- Крылатые имена
- Знаменитые дальневосточники
- Единое пространство культуры
- Знаки и символы нашей истории
- Амурский адмирал
- «Россия и Китай: становление и развитие отношений. 1618–1727 гг.»
- Вспоминая Арсеньева
- Арсеньев среди нас
- Трагическая зимовка в Императорской Гавани
- Китайский театр: от классики до агитки
- Класс против класса
- Китай Александры Азовцевой
- Дорога Рокоссовского, или Как создаются легенды
- «Поющая работа» Павла Вольхина
- Литература
- ПЕТУХОВ Сергей Иванович
4 (16) августа 1853 года в бухте Постовой Императорской гавани Г. И. Невельским был выставлен Константиновский пост из 11 человек во главе с урядником Д. Хороших. 7 октября в залив Великого Князя Константина, находящийся в гавани, вошел транспорт Российско-Американской компании «Николай—I», на котором в качестве начальника Константиновского поста прибыл Н. К. Бошняк, назначенный на эту должность Г. И. Невельским. К тому времени в бухте Постовой поставили небольшой дом для проживания постовой команды и амбар. Бошняка встретили бравый унтер-офицер Дмитрий Хороших и казаки Иркутского полка Перфил Толмачёв, Никифор Челпанов, Николай Молдаванов, Осип Лазарев, Николай Дроздов, Григорий Толмачёв.
Достаточным запасом продовольствия располагал только транспорт «Николай—I». Часть команды «Иртыша» присоединилась к береговой и принялась готовить помещения для проживания. 20 октября в гавань вошла паровая шхуна «Восток» под командованием лейтенанта В. А. Римского-Корсакова, который выделил будущим зимовщикам из своих запасов шесть ведер вина и несколько стекол из люков своего корабля. Пробыв в заливе три дня, шхуна продолжила свой путь. Из письма Николая Бошняка к Г. И. Невельскому от 27 ноября 1853 года стало известно, что к тому времени на посту выстроено: на восьми саженях казарма на три отделения из двух жилых комнат и кухни с большой печью. К казарме пристроен прируб в пять сажен с комнатой и кухней для кампанейской команды. Так как вновь построенные помещения были сырыми, П. Ф. Гаврилов не перевез в них людей с «Иртыша». Была готова баня с двумя колодцами на ключе. Строился сруб офицерского флигеля с двумя комнатами и кухней. Заготовлен лес на небольшую пристройку к казарме для приказчика. Бошняк верил, что Рождество зимовщики встретят в хороших условиях, а пока же большинство из них жили на судах, где были установлены камины. В этом письме Н. Бошняк жаловался Невельскому на приказчика Д. И. Самарина, который не доставил груз с продовольствием и материалами на Константиновский пост. В результате при строительстве зданий выяснилось, что отсутствуют стекла и необходимые материалы для кузницы. Кроме того, зимовщики остались без вина, которое по предписанию необходимо было выдавать по 3 чарки в месяц на человека (8, С. 376–377).
К концу декабря число больных увеличилось в такой степени, что на работу едва выходили пятеро. Между тем на «Николае» устроились иначе: палубу завалили ельником и толстым слоем снега, в каютах поставили камины, а больных свезли на берег. Крепкое и новое судно с двойной палубой над каютами ставило заслон суровой зиме и 30-градусный мороз был для его обитателей менее чувствительным, нежели на «Иртыше» (3, С. 201–206). Хотя на «Иртыше» постоянно топили камин, иногда ночью в графине замерзала вода. Только в начале декабря команда перешла жить в казармы, а поручик Г. М. Чудинов, уже к тому времени больной, — в домик, построенный казаками. Цинга не дала достроить офицерский флигель, так как больше половины строителей лежали в постелях. Работало всего 20 человек, а к концу декабря их осталось всего пятеро. Новый, 1854 год Бошняк встретил в новой маленькой комнатке. К нему перебрались командир «Иртыша» Гаврилов и кондуктор Баскаков. Из-за отсутствия мяса по предложению Гаврилова стреляли и ели ворон. А с середины января заболевшие начали умирать. Первым ушел Г. М. Чудинов. Бошняк отмечал, что ужасная смертность была с 15 января по 15 февраля. Он писал: «Без доктора и лекарств, с одним полубольным и пьяным фельдшером положение наше было просто ужасное. Уныние на команду напало страшное. <...> Все смолкло, и тихие завещания умирающих только и слышались в казарме» (3, С. 204–205).
В письме № 91 к Г. И. Невельскому от 13 февраля 1854 года командир транспорта «Иртыш» П. Ф. Гаврилов сообщает о тяжелом положении на Константиновском посту. Пятеро человек из команды вверенного ему транспорта умерли, 16 тяжело больны. Из-за недостатка мяса приходится питаться воронами. Чтобы облегчить состояние больных, решили выгонять спирт из муки, и выдавать каждому по одной рюмке в день. Работы по устройству поста остановились, поскольку сил хватало только сколотить гробы, вырыть могилы, схоронить и ухаживать за больными (6, С. 372–373).
В конце января 1854 года Невельской, получив печальную весть, немедленно отправил оленей и все необходимое в Императорскую Гавань. В марте с оленями и провизией вернулся Д. И. Орлов, и положение в бухте Постовой значительно улучшилось. К тому же, с первыми признаками весны Бошняк отправил на байдарке казака Парфентьева на один из мысов искать черемшовые коренья — противоядие от цинги. Когда болезнь отступила, зимовщики недосчитались более двух десятков человек, а берег бухты был покрыт крестами.
20 мая 1854 года в Императорскую Гавань на фрегате «Паллада» из Нагасаки прибыл вице-адмирал Е. В. Путятин. Находившийся на нем писатель И. А. Гончаров отозвался о заливе как о гавани, которая так «замаскирована берегом, что надобно знать очень хорошо ее положение, чтобы войти в нее. Здесь еще ничего не было „заведено“, даже дома, кроме кладбища»... «На нем, — отмечал писатель, — уже успело улечься прошлой зимой до 30 человек, умерших от цинги» (9, С. 122).
Первоначально памятник-часовня был поставлен на самом краю небольшого мыса, вблизи которого покоились останки 29 жертв страшной зимовки. Этого мыса уже давно не существует, однако памятник сохранился до наших дней. На нем высечены слова: «Отъ Владивостокского порта 1887 г. Умершимъ отъ цинги въ зиму съ 1853 на 1854 г. Транспорта Иртышъ Штурманъ Поручикъ Чудиновъ и 12 человекъ нижнихъ чиновъ. Корабля Николай Рос.-Амер. Ком. 4 матроса и 2 матроса постовой команды». Расположение памятника меняли четыре раза. Он выполнен из металла и имеет форму прямоугольного полого пьедестала высотой 90 см с текстом на лицевой стороне. Вверху стилизованное изображение церковного купола с прямым крестом, высота которого 1,75 метра и размах перекладины 1 метр. Общая высота памятника составляет 3,05 метра (2, С. 150).
Совгаванскому краеведу В. А. Анчевскому, работавшему в Российском государственном архиве ВМФ, удалось отыскать в журнале исходящих и входящих писем Амурской экспедиции за период с августа 1853 года по октябрь 1854 года список из 22 членов 46-го флотского экипажа, зимовавших на Константиновском посту, которым причитались деньги. Четверо из них были помечены как умершие: Коротких Иван, Судейкин Спиридон, Медведев Хирсандр, Сизых Михаил. К списку подшито отношение Н. К. Бошняка с духовным завещанием умершего матроса Алексея Козлова (4, С. 17).
В наше время, имея возможность регулярно употреблять в пищу витамины и хорошие условия для проживания, трудно осознать, как можно умереть от цинги. Тем не менее многим первооткрывателям и поселенцам XIX века пришлось столкнуться с этой болезнью. Известны и другие трагические факты. Из-за холода и скудного питания в то же время на Петровском посту от цинги умерли 5 человек. На Усть-Зейском посту умерли 26 казаков, в память о которых в 2000 году амурскими казаками был установлен мемориал (5, С.33—34). Надо учитывать, что в то время зимовка в необитаемом месте всегда была серьезным риском. Подтверждением этому происшествие в роковую зиму 1853–1854 года с поселенцами Константиновского поста, которые пытались выжить в очень трудных условиях. Некоторые подробности трагического события в Императорской гавани мы узнали из официальных источников только в последние годы. Исследовательская работа продолжается, и, возможно, в будущем придется корректировать список умерших... Наталья СЕСЁЛКИНА Источники
|
|||
|