Словесница Искусств

Идешь по облакам,
И вдруг на горной тропке
Сквозь дождь — вишневый цвет!
Такаи Кито

Есть примета: если вы приближаетесь к Токио, и великая гора Фудзи открылась из-за туч — боги приняли вас благосклонно. Я увидела ее из окна самолета, когда впервые летела в Японию. Сероватые облака и на них, как на поле — гора. Тогда подумалось, что хранители Страны восходящего солнца меня приняли, иначе они бы подняли тучи повыше...

Мы попали сюда как «свои», и, конечно, влюбились в страну. С тех пор у меня всегда Год Японии. Правда, сейчас он у всей России. А на островах проходит Год российской культуры. Мы друг другу интересны — слишком разные, так мало знающие друг о друге. Да и эти знания полны заблуждений. Чтобы их развеять, и десяти лет мало. Хотя мы, любители и дотошные исследователи японской истории, рады и малому.

Хабаровск принимает Год Японии. Дальневосточный художественный музей выставил богатые экспонаты, и с января по март приготовил «триаду» событий: две выставки — редких игрушек и японской коллекции, и мастер-класс японской графики манга от мастера из префектуры Тоттори. На праздновании восточного Нового года в музее гость из Токио признался, что у них вообще не очень принято отмечать этот день. Вот тебе и новость. А русские наготовили множество рассказов о японских традициях, мандарины в золотой ленте, изображения красных цветов. Как мы мало знаем о настоящей Японии...

В планах музея на лето и осень новые встречи и выставки. Тогда же, осенью, город ждет расширенный фестиваль японского кино. И попутно соревнования и семинары по боевым искусствам. Большинство горожан мастер-класс 5-го дана син-син тойцу айкидо, скорее всего, не заинтересует. И насколько равнодушно отнесутся к этому событию люди, далекие от спорта, с таким же энтузиазмом воспримут его местные айкидоки. В Хабаровске десятки японских школ — это три направление айкидо, фехтование с бамбуковым мечом кендо, дзюдо и несколько школ карате, старейшая оружейная школа катори синто рю, небольшой лучный клуб искусства кюдо, окинавское кобудо и так далее. Несколько лет назад представители шести искусств собрались на семинар к учителю Нанао Сэндзиро школы хокусикан из города Акита. Основа у вас одинаковая, сказал тогда сэнсэй, не бойтесь смотреть в другие стили, пора объединяться.

А еще он говорил, что Хабаровск похож на город Нагоя. Спокойный, красивый и... портовый. Мне трудно представить, что между этими городами есть что-то общее, но японцы видят по-своему. Однажды в краевом музее, глядя на реконструкцию коромысла, японская студентка сказала, что это «как иголка, воткнутая в ткань. В ушко вдернута нитка, на ней бусины воды. Иголка идет и несет воду». Переводчик долго подбирал слова.

Вспомнилась еще одна встреча — прошлым летом через Хабаровск с мотоциклом, гитарой и крошечным чемоданом проезжал путешественник Накаджима Джунджи. Он собственноручно, с забавными ошибками, написал на картоне, что дает концерты на улице, сам из Японии и любит путешествовать. Цель — проехать через всю Россию. В начале марта Джун-кун был в Бишкеке, где он будет в декабре — неизвестно.

Уехал уличный музыкант, приехали барабанщики. Закончились их гастроли, начались спектакли театра «Коноситаями». В основном составе актер, актриса и режиссер, всего три человека, да еще пара помощников для долгих путешествий. Постановки с субтитрами, как авторское кино, свет и звук — едва заметное сопровождение. Хабаровчан предупреждали: неискушенный зритель не осилит. В репертуаре два спектакля — «Бумажный шар» японского драматурга Кунио Кисида и чеховский «Медведь». Хабаровчане осилили. И очень просили приехать еще.

Многим кажется, что одно из самых «японских» мест в городе — Дальневосточный художественный музей. Не отвечу почему: то ли коллекции такие теплые, то ли залы с мягкими по-восточному коврами. В феврале здесь праздновали Новый год по восточному календарю. В старинном зале, в окружении свитков, картин и кимоно переводчики, историки и экскурсоводы говорили о Стране восходящего солнца. Потом кто-то написал, что такой праздник в музее провели впервые. На одном столе уместилась моя коллекция: тэнугуи — в переводе просто «полотенце, полотно», небольшой кусок ткани с простым сюжетом, деревянная обувь гэта, элементы доспеха для кендо, разноцветные шнурки. А еще бамбуковые мечи — синаи. И три деревянных меча на подставке. Это бокены — тренировочные копии железного оружия. А народ задумался над вопросом: с каким мечом японские воины в средние века ходили на войну? Ответ так и просится. Это знаменитая, растиражированная кинематографом катана. Ответ простой и неправильный. Катана, какой мы ее видим сегодня, — городской меч для бездоспешного поединка, для одного-двух ударов. Сформировалась на основе предыдущих типов оружия в период Эдо (с 1603 до). До этого носили ко то — старый меч, приспособленный и для разрезания доспехов. Мечи до XVII века катаной называть нельзя. Так что один из самых известных символов Японии — знак мирного времени.

Идем дальше. Цуба, в Европе мы бы сказали, что это гарда — защита руки, останавливающая меч противника. Для Страны восходящего солнца европейская логика поединка не работает. Здесь абсолютно другие принципы, на цубу не принимали удары чужого оружия, да она бы и не выдержала удара. Ажурные, декоративные, но всегда установленные на крепкий клинок. В японском фехтовании не ставят блоков клинком, как принято во многих европейских школах. Удары меча режущие, а лучшая защита — сохранять центр, и едва оппонент отклоняет свой меч, нападать без замаха. А сколько об этом можно рассказывать....

Интерес к кузнечному делу, конечно, есть не у всех. И все же в этом году впервые в истории отношений двух стран решено пригласить японских оружейников. Об этом еще в декабре, по секрету, рассказал Морихиро Ивата, художественный руководитель балета в Бурятском государственном академическом театре оперы и Балета. Япония — страна традиций, и в некоторых семьях ремесло действительно передается из поколения в поколение многие десятилетия. В планах провести встречи с кузнецами в нескольких городах Дальнего Востока, выставки и, возможно, даже ярмарки. Ориентировочное время — конец лета. А большего улыбчивый японец не выдал.

Мы с ним познакомились на праздновании дня рождения японского императора. Из зала показалось, что танцует молодой человек. Трудно было определить его возраст... Ивата-сан родился в балетной семье, проехал по миру, детским взглядом посмотрел на разные труппы и сказал: «Ну, конечно, русский балет лучший». Потом были годы работы в Большом театре, сложилась своя балетная семья, окончание карьеры и новая вершина — худрук театра оперы и балета. А еще он входил в клуб подготовки Года Японии в России и придумывал, кого приглашать, а кого нет. Мне стало любопытно — и завязалась беседа.

Второй выступающий — музыкант Мацумото Байсё, родился в маленьком городе Яматокорияма, в префектуре Нара. Он народный мастер, исполнитель традиционных песен и музыки. И очень веселый человек. Пока Ивата-сан серьезно обсуждал за и против театра кабуки на хабаровской сцене или выставки — показа кимоно, Байсё-сан выводил на сямисене «Подмосковные вечера» и фотографировался с гостями.

Куда ни посмотришь, в японской культуре все непривычно. Такие «непривычности» берет за главную тему клуб East Side. В списке встреч на этот год нахожу заголовок: «Культ смерти в Стране восходящего солнца». Второе и четвертое воскресенье каждого месяца — открытые встречи в Международном информационном центре Дальневосточной государственной научной библиотеки. На них восточные сладости и чай, живое обсуждение, встречи с носителями языка, японские настольные игры, но главное — выступление на тему. Вот уж в праздничный год о смерти хотелось бы поменьше... Но это часть культуры и менталитета, и об этом нужно говорить, если нам на самом деле хочется понять соседей.

Покорность — только на первый взгляд главная черта японского характера. Скорее, это молчаливое упорство. Отношение к смерти сформировала сама природа. Когда дом едва не каждые полгода разрушает землетрясение или заливает водой, нельзя позволить себе привыкать к комфорту. Отсюда спокойное ожидание неизбежного, почтение к смерти, и даже воинский кодекс бусидо, где в любом случае есть достойная альтернатива бесчестью — ритуал сэппуку, грубо и неверно называемый харакири.

Конечно, и сам японский язык — дверь, ведущая в глубь культуры. Общеизвестный факт — заимствование китайских иероглифов. А дальше собственная уникальная система. Японский язык ловкий, и напрасно пытаются его представить одним из самых сложных в мире. В Хабаровске много лет работает один из шести в России японских центров, где бесплатно учат переводчиков. А в дополнение каждую третью среду месяца проводят кайва — разговор, двухчасовую встречу с традиционным угощением и творческим выступлением.

Когда я улетала из Японии, монету в фонтан не бросила, но пообещала вернуться. Вернуться в страну, о которой поэт Кито написал:

В стране моей родной
Цветет вишневым цветом
И дикая трава!

Анастасия МАГНУС (РЫБАКОВА)