Джанси Кимонко родился на берегу реки Сукпай в 1905 году. В 1927 году Д.Б. Кимонко познакомился с Н.А. Серк, заведующей этнографическим отделом Хабаровского краеведческого музея, во время экспедиции на р. Хор. До двадцати двух лет Джанси был неграмотным, и Нина Алексеевна первая начала обучать его грамоте и рекомендовала к поступлению в техникум народов Севера в Хабаровске. Д.Б. Кимонко помогал ей в составлении удэгейского словаря. В сентябре 1934 года Д.Б. Кимонко поступил в Институт народов Севера. В это время на него оказал сильное влияние видный ученый-северовед, преподаватель Института народов Севера, Е.Р. Шнейдер (1897–1938). При его участии Л.Р. Зингер и М.И. Матусевич, под руководством Л.В. Щербы, вели работу по экспериментальному исследованию фонетической системы удэгейского языка. Информантами были Кеундзя Кимонко и Джанси Кимонко. Результаты этой работы были использованы Е.Р. Шнейдером в грамматическом очерке удэгейского языка в «Кратком удэйско-русском словаре» (1936), который долгое время оставался единственным полным сводом лексики и сведений по фонетике и грамматике языка. Будущий писатель участвовал в создании учебника удэгейского языка.
В 1937 году Е.Р. Шнейдер был репрессирован. Судьба ученого отразилась не только на жизни и литературном творчестве Д.Б. Кимонко (рассказ не был напечатан, как планировалось в 1937 году, а сам писатель арестован), но и на удэгейской письменности: созданная на основе латинской графики, она не была переведена на русскую. Удэгейский язык вновь стал бесписьменным. Отсутствие письменности означало невозможность создания литературных произведений на родном языке. Некоторые из известных текстов Д.Б. Кимонко периода 1940-х годов были написаны на удэгейском кириллицей, без соблюдения орфографических правил, но с использованием некоторых графических принципов. В это время Д.Б. Кимонко работал над проектом удэгейской азбуки, но орфографию как систему, отражающую его фонематический состав, создать не смог. Об удэгейском авторе и культуре вновь заговорили спустя десятилетие с публикацией повести «Там, где бежит Сукпай». Появление произведения состоялось во многом благодаря литературной работе Ю.А. Шестаковой (1914–2002). В одном из писем С.Л. Рослому ученый-северовед М.А. Сергеев дал высокую оценку творчеству Юлии Алексеевны: «И все ее вещи об удэ, и наши личные беседы, и ее доклады показали мне, старому придирчивому ворчуну, что она – превосходный знаток этого народа. И действительно, кто – и до революции, кроме Арсеньева, и в наше время знает их так тонко и глубоко, как она». Выход повести в свет в 1950 году был воспринят критиками как серьезное явление в национальной литературе. Д.Б. Кимонко удалось, используя народную традицию, поэтику фольклора и русскую классическую традицию, создать органичное произведение, в котором форма, применяемая ранее другими, и содержание, построенное на описании своей жизни, слились в единое целое. Через изображение жизни героя автор обращается к праистории, национальной традиции удэгейцев и выходит на уровень обобщения, воссоздавая историю и духовную культуру целого народа. Повесть приобретает не только автобиографический, но и историко-культурный характер. М.А. Сергеев писал, что «повесть – наиболее значительное, интересное и своеобразное явление в северной национальной литературе. Это – уже не лично биографическая, а целая семейная хроника, написанная в несравненно более широком плане и в совершенно иной литературной манере». Наталья ПОЗИНА, |
|||
|
|