Письма с фронта
Каждое письмо с фронта волнует, потому что в нем атмосфера военного времени, отражение эпохи. Порой очень незначительные мелочи военного периода сообщают о войне гораздо больше, чем подробное описание сражений. Война, разлука с домом, семьей, любимой до предела обостряют чувства человека, пробуждают необычайную нежность, о существовании которой он, возможно, и не подозревал. А уж радость от полученного письма или подарка, присланного на фронт, даже выразить трудно! Вот письмо красноармейца-артиллериста Громова хабаровчанке В. И. Горешиной, напечатанное в газете «Тихоокеанская звезда» 7 июня 1942 года. Добрый день, глубокоуважаемая В. И. Горешина! С приветом к Вам боец действующей армии Громов Тарас Григорьевич. Воюю, начиная с 24 июня 1941 года. Ранее жил в Ленинграде. Тов. Горешина, я душевно благодарю Вас за посылку. Дело не в том, что нам чего-нибудь не хватает. Нет, в нашей армии хватает всего. Но нам интересно и трогательно, что Вы помните о свих братьях, сражающихся с немецкой нечистью. Когда нашим бойцам вручили ваши подарки, я был занят. Варил обед. Но мне принесли и вручили Ваш пакет. Вы не можете представить себе мою радость! В Вашем пакете были такие вещи: кисет, два носовых платка, два зеркальца, четыре карандаша, мундштук, кусок мыла, рыба, конфеты, пряники, кусок сыра, книга с названием «Китобои». За все спасибо Вам. Ведь подарок везли сюда Ваши товарищи целый месяц. Как приятно, я не нахожу слов выразить это чувство. Знать, что о нас так заботится трудовой тыл. Клянусь, что не дрогнет моя рука в борьбе с врагом! Приветствую Вас и заверяю: подарок будет оправдан. Внимание Ваше не посрамлю. Иду в бой с подъемом. Отомщу врагу. До свидания. Пишите мне. Адрес на конверте. Несколько задушевных слов и скромные подарки способны стереть следы усталости с измученного лица, вселить бодрость и отвагу в сердце бойца. Вот подборка писем от красноармейцев действующей армии из рубрики «Фронт и тыл едины», опубликованных в газете «Тихоокеанская звезда» 3 апреля 1942 года. Они присланы на Дальний Восток из действующей армии. На каждом из них рисунок: боец с автоматом и гранатой в руках идет в наступление. Под рисунком подпись: «Боевой привет, друзья! Мы храбро боремся на боевом фронте. А вы не покладая рук работайте на фронте труда. Общими усилиями ускорим нашу победу над проклятыми фашистами».
«Хабаровск, городской комитет ВКП(б). Дорогие товарищи! Мы, красноармейцы, командиры и политработники подразделения, очень благодарим вас за заботу и чуткое отношение к нам. Ваши подарки на фронт радуют и воодушевляют нас. Нет словвыразить вам свою признательность. Скажем одно: мы гоним сейчас фашистов на запад, и будем гнать и уничтожать до тех пор, пока ни одного фашистского головореза не останется на нашей священной земле. Привет вам, дорогие друзья! По поручению нашего боевого коллектива: младший политрук Кудря, младшие командиры: Наумов, Перстятько, красноармейцы: Егоров, Гуськов». *** «Хабаровск, коллективу сотрудников треста «Хабаровсклес». Примите наш красноармейский чистосердечный привет! Сообщаем вам, наши родные воины тыла, что мы, командиры, бойцы и политработники, получили вашу драгоценную посылку. В ней было очень много всяких хороших предметов. И мы были тронуты вашей материнской заботой. Разрешите еще раз поблагодарить ваш коллектив за заботу о бойцах и командирах, за ваши скромные подарки, и пожелать вам успехов в плодотворной работе на благо нашего социалистического Отечества. По поручению бойцов — младший лейтенант Кранчаников.
А как приятно получить ответные письма от друзей сына с фронта, знать, что он пример для подражания. Вот одно из таких писем, напечатанных в газете «Красный маяк» 23 апреля 1944 года. Родителям с фронта. Многоуважаемый Василий Парфирьевич и Марфа Андреевна! Мы — гвардейцы-артиллеристы подразделения гвардии старшего лейтенанта Балбородина, восхищены подвигами на полях боя, которые совершает ваш сын Яков Васильевич Хоменко. За период Отечественной войны, в тяжелых боях, Яков вырос в настоящего русского советского воина, воспитал в себе неукротимое чувство любви к родине, ненависти к врагу и презрения к смерти. Работая наводчиком, под ураганным огнем пушек, минометов и пулеметов противника, Яков Хоменко мужественно и неустрашимо стоит на своем боевом посту. Он со своими товарищами уничтожил два дзота, два станковых пулемета, до 20 солдат и офицеров противника. Но жажда мести за разоренные советские города и села не угасает. Только вчера Яков уничтожил два станковых пулемета и несколько солдат и офицеров врага. Для нас, гвардейцев-артиллеристов, пример вашего сына является показательным. Мы все стремимся воевать так, как он. Гордитесь, законно гордитесь своим сыном. Родина высоко оценила его боевые заслуги и наградила медалью «За отвагу». Передайте колхозникам вашей артели, что советские войны точно выполнят приказ Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина об очищении всей советской земли от немецко-фашистских захватчиков. Желаем Вам успехов в вашем самоотверженном труде на помощь фронту! По поручению личного состава части: Луцевич, Мороз, Борисов. Фронтовые письма написаны на листочках бумаги, свернутых треугольничками, на открытках и на типовых прямоугольниках, запечатанных в конвертах. На каждом из них стоит печать с надписью «Проверено военной цензурой» и штамп полевой почты. Слово привета было дорого на фронте, помогало преодолеть трудности военной жизни. Бойцу важно знать, что его ждут дома, любят. Общие чувства воинов хорошо выразил Николай Шалый в стихотворении, напечатанном в газете «Сталинский Комсомольск» за 22 августа 1943 года: ...Хоть я не каждый день тоскую,
Лучше всего понять фронтовиков помогают их письма порой скупые на эмоции, но за каждым словом чувствуется боль переживаний за оставленных близких и родных, поэтому нельзя обойти вниманием фронтовые письма Героя Советского Союза Владимира Георгиевича Кочнева, написанные им зимой 1942 года. Владимир Георгиевич Кочнев родился в 1915 году в Иркутской области, в семье железнодорожника. Окончил школу гражданского воздушного флота. Во время войны служил в авиации дальнего действия. Совершил 197 боевых вылетов с целью бомбардировки стратегических объектов врага. 30 января 1942 года Дорогая Леля! Пишу тебе письмо через три дня, а ты все на меня обижаешься. Сегодня получил два письма: одно от тебя и одно от Вали. И вот сразу вам обеим пишу ответ. Тебя, Леля, через три месяца ожидаю в Москве, поэтому работайте хорошо, чтобы завоевать первое место. Сейчас, Леля, ты уже в Хабаровске, то есть дома, а как хорошо, верно. Твой гвардеец Вовка. 21 декабря 1942 года: Здравствуй, родная Леля! В эти дни, когда приближается Новый 1943 год, ощутимее чувствуешь тоску по дому, по родным, знакомым и друзьям... Давай припомним сегодня, родная, наше хорошее, веселое, жизнерадостное прожитое время и наши годовщины Нового года. Мне особенно памятен Новый год... Прошу, припомни? Бесконечные звуки телефона Иван Ивановича и прочих наших друзей, с которыми мы по телефону поднимали бокалы, чокались и выпивали за Новый 1941 год. А помнишь Первомай, нашу свадьбу, наших веселых гостей, нашу хорошую и умную собаку овчарку, которую некоторые, чересчур опьяневшие гости, целовали, и из-за которой произошел небольшой шум... Потом началась война, жизнь сразу изменилась. Люди приобрели серьезный вид, разъехались, кто на фронт, кто на наши дальневосточные границы, кто на оборонные заводы, в общем, все нашли свое деловое применение. Я вот попал на фронт и громлю врага со всей русской яростью. Вчера меня перед боевым полетом приняли в партию, и я в ответ на это, за ту ночь сделал три вылета. Результаты нашей работы за эту ночь — целые сутки горит логово врага, мало что горит, но горит и рвется, следовательно, пакости поднаделали... Окончится война, мы встретимся, соберемся за домашним столом. Все также нам будет весело и приятно. —Ты где был зимой 1942–1943 гг.? — спросят одного из нас. — Я громил врага с воздуха. —Я громил на земле. — Я готовил продукцию фронту в глубоком тылу... Так чокнемся же по-братски — молодо и весело. Будет время! За Родину! За светлую и счастливую нашу жизнь, летим мы сегодня в бой. Будь же здорова, родная! Крепко жму твою руку, обнимаю, целую. Твой Владимир.
После 21 декабря 1942 года Ты, Леля, не представляешь, как я зол на этих головорезов, особенно на их прожектора. Когда лечу, и появляются эти прожектора, то у меня кровь в груди кипит, как в хорошем паровом котле, поэтому ты можешь определить мою ненависть к этим разбойникам. Ты не думай, что у меня кровь кипит от страха, нет, страшного ничего нет. Стреляют они много, но стреляют нечетко, только патроны зря расходуют. Сегодня к несчастью плохая погода, сидим дома... Опять вспомнилась мне наша уютная, приятная комната. Да что вспоминать... Вот после всего этого хорошего, разве не будешь зол на этих разбойников, которые сами не хотят жить хорошо и нарушили нашу цветущую, хорошую жизнь, а потому мы, цветущая молодежь, должны отомстить за все, и ничего нас не остановит: ни прожектора, ни интенсивный зенитный обстрел, ничто. Всех мы их покалечим, сумеем остаться живыми — заставим их строить то, что они разрушили. Весной 1944 года Владимир Георгиевич Кочнев погиб при выполнении боевого задания. В Хабаровске его именем названа одна из улиц. Немногословны и очень сдержанны письма Моисея Николаевича Корнева, но в каждой строке ощущается тоска по родным и любимым людям. Моисей Николаевич родился в 1911 году в селе Михайловском Амурской области в семье крестьянина. Окончил военную школу связистов-железнодорожников и служил в Приморье. Начало войны встретил в звании капитана на Украине. 7 сентября 1941 года Здравствуй, уважаемая Лида! Дети Валя и Люда! Я как только приехал в Калугу, пишу уже Вам четвертое письмо, а от тебя, Лида, так не получил ни одного. Если ты, Лида, стараешься знать о моем здоровье, то это хорошо и мне весьма приятно. Но знай, что меня не в меньшей степени интересуют твоя жизнь, твое здоровье и здоровье детей. Лида, я не знаю, как долго будем жить в Калуге, но ты с получением пиши мне, теперь адрес у нас установлен: где бы я ни был, по этому адресу я всегда получу. Лида, в предыдущем письме я тебе описал все, что можно описать. У меня, Лида, одна к тебе будет просьба: береги детей. Ну, о баталии написать нечего. Целуй детей за меня Валю и Люду. Привет всем родным и знакомым. Остаюсь здоров. Целую нежно тебя. Жди меня. Адрес мой: полевая почта 246. Корнев. До скорого свидания.
11 сентября 1941 года Здравствуй друг-жена Лида! Здравствуйте дорогие мои дети, Валя и Люда! Лида, благодарю тебя за то, что регулярно даешь знать о себе, здоровье ребят. Лида, живем мы пока еще в Калуге. Живем на казарменном положении, но очевидно скоро уже тронемся. Жизнь в основном проходит нормально, правда я уже настолько соскучился по тебе, что в письме очень трудно передать. Ну, безусловно, и по своим малым дочерям: Вале и Людмиле. Что ж можно поделать, этот изверг Гитлер, навязав войну родине, но многие семьи на время разлучил. Придет, Лида, тот час, когда фашизм будет разбит, и мы с тобой встретимся, и заживем своей мирной семьей. Я, Лида, нисколько не сомневаюсь в том, что ты обо мне и моем здоровье сильно беспокоишься. Я хочу тебя просить, чтобы ты уделяла больше внимания ребятам. Валя, старайся, чтобы лучше занималась. Лида, береги свое и здоровье Вали и Людмилы, как зеницу ока. Я себе, Лида, не представляю, как бы сейчас вы меня встретили, если бы представилась возможность. Пока это фантазия моя, но, тем не менее, горячая и любимая была бы наша встреча. А Людмила, очевидно, уже стала папу забывать. Ты, Лида, вспомни, как она любила своего папу... Дорогая дочь Валя, слушай свою родную маму. Учи хорошо уроки, будь послушна к матери. Этим ты будешь помогать оберегать здоровье мамы. Ну, дорогая Лида, до свидания. До свидания дети, Валя и Людмила. Целую, Лида тебя, мой любимый друг жизни. Целую детей Валю и Люду. Не теряй надежд на встречу. Встретимся, будет время, расцелуемся и снова вместе заживем. Твой муж, Корнев Моисей. Последнее письмо Моисея Николаевича жене и детям было отправлено в конце сентября 1941 года. В ноябре Моисей Николаевич был тяжело ранен в бою под Москвой у Наро-Фоминска. Умер от ран в московском госпитале... А жизнь идет своим чередом — одно поколение сменяет другое. Строки на пожелтевших бумажных листочках, написанные во время передышки между боями, стираются, но в памяти остаются навечно, и над ними время не властно. Любовь КРИВЧЕНКО |
|||
|
|