«На фронт уехало много моих друзей и товарищей. А я, чтобы не остаться в долгу перед фронтовиками, использую, как могу, свое оружие — стихи. Пишу много и, может, не всегда удачно. Но молчать не могу!» — писал П. С. Комаров в начале войны. Похожие чувства испытывали многие представители творческой интеллигенции, оставшиеся в тылу, поэтому, когда им предложили принять участие в боевых действиях и стать свидетелями исторических событий, они откликнулись на призыв Родины. С началом войны с Японией на кораблях Амурской флотилии было двенадцать специальных военных корреспондентов газеты «Тихоокеанская звезда». Среди них писатель и художник Д. Д. Нагишкин, поэт А. А. Гай, писатель Н. Н. Рогаль, журналисты С. Л. Рослый, А. И. Бирюков, Ю. А. Шестакова и другие. Каждый из них прошел свой боевой путь. В газетных очерках авторы стремились к достоверному изложению событий, что делает их произведения историческими документами. Д. Д. Нагишкин участвовал в боевом походе кораблей Краснознаменной Амурской флотилии по Сунгари до Харбина на канонерской лодке «Пролетарий». Его перу принадлежат очерк «Моряки-гвардейцы» и «Сунгарийские записки». В записках автор повествует о приходе кораблей Амурской флотилии в Харбин и первых днях в освобожденном городе. Он описывает Харбин, его жителей, останавливается на истории города, на судьбах русских эмигрантов, через диалоги советских военных с японскими военнопленными передает их психологическое состояние после разгрома Квантунской армии, показывает отношения между русскими военными и мирным населением. В каждой строке звучит гордость за страну победителей. Авторские впечатления распадаются на отдельные истории русских, польских эмигрантов, на зарисовки с натуры — ситуации и диалоги, услышанные за время пребывания в Харбине. «Сунгарийские записки» отличает живость повествования, документальность. Как и П. С. Комаров и Ю. А. Шестакова, он описывает ликование населения Харбина, тот особый прием, который был оказан воинам Красной армии. Единственной женщиной среди корреспондентов, побывавших в Северном Китае, была Юлия Шестакова, ставшая свидетелем боя у города Фугдин. Об этих событиях она рассказала в очерке «В Сунгарийской долине». Спустя десятилетия Шестакова вспоминала: «Впереди где-то у пристани шел бой. Утром в город вступили сухопутные войска Советской Армии, и надо было видеть, как толпы китайцев вышли навстречу освободителям, радостно взмахивая красными флажками». А. А. Гай (Плешков) в качестве корреспондента «Тихоокеанской звезды» был в военных частях II Дальневосточного фронта, форсировавших водные рубежи. В очерке «Через реки, топи, болото» автор описывает подвиг преодолении нашей армией болотистой поймы реки Сунгари, все трудности передвижения наших воинов, их смекалку, инициативу, быстроту и решительность. Эта тема продолжилась в коллективной корреспонденции А. И. Бирюкова, С. Л. Рослого и А. А. Гая «Марш через топи». Корреспонденция «Лицо врага» насыщена фактами борьбы с японскими снайперами и шпионами, повествует о коварстве противника. Как и А. А. Гай, С. Л. Рослый был командирован на II Дальневосточный фронт. Корреспондент А. И. Бирюков шел в Маньчжурию с моряками Амурской флотилии. В сентябре, вернувшись с фронта, А. А. Гай, А. И. Бирюков и С. Л. Рослый опубликовали серию коллективных корреспонденций об освобождении Маньчжурии нашими войсками «Письма из Маньчжурии». В очерке «Через Амур» авторы передают ликование, торжество воинов-победителей, воссоздают историю взаимоотношений нашей страны с Японией. Успех боевых действий против врага корреспонденты видят в многолетней подготовке, качественно новой боевой технике, оттачивании боевого мастерства. Они рассказывают о начале войны с Японией и форсировании войсками рек Амура и Уссури, о действиях понтонеров, бойцов-артиллеристов, пехотинцев, связистов, танкистов и стрелков при переправе. Журналисты восхищаются подвигом земляков: артиллеристы через болото несли на своих плечах пушки, связисты устанавливали связь по дну реки. В очерке «Падение крепостей» авторы используют прием исторической ретроспективы — описания событий или явлений в настоящее время и месяц назад. Здесь рассказывается о панике врага при постепенной сдаче укреплений на о. Татарском, в Тунцзяне, Фуюане а в противовес этому многократно подчеркивается боевой патриотический дух воинов, слаженность их действий: «Каждая часть выполняла свои функции, взаимодействуя с другой в одном поступательном движении». Описывая ожесточенный бой за Айгун, авторы говорят о заслугах моряков Амурской флотилии, в том числе о подвиге корректировщиков-амурцев: «В святой ярости, с пылающим гневом в груди они шли вперед, неся возмездие заклятому врагу».
Боевая операция под Фугдином, продлившаяся трое суток, — центральная тема очерка «Фугдинское сражение». Хабаровские журналисты пишут о танковой атаке, о подвиге экипажа танка лейтенанта Н. Ф. Романова, награжденного званием Героя Советского Союза, лейтенанта Сергеева и многих других. Многодневный формированный марш наших частей по болотистой пойме Сунгари нашел отражение в очерке «Марш через топи». По мнению авторов, это один из трех подвигов, совершенных частями Советской Армии. Первый подвиг — переправа через Амур, второй — сокрушение линии укрепления противника. П. С. Комаров писал о продвижении советских войск по сунгарийским болотам в одноименном стихотворении: «Бездонные топи. Озера. Болота. / Зеленая, желтая, рыжая мгла. / Здесь даже лететь никому неохота. / А как же пехота все это прошла?». Морякам-амурцам посвящен очерк «По Сунгари — до Харбина», где описываются бои в городе Цзямусы в тесном единстве моряков Амурской флотилии и пехоты, рассказывается о последних сражениях в Саньсине на пути к Харбину и капитуляции Сунгарийской речной флотилии. В основе корреспонденции «В дни капитуляции» рассказ о поведении японских военных в этот период, о панике, страхе, смятении, охвативших противника в последние дни войны. В описании допроса генерал-лейтенанта Китатзава Тейдзиро акцент делается на его смирении, готовности отвечать на вопросы, угодливости и предупредительности. Японский военачальник, участник интервенции на Дальнем Востоке, поражен мощью нашей армии, так как помнит, как слаба она была в годы Гражданской войны. Авторы приводят примеры изворотливости, «дьявольской изобретательности» врага, наносящего удары из-за угла. Для подтверждения своих слов авторы рассказывают о гибели сержанта Дмитрия Калинина и приводят документальный акт опознания тела. Журналисты подчеркивают, что противник никогда не выдерживал открытого боя, ведя войну с помощью «кукушек» и смертников, «летучих отрядов», в дни сдачи оружия и капитуляции. «Маньчжурия ликует» — в этом очерке журналисты воспевают «могучую Красную армию-освободительницу», останавливая внимание на освободительном движении, деятельности партизанских отрядов. Рисуются картины встречи нашей армии «бурей восторга и глубоким теплом радушия»: столы с угощениями и чаем по краям дороги, красные повязки на рукавах, красные полотнища со словами привета и благодарности. Некоторые слова на плакатах было трудно разобрать, потому что желание выразить благодарность мирного населения была так велико, что писали как умели. О ликвидации последствий оккупации читаем в очерке «Узы дружбы». Тушение пожаров, общественные похороны, оказание врачебной помощи, восстановление разрушенных больниц, «чистка» города от «кукушек» и смертников, санитарная очистка улиц, налаживание народного образования, открытие кинотеатров — все это взяла на себя военная комендатура в Цзямусах. Корреспонденты детализируют не только действия советских войск, но и говорят об отклике со стороны китайцев — сдаче оружия, оставленного японцами, помощи в поимке японских солдат. Так серия корреспонденций «Письма из Маньчжурии» отражает главные события Маньчжурского похода, передавая живые впечатления очевидцев. В конце августа 1945 года в освобожденные районы Маньчжурии выехали корреспонденты Хабаровского краевого отделения ТАСС при Совнаркоме СССР — поэт П. С. Комаров и прозаик Н. П. Задорнов. Журналистам предстояло подготовить материалы для печати в Советском Союзе и за границей. В их задачу входило «описание жизни маньчжурского населения при оккупантах, зверства и издевательства японцев над китайцами, работы советских комендантов, установление новой жизни в городах и т. д.». Они провели в Маньчжурии около месяца, организовывали встречи с воинами и местным населением, на которых Петр Комаров читал стихи, а Николай Задорнов рассказывал о своей работе в Комсомольске-на-Амуре. Через много лет в автобиографии 1985 года Задорнов писал: «Мы полетели с Петром в город Муданьцзян, много ездили по Маньчжурии, встречались с разными людьми, видели китайских партизан, в одном из городов нас принимала мэр города, молодая китаянка. Мы видели маньчжур, старинные маньчжурские ямыни (дворцы). Нам разрешили разговаривать с пленными японскими полковниками и генералом. Мы видели девушек, служивших в японской армии, застали их за вечерней молитвой и тихо дождались ее конца. Несмотря на приказ микадо о капитуляции, одна из японских дивизий отказалась сдаваться. Утром мы видели, как японские солдаты и офицеры складывали оружие и шагали колоннами по улицам города».
Ряд стихотворений в цикле посвященных тому, как встречали местные жители воинов Красной армии: «Фарфоровая ваза» («всюду был — от Праги до Китая — / Желанным гостем русский человек»), «И маньчжур на ломаном наречье / Нас за все, за все благодарит» («Вечер на Сунгари»). Поэт наблюдал за тем, как солдаты отдыхали после боев, а потом включал эти эпизоды в стихотворения. В «Китайчатах» он рассказал о том, как наши воины общались с китайскими детьми, и в этом проявлялись черты национального характера — доброта, хлебосольство... В «Мудреце» Комаров описывает прием русского пехотинца, выступившего перед горожанами, и сравнивает его с отношением к мудрецам. Но тут же уточняет, что мудр не воин, а страна, которая послала его в Маньчжурский край. Н. П. Задорнов вспоминал, что в Петре Комарове «пробудилось рыцарское благородство, которое я видел у него в отношении к людям на улицах, на встречах, и в его стихах, прославляющих советского солдата и его подвиг, проникнутых чувством гуманизма к тем, кто увидел брата-освободителя в советском воине». В стихотворении «Маньчжурия» поэт говорит о высокой миссии Красной армии, которая заключается в освобождении «многострадальной страны», в возвращении ее имени. «А нас привел на поле боя / Победоносный этот путь / Затем, чтоб имя вековое / Опять Маньчжурии вернуть». Главные черты «всей разноликой и разноязыкой» толпы« — «унылой, переменчивой», атмосферы, царившей в жизни эмиграции, «Где было все подавлено и смято / Движением невидимой руки», в стихотворении «Харбин». Уходя от темы безысходности, поэт рисует картину освобождения, в котором Россия как «подвижница святая, /Вся славой осиянная в веках —, / Пришла сама, величием блистая, / С победными знаменами в руках». Освобождение Харбина, Маньчжурии показано как великий, святой подвиг, повлекший за собой воссоединение русских, обращение русских эмигрантов «молитвенным шепотом», как к святыне к России — «матери родной». В финале стихотворения замечательный образ осени в освобожденном городе, который очищен свежим ветром, шумными дождями, яркой листвой. Благодаря своей первозданности она так похожа на весну. Если говорить о значении публицистических и поэтических произведений журналистов Хабаровска о Маньчжурском походе, оно, несомненно, велико. Эти люди смогли создать единую, целостную и достоверную картину исторических событий, свидетелями которых им суждено было стать. Наталья ПОЗИНА ИСТОЧНИКИ
|
|||
|
|