Военные дороги театра музыкальной комедии
Война... Да, наши музы не молчали, когда грохотали пушки. Музы сражались. Участники фронтовых театральных бригад не ходили в атаку и в разведку, не стреляли из орудий. Тем не менее все, что они сделали, по праву можно приравнять к театру военных действий. Артисты были в годы войны «солдатами искусства». Они делали все, что было в их силах. Своим оптимизмом, своим искусством, верой они тоже приближали победу как могли.
Коллектив держался стойко
Приказ № 11 по Хабаровскому краевому театру музыкальной комедии от 17.01.1942 начальника Краевого Отдела Искусств Г. Слюско: «Принимая во внимание военное время, коллектив театра должен быть готов на моментальную перестройку своей работы, усиливая оборонную тематику. Приказываю: создать 4 концертных бригады по 15–10 человек. Назначить руководителями товарищей Митина, Ланцетти, Молчанова, Разумова, Дорэ, Тащиева, Веленского, Шумович. В военное время театр должен работать по-военному. Мы должны быть готовы отдать свои силы обслуживанию фронта».
Приказ № 156 по Хабаровскому краевому театру музыкальной комедии от 21.10.1942 директора Г. Слюско: «Организовать филиал Хабаровского краевого театра музыкальной комедии с выездом по частям Красной армии и флота ДВК».
Принимая во внимание важность задач по обслуживанию военных гарнизонов и пограничных подразделений, в театре организовали филиал из 22 человек под художественным руководством И. Л. Энбе. Сюда входили артисты ведущего положения — героиня З. А. Матушевская, премьер В. М. Любаров, субретка Н. И. Симонова, простак И. Ю. Войнаровский, артистка хора О. Ф. Добровольская, артисты Г. П. Климов, М. И. Варшавский, солисты балета И. А. Жилин и М. П. Енглычевская, концертмейстер В. Д. Разумов. Утвержден следующий репертуар: «Ярмарка невест», «Мадемуазель Нитуш», «Роз-Мари», «Сильва», «Сорванец» и концерты. Филиал побывал в отдаленных пунктах пограничных застав, воинских частей. Было трудно, особенно зимой, но коллектив держался стойко, дружно и творчески интересно. Актриса ведущих партий Зоя Матушевская, в прошлом артистка хора, очень повысила свой вокальный уровень. Именно здесь начала свою карьеру совсем юная тогда Нина Симонова. Задорный, эксцентричный дуэт Симоновой и Войнаровского неизменно вызывал восторг зрителя.
«Мои ощущения с войной навсегда связаны с творческим ростом, я много работала — вспоминала Нина Симонова. — Я пела арию Денизы из оперетты „Мадемуазель Нитуш“. Исполняла роль Стаси в оперетте И. Кальмана „Сильва“, комедийные номера с Игорем Войнаровским, прекрасным артистом, председателем шефской комиссии и моим мужем с 1944 года. Ездили всю войну, став для пограничников совсем родными. Весь коллектив проникся исключительностью возложенных на нас задач».
Чувствовалась сыгранность ансамбля, подъем и творческий рост исполнителей. Коллектив филиала внес сбор от трех спектаклей, а это более 20 тысяч рублей старыми деньгами, в фонд Комсомольского авиационного завода для выпуска самолета «Хабаровский актер». Спектакли имели большой успех и хорошо принимались зрителями, за что выездной коллектив приказом по армии заслуженно получил награды и благодарности.
Бригада радости
Артистическая бригада «Театра радости», как называли его жители города с 1930-х годов, шефствовала над городами вдоль Амура, погранзаставами Дальнего Востока и над строительством дороги Владивосток — Находка. Выступали даже перед воинами генерала Василия Блюхера на Халхин-Голе во времена вооруженного конфликта 1939 года. Возили четыре спектакля в слегка усеченном варианте. В труппу входили певцы, танцоры, два аккомпаниатора, костюмер — всего порядка 35–40 человек. Хоровые арии пели за сценой все свободные на данный момент солисты. Танцевали две-три пары, остальные подтанцовывали, на небольших, в основном импровизированных площадках и просто на привалах. В тех обстоятельствах смотрелось это действо очень пристойно, если не сказать, шикарно.
1945 год
В мае 1945 года Германия подписала акт о капитуляции, и вся наша огромная страна праздновала победу. Но на Дальнем Востоке оставался еще один очаг войны. По плану «Кантокуэн», разработанном в Токио еще в 1942 году, предусматривалось отторжение от СССР Дальнего Востока и Сибири. Верные союзническому долгу, 9 августа советские войска начали боевые действия против Квантунской армии, развернув позиции по фронту протяженностью свыше 5 тысяч километров. Эшелоны с запада развозили победителей по домам, но для более чем миллиона бойцов война продолжилась на Забайкальском и Дальневосточном фронтах. Артисты Хабаровского театра музыкальной комедии следовали за армией на восток и видели поезда, украшенные зелеными ветками и цветами, поющих солдат: «От границ до британских морей Красная армия всех сильней...» Не верилось им тогда, что возможны еще бои и кто-то останется в этой земле навсегда.
Долгая дорога через Хинган
Из воспоминаний артистки фронтовой бригады Нины Симоновой:
«Во время гастролей в Чите в конце июля 1945 года труппе хабаровчан предложили поездку в Китай через Маньчжурию. Не думая о трудностях и опасностях, уложили чемоданы и двинулись в дальний путь. Ехали поездом, но в предгорьях Хингана железная дорога оборвалась, труппу погрузили в „студебеккеры“ со всем скарбом: костюмами, декорациями и реквизитом. Предстояло „покорить“ Хинган и пустыню Гоби. Невероятно трудные 10 суток, думали, не кончатся никогда. Днем жара, песок забивается в рот, глаза. Ночью холод и страх. Страх оттого, что в скалах засели и стреляли, большей частью в сумерках, японцы-смертники. Наши войска гнали Квантунскую армию по всему фронту, но отдельные группы то тут, то там нападали на небольшие отряды, на местное население. Китайцы рассказали, что за день до приезда артистов был вырезан персонал медсанчасти, направлявшийся на базу. Известие еще больше накалило нервозную обстановку. Поэтому ночами не двигались, время коротали в землянках, повсеместно вырытых по пути следования. Выставляли патруль. Страшно было так, что зубы стучали. Но вида старались не подавать... Однако не всем хватало мужества стойко переносить невзгоды. Чаще всего являлся предметом насмешек наш любимый тенор Любаров. Даже днем, во время следования по перевалам, он забирался под скамью в кузове машины, надеясь уцелеть в случае внезапного обстрела. Над ним потешались, и смех разряжал тягостную атмосферу. Впрочем, ехать с закрытыми глазами и не замечать окружающей природы, конечно, невозможно. Долгие десять дней одно и то же. Слева неприступные скалы, справа гибельные пески пустыни. А еще брошенные артиллерийские орудия, приметы прошедших боев. И все же, несмотря на трудный переход и страх смерти, молодежь испытывала восторг от сознания причастности к важному событию в жизни страны».
Концерт состоялся
От Читы добирались то поездом, то машиной. Все устали. А впереди большая дорога. Все расположились в помещении для ожидания в китайском аэропорту Ванимяо. К группе подошел молоденький лейтенант в сопровождении двух солдат. На лице радость: настоящие артисты! Как в мирное время! Отрапортовал: «Командир, дислоцируемой в Ванимяо части просит дать концерт прямо здесь, на площадке рядом с аэродромом!» Получив согласие, офицер распорядился отнести костюмы, реквизит и личные вещи актеров в специально приготовленную для них комнату. В назначенное время загримированные артисты под гром аплодисментов пробирались сквозь толпу солдат к дощатым подмосткам, гордо именуемым сценой. Вдруг прозвучала команда спуститься со сцены и отойти на безопасное расстояние. Отогнув пару досок, лейтенант приказал кому-то выходить с поднятыми руками. В полном молчании один за другим из-под грубо сколоченных подмостков вылезали испуганные японцы и бросали оружие на землю. Артисты были испуганы не меньше, ведь они впервые видели врага, да еще так близко.
На концерт всем комсоставом
Первым крупным населенным пунктом после изнурительного преодоления Гоби и Хингана был Чанчунь — столица Маньчжоу-Го. Поселили артистов в офицерском собрании, где все было обустроено без излишеств, но удобно. Правда, предметы быта к их приезду находились в беспорядке. Высший состав японской армии в спешке покидал насиженное место, бросив личные вещи, ароматно приготовленное мясо, выложенное в глубокую миску, да так и не тронутое. Столь стремительное бегство японцев вселяло уверенность в скорой победе.
Зал в собрании был с дорогими портьерами, кулисами, гримерными. Артисты готовилась к эффектному появлению на сцене, но когда подняли занавес, их ослепили ордена и медали зрителей. Сверкая золотом и отливая медью, они приковывали взор и заставляли волноваться. В Чанчуне стояли части под командованием Родиона Малиновского. Весь комсостав прибыл на концерт. Был и Хорлогийн Чойбалсан, главнокомандующий Монгольской народно-революционной армией, позже ставший главой правительства Монголии.
Встречали по-китайски
Почти месяц труппа давала спектакли в этом городе. Зрители принимали с неизменным восторгом, многие смотрели не по одному разу. Китайцы очень хорошо относились к освободителям. В любой, самой бедной хижине, приглашали к столу. На рынке старались что-нибудь подарить в благодарность за покой и изгнание японских милитаристов с родной земли. Особенно всем запомнился веселый торговец хлебом, который всегда чем-нибудь вкусненьким угощал. Звали его на русский лад — Ваней. Бывало, завидит хорошеньких молоденьких русских артисток, наполнит до краев тарелку пампушками или пирожками и обязательно вручит их с поклонами и приговорками. Своими, китайскими.
Далекая и манящая
После Чанчуня вслед за нашими войсками театр добрался до Харбина. Большой город, где артистам предоставили гостиницу, как на гастролях в мирное время. Помимо солдат на спектакли собиралось и китайское гражданское население, и много русских эмигрантов, для которых связь с родиной была потеряна много лет назад. Правда, вначале многие скептически относились к афише театра.
«Но с первого спектакля и в дальнейшем, — вспоминал концертмейстер Разумов, — эти же эмигранты восторженно отбивали ладони, аплодируя нам. Они радовались, слыша русскую речь, приглашали в гости. Кормили всякий раз пельменями, считая, наверное, что выражают тем самым особое уважение советским артистам. Особисты не одобряли подобных походов, но ослушавшихся не наказывали. Да и провокаций со стороны эмигрировавших не было. Спектакли имели потрясающий успех, ведь разыгрывались сцены из другой жизни — далекой, манящей своей беззаботностью и легкостью».
И снова воспоминания Н. Симоновой:
«В Харбине нам удалось попасть на спектакль театра оперетты „Модерн“ с русскими артистами. Помню, это была „Свадьба Марион“. На сцене красивые женщины и эффектные мужчины со средними, но очень приятными голосами. Марион играла очень изящная актриса, к сожалению, я не помню ее имени. Все, что она делала в своей роли, воспринималось как нечто легкое и бездумное... Но все же это была оперетта! Это был жанр в таких его неотъемлемых качествах, как красота, изящество, праздничность, легкость и, главное, не бедность. Я впоследствии возвращалась к харбинским впечатлениям, вспоминая в первую очередь эту праздничность. Именно этих примет жанра — легкости, изящества, куража недостает подчас некоторым нашим классическим спектаклям. При воспоминаниях звуков и запахов тех лет кажется, что молодость на миг возвращается, а потом появляется щемящее чувство утерянного навсегда».
В конце гастролей в Харбине советское военное командование вручило отличившимся актерам филиала Хабаровского театра музыкальной комедии правительственные награды. Орденом Красной Звезды наградили Энбе, Матушевскую, Войнаровского, Симонову. Медалью «За доблестный труд» Любарова, Варшавского, Климова, Добровольскую, музыканта Разумова. К ноябрьским праздникам в 1945 году артисты возвращались домой в Хабаровск.
В мирную жизнь
Маньчжурская стратегическая наступательная операция стала завершающей во Второй мировой войне. Отборные части Вооруженных сил Страны восходящего солнца были разгромлены за 24 дня, и 2 сентября 1945 года главнокомандующий Квантунской армией генерал Отодзо Ямада подписал акт о безоговорочной капитуляции Японии. В начале ноября труппа хабаровчан собралась домой, где их встретили как героев. Мирная жизнь страны потекла своим чередом: с невероятным энтузиазмом восстанавливали хозяйство, вели строительство, ставили спектакли, встречали с разных концов страны будущих дальневосточников. Труппа Хабаровского театра оперетты расширяла репертуар, радовала публику новыми спектаклями и в слегка обновленном составе по-прежнему давала шефские представления для погранвойск.
Как оказалось, поездка в Харбин была не последней. В 1946 году, к 20-летнему юбилею театра, наряду с гастролями в Комсомольске-на-Амуре и Чите театру разрешили поездку в Харбин. Была еще свежа память о встрече со зрителями Китая в 1945 году, и вот гастроли с полноценным репертуаром...
«С большим волнением мы собирались в Харбин, чтобы поделиться опытом в области советского искусства, и в частности в жанре оперетты, с нашими соотечественниками и дружественным китайским народом, — рассказывал в интервью режиссер М. И. Веризов. — Спектакли проходили на ура. Русских там было много... Когда началась революция, российская интеллигенция через Хабаровск двигалась в Китай. Здесь много наших художников, артистов, музыкантов. Мы работали в новом районе города, который очень напоминал и Хабаровск, и Владивосток. Наши гастроли для нас событие большого культурного значения. Мы надеемся оправдать то большое доверие, которое нам оказали. Надеемся, что наши спектакли „Табачный капитан“, „Принцесса цирка“, „Свадьба в Малиновке“, „Девушка из Барселоны“ вам понравились». («Русское слово», № 89 (121) от 18 апреля 1946 года, г. Харбин).
Тамара БАБУРОВА
Фото из архива Театра музыкальной комедии
