздничном вечере по случаю взятия Павлограда. Якову понравилась девушка Оля, которую он силой втащил в круг танцевать. А на следующий день она ушла с отрядом, в котором Покус был начальником штаба, делила с ним все тяготы походной жизни почти до самого рождения первой дочери Галины. В ноябре 1921 г. Покуса направили на Дальний Восток, в распоряжение штаба Народно-революционной армии (НРА) Дальневосточной республики. Заполняя штабную анкету личного дела, он написал: «Сельский учитель, сын крестьянина, мечтал учить детей, но судьба сделала меня военным». В штабе Народно-революционной армии он был правой рукой В. К. Блюхера, назначался начальником оперативного отдела. Покус интересовался всем: настроением людей, составом частей армии, вооружением. Особое внимание уделял связям с населением. Вместе с С. М. Серышевым и П. П. Постышевым готовил войска для окончательного разгрома белых на Дальнем Востоке, которые держались только за счет японцев. В июле 1921 г. Дальневосточная республика договорилась с японским командованием о нейтралитете и выводе войск из Забайкалья, что предопределило и уход оттуда белых. В октябре народоармейцы заняли Читу, а в ноябре белые войска численностью около 20 тысяч человек через территорию Китая переехали в Приморье. Впрочем, это была уже не совсем армия. Оружие пришлось сдать при пересечении китайской границы, поэтому в Приморье белые прибыли фактически как беженцы. Но вскоре положение резко обострилось.
Сопка Июнь-Корань возле Волочаевки оказалась удобной позицией для обороны белых: господствующая высота, от которой на 4–5 верст к западу тянулась голая снежная равнина. Стоило только укрепить позицию, и лобовые атаки становились самоубийством. Кроме того, на 25 верст к западу от Волочаевки не было населенных пунктов, где могли бы укрыться наступающие войска. Белые, занявшие Волочаевку еще в ночь на 6 января, использовали эти преимущества и сделали сопку центром своей обороны. В приказе № 572 от 5 февраля 1922 г. генерал В. М. Молчанов эмоционально и страстно призвал соратников к решительному бою: «...Победа нужна и должна быть. Строгий расчет во всем, в каждой мелочи. Не покладая рук закрепляйтесь, но этого мало, внедрите всем, что проволоку бросить ни в коем случае нельзя. К вам, старшие начальники, я обращаюсь с призывом вдунуть в сердца подчиненных страстный дух победы». Противник ответил не менее эмоционально и жестко. 9 февраля 1922 г. главком НРА ДВР В. К. Блюхер отправил письмо генералу Молчанову, предложив прекратить бесполезное сопротивление и не воевать со своей страной на японские деньги. В случае сдачи гарантировал жизнь. «Пролита только лишняя кровь и без того измученного русского народа, но он своих революционных завоеваний и своей новой свободной государственности не сдаст никому. Я солдат революции и хочу говорить с Вами, прежде чем начать последний разговор на языке пушек». Ответа не последовало. Белые закрепились на участке между р. Тунгуской и линией железной дороги, натянув от одного до трех рядов колючей проволоки, сделав пулеметные гнезда и окопы в снегу. Их обложили мешками с землей и в некоторых местах облили водой. Наиболее сильными были позиции в районе сопки Июнь-Корань, тогда как железная дорога прикрывалась лишь бронепоездами и пулеметными гнездами. Укрепрайон занимала группа полковника А. Г. Аргунова: 2 765 штыков и сабель, 26 пулеметов и 6 орудий, два бронепоезда «Каппелевец» и «Волжанин». На амурском направлении действовала группа генерала И. Н. Никитина. Силы Восточного фронта НРА оценивались в 7 600 штыков и сабель, 300 пулеметов, 30 орудий. Войска фронта разделились на две группы: Инскую под командованием Я. З. Покуса и Забайкальскую под командованием Н. Д. Томина. По количеству пулеметов красные превосходили белых в 7,6 раза, по орудиям — в 3,5 раза. По бронепоездам было равенство, а вот танками противник не располагал. Однако бронепоезда бездействовали из-за неисправности моста через реку Поперечку в 6 км от Волочаевки. Лишь на третий день боев, в ночь на 12 февраля, его удалось восстановить.
Удар на главном направлении нанесла Сводная стрелковая бригада Я. З. Покуса, атаковавшая позиции белых на станции, в деревне Волочаевка и на сопке Июнь-Корань. Потери НРА составили более 550 человек убитыми и до 1 250 ранеными и обмороженными. Потери белых — до 400 убитых и более 700 раненых. Лишь через две недели павших в бою удалось похоронить. В 1926 г. в свет вышла книга Покуса «Борьба за Приморье», в которой он вспоминает о штурме Волочаевской высоты: «Много бойцов погибло, много было обмороженных. Один лекарь-герой, который на морозе оперировал, спасая раненых, не заметил, как сам начал чернеть от обморожения... Вспоминается также водитель танка, который на глазах у всего полка выскочил из машины, намереваясь что-то сделать или его ранило? Белогвардейцы в ту же минуту бросились на него. В тот же миг он выхватил гранату и подорвал мотор и себя... До 17 часов атаку по всему фронту отбили». Взятие Волочаевки принесло Я. З. Покусу очередную награду. Об этом сообщается в приказе Реввоенсовета ДВР от 2 ноября 1922 года: «За храбрость и мужество, проявленные командующим войсками Восточного фронта НРА и начальником Сводной стрелковой бригады Покусом Яковом Захаровичем, в боях с войсками меркуловского правительства, что окончились взятием Волочаевки и открыли путь к Хабаровску, — наградить вторично орденом Красного Знамени». Именно на Дальнем Востоке раскрылся талант военного специалиста Покуса. Под его командованием войска Восточного фронта, принятые от С. М. Серышева, нанесли последний и решающий удар по белогвардейцам и интервентам. В это время главнокомандующим НРА Дальневосточной республики стал И. П. Уборевич. Судьба вновь свела Покуса с давним товарищем, вместе они готовили войска для штурма спасских укреплений. За взятие Спасска 2-я Приамурская стрелковая дивизия была награждена орденом Красного Знамени. Вот как об этом говорится в приказе Реввоенсовета республики № 235 от 22 ноября 1922 г.: «За то, что в начале боевых действий в Приморье против Дитерихса части дивизии, несмотря на численное превосходство противника, лихим ударом сбили его с укрепленных позиций у разъезда Краевского, вынудив отступить с большими для него потерями. 5 и 6 октября 1922 г. части дивизии не только парализовали все попытки противника перейти в наступление, но и, развивая успех, заняли станцию Свиягино. 8 и 9 октября, после двухдневного ожесточенного боя, прорвавшись через сильно укрепленную позицию у Спасска, части Приамурской дивизии заняли город, энергично преследовали противника, дважды пытавшегося перейти в наступление, заняли Никольск-Уссурийский, захватив часть подвижного состава и военное имущество противника» *. Последний крупный бой с белыми после Спасска проходил 13 октября под с. Монастырище. Это заставило японцев ускорить эвакуацию. Часть белогвардейцев, свернув на Барабаш, укрылись в Корее.
Здесь в 1932 г. у Якова Захаровича умерла любимая жена Ольга Алексеевна, оставив троих детей: Галине к этому моменту было всего 12 лет, Лене — 9, сыну Юре — 6. В августе 1933 г. Покус решил жениться на сестре своего товарища Михаила Григорьевича Кривченкова — Александре. Приказ Наркома обороны СССР по личному составу армии № 2484 от 26 ноября 1935 г., отмечая ратный труд бывшего волочаевца, гласил: «В соответствии с постановлением ЦИК и СНК СССР от 22 сентября 1935 г. о введении персональных военных званий начальствующему составу РККА присвоить воинское звание комдива... Покусу Якову Захаровичу, коменданту Забайкальского укрепленного района». В этом же году за успешное освоение новой техники и заслуги в оборонительном строительстве его наградили орденом Красной Звезды. Казалось, судьба не обделила его ни званиями, ни почестями. В июне 1936 г. Покуса назначили командиром 43-го стрелкового корпуса в Уссурийск (в то время Ворошилов), а в следующем году он уже заместитель командующего Особой Краснознаменной Дальневосточной армии в Хабаровске. Здесь Яков Захарович работает под непосредственным руководством Блюхера, к тому времени уже Маршала Советского Союза (с 1935 г.). Начался 1938 г. — тяжелый, трагический период в жизни Покуса. Его вызывали в Москву и 20 марта арестовали. Затем приказом наркома обороны от 27 марта 1938 г. уволили из рядов РККА. Покуса и его жену Александру Григорьевну обвинили в шпионаже на японскую разведку. В это время НКВД возглавлял Н. И. Ежов. Репрессии шли как среди гражданского населения, так и среди военных. Яков Захарович на допросах держался стойко и даже под пытками не признал своей вины. А вот его жена не выдержала жестоких допросов и подписала признание, оговорив себя и супруга. Александру Григорьевну Покус (1911 г. р.) приговорили к 10 годам исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ), и на свободу она вышла в 1947 г. 18 февраля 1940 г. многие арестованные были освобождены, в том числе и прославленный комдив. Партийная организация штаба 2-й отдельной Краснознаменной армии восстановила Я. З. Покуса в партии, а 27 февраля И. С. Конев вручил ему рекомендательное письмо, адресованное заместителю наркома обороны армейскому комиссару 1-го ранга Е. А. Щаденко: «Следует в Ваше распоряжение бывший зам. комвойск ОКДВА, комдив Покус Яков Захарович, уволенный из кадров РККА. Последнего я знаю в период 1922–1923 гг. по совместной работе на Дальнем Востоке, как стойкого, решительного, инициативного и энергичного командира, преданного делу партии и нашей Социалистической Родине. Достоин восстановления в рядах Красной Армии». Казалось, справедливость восторжествовала: Покус реабилитирован, восстановлен в воинском звании и в партии, членом которой он был с 1919 г., назначен на должность старшего преподавателя Академии Генерального штаба в Москве. Но что же в это время происходило с его семьей? Она в один миг превратилась из семьи героя Гражданской войны в семью «врага народа». Мать жены и детей выселили из хабаровской служебной квартиры в полуподвальное помещение, почти не пригодное для жилья. Младших детей Лену и Юру забрали в детский дом, но адреса семнадцатилетней сестре Галине не сообщили. Разыскать их помог случай. Товарищ Галины по борзинской школе нашел их в Абакане. Вскоре приехал из далекой Сомовки дед, отец Якова Захаровича, и увез внуков к себе на Украину. Тещу власти определили в дом престарелых на Красной Речке, а старшая дочь Галина в то время уже встречалась со школьным другом Василием Яцуком. Вот он и взял на себя заботу о ней: увез ее из Хабаровска в Уссурийск к своим родителям. Они вскоре поженились, Галина Яковлевна Яцук родила сына и дочь, приобрела профессию бухгалтера и работала по этой специальности до самой пенсии. Казалось бы, первый арест Я. З. Покуса закончился благополучно. Но спустя семь месяцев, 3 октября 1940 г., последовал новый арест, вновь ложное обвинение. Дело в том, что Яков Захарович после освобождения не стал молчать. Он требовал выпустить его жену и наказать виновных в создании липового дела. Среди высшего командования армии у него было много знакомых, он со всеми встречался, просил содействия. В итоге это и поставили ему в вину: якобы комиссар Покус пытался организовать заговор среди военных. Вдобавок снова подняли старые обвинения в связях с японской разведкой. «Доказательств» хватило для повторного ареста. На самом же деле, те сотрудники госбезопасности, наказания которых добивался Покус, испугались и приняли меры предосторожности. 16 июля 1941 г. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Покуса к 10 годам ИТЛ с поражением в правах на пять лет с лишением присвоенного ему воинского звания «комдив» и конфискацией личного имущества. Началась Вторая мировая война, но Покус уже не мог принять участия в боях с немецкими оккупантами. В июне 1941 г. его этапировали в Коми АССР, в пос. Важаель. Его дочь Елену угнали вместе с другими девушками на работу в Германию. Когда в конце войны американские войска освободили ее из концлагеря, вернулась в родное село Покусов — Сомовка. Елена Покус окончила Харьковское педагогическое училище, и всю жизнь работала учительницей. Она продолжала святое дело, с которого начинал когда-то свою жизнь ее отец. Яков Покус тяжело переживал все случившееся с ним и его семьей. Во время войны писал письма в Москву, просился на фронт, но ответов не получал. После того как он оказался в лагере, семья не имела с ним никакой связи. Яков Захарович имел право переписываться только с женой, но она сама все это время находилась в трудовом лагере. Только в сентябре 1945 г. семья получила известие о том, что он умер в заключении. Ему было всего 50 лет. Согласно документам, хранящимся у старшей дочери Галины Яковлевны, причиной стало воспаление легких. В 1956 г. Я. З. Покуса посмертно реабилитировали. Среди многих реликвий, которыми пополнились фонды Хабаровского краевого музея им. Н. И. Гродекова к 70-летию Октябрьской революции, была коллекция, поступившая от Галины Яковлевны Яцук (урожденной Покус), проживающей последнее время в Находке Приморского края. Как дорогую память об отце она бережно хранила фотоальбом, оформленный им самим в 1932 г. В нем редкие снимки военной службы Покуса на Дальнем Востоке, семейные фотографии. В кругу семьи Яков Захарович отдыхал душой, был весел, жизнерадостен, много шутил. В фонд музея поступила и его книга «Штурм Волочаевки и Спасска». Она написана по личным воспоминаниям и собственным архивным документам, что имеет огромное значение для историков-краеведов. В числе музейных экспонатов орденская книжка, констатирующая награды Я. З. Покуса: два ордена Боевого Красного Знамени и орден Красной Звезды. На портретном снимке 1936 г. комдив при всех наградах, светлые волосы разделены прямым пробором, взгляд голубых глаз усталый, но приветливый. Многим дальневосточникам знакома песня «По долинам и по взгорьям». Ее очень любил Яков Захарович Покус и с гордостью говорил: «А ведь эта песня про мою дивизию». Сегодня именем прославленного героя названы улицы в Хабаровске и Спасске-Дальнем. В Уссурийске на доме, в котором он жил с 1934 по 1939 г., установлена мемориальная доска. А правнуки Якова Покуса хранят реликвии от знаменитого деда: золотые часы и серебряную чернильницу фирмы Фаберже. Мария БУРИЛОВА Источники
|
|||
.jpg)
|
|