Словесница Искусств

Перед первым снегом

Весь осенний край тайги усталой
Золотою лавой распростерся
По долине между сопок и уперся
Языками старых красноталов
В берега надувшихся потоков,
Что струят украденные воды:
От росы, дождей и от притоков,
От источников подземных; броды
Захлестнув, лишив их смысла... Тихо!
Мчат стремительные нимфы! Осень!
Это — эвоэ гимен! Их брачный выход!
Буйствуют олени. Бьются лоси.
Эвоэ, гимен! Пора настала
Царствовать тебе среди природы!

И меж яхонтов и пурпура блистая,
К океану мчатся дочки-воды.

Океан седатый строг и честен.
Каждую он у стола посадит
И на ушко каждой скажет вести:
Сваты ждут! Пора ли свадьбу ладить?

Якутия, 1974,
Гнездо, 1986

«Земную жизнь пройдя
до половины...»

Бел свет уже — сплошная память,
А каждый шаг — задетый нерв.
Вся неизбежность испытаний
Ведет тебя на тризну — жертв.

Но — жрец и жертва — улыбаюсь
Теченью жизни предо мной:
Круги небес поколебались,
И жертва — чаша — мир земной.

Тысячелетье веры. Каждый
Свою — один — да чашу пьет!
Извечен этот выбор жажды,
Доколь родник духовный бьет.

Август, 1988.
Отцовский проезд

Мой приют

На столе простом — паросский мрамор,
Херсонесской амфоры венец.
Тут со мною и частица храма,
Ряд добытых книг и, наконец,
Жар свечи, дорожная икона...

Здесь — на миг. Но где же я не дома?

Нынче странник — все с собой имею,
А не жаль дражайшего отдать.
Лист передо мной, и я немею:
Муку слова — жду и — благодать.

Гостиница «Москва» в Краснодаре,
1985

Храм потаенный

Пятый век до нашей эры...
Третий... Рождество Христа,
В катакомбах — дар Цереры
И знамение Креста.

Время нежно тянет пряжу, —
Эти нити нашей жизни.
Сложим мы свою поклажу —
Тихий дар для братской тризны.

Я — наследник
Временам давно прошедшим.
Вот и отстоим обедню
Мы за всех, вперед ушедших.

Если мы поем молитву —
Боже правый, наконец! —
Значит вечно на ловитве
Наш единственный Отец.

У Пещерной церкви,
Херсонес, 1985

Сердоликовая бухта

Неторопливо-бережной стопою
Я подхожу к свиданию с тобою,
Тридцатилетье странствий одолев.

Извечен ностальгический напев
Волны и гальки... Мята и полынь
Грудь наполняют мне... Уже малы
Мои воспоминания простые —
Из связи детских и счастливых дней.

Зову сильней и, тени дорогие,
Стоят — Волошин, Пушкин, Одиссей...

Коктебель, Краснодар, Москва,
1985

Прямое Отечество

Отец, ты мало жил со мной,
И мало преподал...
Но семенем твоим рожден,
Я кое-что узнал:
Я лишь секунда бытия,
Одно кольцо в цепи...
Слежу, дыханье затая,
Как жизнь глаза слепит.
Все, что со мною, —
много раз
Бывало на земле...
И ты — тогда, а я сейчас
На праздничном столе.
Все проживу и стану прах,
Земля, дорога, путь.
Мой сын, не помня детский страх,
Идет на мир взглянуть...

Отцовский проезд,
1988

«Грех быстр, как молния,
и может заразить душу,
не бодрствующую...»
Прав. Иоанн Кронштадтский

Печалуюсь... Сегодня жаль особо
Наивной человеческой судьбы.
Она свою младенцу ставит пробу,
И — вечной — тот не избежит борьбы...

И он, как все, пытается от тлена
Спасти свои работы, думы, дни,
Не зная, что с адамова колена
Старанья эти подвигу сродни.

Страстная седьмица,
Великий понедельник,
1992

Дмитрий НАГИШКИН (Москва)
Графика Игоря ГРАБОВСКОГО (Комсомольск-на-Амуре)

Дмитрий Дмитриевич Нагишкин, младший сын писателя Дмитрия Дмитриевича Нагишкина, родился в 1951 г. в Риге. С 1957 г. живёт в Москве. Вот что он сам говорит о себе:

«Я, Димитрий Дмитриевич, сын Нагишкина, зачатый в Хабаровске, родился в Риге, где и радовался жить до шести своих лет, когда я научился читать сам. В школе, уже московской, было интересно и скучно. После седьмого класса попал из музейных кружков аж на Енисей как лаборант археологической экспедиции. После девятого класса поступил в ПТУ № 64 на отделение „Столяр художественной и стильной мебели“ (1967–1969), плюс фабричный конвейер, плюс армия, плюс КБ Ильюшина (столярка экспериментального цеха, 1972–74). После — сезон с геологами: южная Якутия (Чагда), Северный Уй и южнее. По окончании тех работ — корреспондент газеты Университета дружбы народов (1974–76), далее — столяр пятого разряда и скоро начальник столярного цеха театра им. Маяковского. Через два года поступил на дневное отделение факультета русского языка и литературы Московского педагогического института, а через пару лет и, кажется, не вдруг научился писать стихи».