В День защиты детей, 1 июня 1972 года, в городском детском парке имени Гайдара был открыт памятник писателю. Высеченный из розового гранита бюст Аркадия Петровича, как сказано в календаре-справочнике краевой библиотеки, «…создан по проекту ленинградки Г. Мазуренко».
Одна сухая строчка. Между тем Галина Гансовна Мазуренко ныне здравствует, жительствует в Санкт-Петербурге и очень скучает по Хабаровску. Мы, ее друзья 60-х прошлого века, «шестидесятники», вспоминаем Галку Мазуренко, иногда пробираемся к ней в гости в Северную столицу. А главное, мы хорошо помним, как создавался этот обаятельный, розоватый, улыбающийся Гайдар, что стоит в аллее детского парка.
Как свидетельствует Галина Гансовна Мазуренко: «Памятник устанавливали без меня, я была уже в Питере. Замысел возник извне — крайком ВЛКСМ предложил мне лично сделать памятник Гайдару. В те времена я писателя очень любила и согласилась. Стала собирать материалы его биографии и ошалела…»
Известно, что с января по сентябрь 1932 года детский писатель и журналист Аркадий Петрович Гайдар (1904–1941) работал разъездным корреспондентом газеты «Тихоокеанская звезда». К этому времени он уже был известным и признанным писателем, автором повестей «Р.В.С.», «На графских развалинах», «Всадники неприступных гор», «Школа», «Дальние страны». Кроме того, у Гайдара был большой опыт журналистской работы. Перечисление периодических изданий, с которыми сотрудничал писатель, впечатляет: пермская газета «Звезда», свердловский «Уральский рабочий», архангельские «Волна» и «Правда Севера», московские «Красный воин» и «Голос текстилей», среднеазиатская «Туркменская искра»… Была у него такая страсть — к перемене мест, путешествиям. «Нигде я не сплю так крепко, как на жесткой койке качающегося вагона, и никогда не бываю так спокоен, как у распахнутого окна вагонной площадки», — признавался Аркадий Петрович.
Увы, причин для беспокойства у писателя Гайдара было достаточно — это и легендарное военное прошлое молодого комполка Аркадия Голикова, и заболевание (в автобиографии он называет его «травматический невроз»), и увольнение из армии, чем он был очень огорчен. Зато родился знаменитый писатель Гайдар.
Итак, Дальний Восток, газета «Тихоокеанская звезда». Здесь было опубликовано 19 очерков и фельетонов Гайдара на самые актуальные темы: о строительстве Хабаровского нефтеперерабатывающего завода, отчет о первомайском параде и демонстрации, о недостатках бытового обслуживания артемовских рабочих, о подготовке к весенней посевной в Ханкайском районе. Любопытно, что писатель выступал и в защиту садоводов-любителей Хабаровска с фельетоном «Тарелка слив». Другие названия говорят сами за себя: «Хабаровск, Первое мая», «Триста Робинзонов», «Бензин, керосин, лигроин» и так далее. Тем, кто интересуется журналистикой Аркадия Гайдара, поможет справочный аппарат Дальневосточной государственной научной библиотеки.
В Хабаровске Гайдар начал писать повесть «Военная тайна», которую опубликует в 1934 году. К сожалению, в хабаровский период обострилось психическое заболевание писателя, он проходил лечение в больнице на улице Серышева. Сохранилась любопытная запись в дневнике Гайдара: «За свою жизнь я был в лечебницах раз, вероятно, восемь или десять — и все-таки это единственный раз, когда эту хабаровскую, сквернейшую из больниц, я вспоминаю без озлобления, потому что здесь будет неожиданно написана повесть о Мальчише-Кибальчише».
Страницы из своей новой повести Гайдар читал сотрудникам редакции.
Коллеги по работе в «ТОЗе», а также краеведы приложили немало усилий, чтобы собрать материалы о пребывании Гайдара в нашем городе. Александр Чернявский, более 30 лет проработавший в газете, автор книг по истории культуры края, написал статью «Гамбургский счет» Аркадия Гайдара» (первая публикация к книге «Не зарастет быльем былое», 1998), где рассказывает:
«Почитатели творчества Гайдара, вездесущие пионеры-тимуровцы, приходили и приезжали из других мест к нам в редакцию. Узнав откуда то, что писатель недолго работал в нашей газете, они писали нам письма, просили каких-либо материалов для своих музеев… Вот это и побудило меня поискать следы пребывания Гайдара в нашей газете и в Хабаровске. Увы, сведений таких оказалось мало. Ни один архив меня не порадовал: не было найдено лечебное дело, не обнаружены протоколы партийных собраний редакции, в которых мог участвовать Гайдар — все это куда-то вывезено. Лишь три небольших документа — вот все, что удалось обнаружить».
Более развернутую картину о пребывании Гайдара в Хабаровске представил Николай Семченко в статье «Военная тайна Гайдара» (журнал «Дальний Восток», 2006, № 3). К тому времени накопилось достаточно много высказываний о сложной и противоречивой личности писателя. Вот эти два лика Гайдара, свирепого комполка времен Гражданской войны и автора светлых детских книг, по признанию Семченко, не давали ему покоя. Николаю Семченко, «тозовцу» со стажем, а также известному дальневосточному прозаику, удалось, не избегая острых углов в биографии Гайдара, создать убедительный психологический портрет известного писателя, своего предшественника на газетном поприще. Читателям, которых интересует личность Гайдара, стоит обратиться к вышеназванным источникам. Есть и другие.
Что касается документов, обнаруженных А. Чернявским, то нужно их назвать, потому что они имеют непосредственное отношение к увековечению памяти Гайдара в Хабаровске. Во-первых, это решение исполкома Хабаровского городского Совета депутатов от 20 сентября 1951 года о присвоении имени Аркадия Петровича Гайдара городской библиотеке. Во-вторых, решение об установлении мемориальной доски на бывшем здании редакции газеты «ТОЗ» по улице Калинина, 86, где работал писатель. Наконец, есть третий документ, принятый в октябре 1964 года, в котором говорится о присвоении имени Гайдара городскому детскому парку, а также о переименовании улицы Амурской в улицу Аркадия Гайдара.
А спустя 8 лет после этого распоряжения и произошло то самое событие, о котором было упомянуто в начале статьи, то есть открытие памятника писателю «по проекту ленинградки Г. Мазуренко».
Личность Галины Мазуренко была очень популярна и притягательна в Хабаровске в середине и конце 60-х. Талантливый скульптор, художница, интеллектуалка, оригинальная личность, она привлекала к себе творческих людей, в ее мастерской на улице Фрунзе образовалось нечто вроде богемного салона, куда попасть считалось за честь.
Галина Мазуренко закончила скульптурное отделение Ленинградской академии художеств и в романтическом порыве отправилась на Дальний Восток — в город Южно-Сахалинск. Здесь пересеклись пути скульптора Мазуренко и поэта Людмилы Миланич, возникла дружба, которая потом продолжалась и в Хабаровске, и в Ленинграде. Кстати, одно из ранних стихотворений Людмилы Миланич посвящено Г. Мазуренко:
Как это дерево звучало!
Как пело — нежно и светло,
Как будто знало, что начало
К нему за смертью следом шло.
Как по-людски оно терпело!
К нему суровым скульптор был,
Пока он в деревянном теле
Живую душу находил…
Галина Мазуренко не ваяла бюсты вождей, в своем творчестве она предпочитала жанр парковой скульптуры, выполненной в местном колорите по мотивам народных сказок. В Санкт-Петербурге у нее имеется грандиозная коллекция скульптуры по сказкам народов мира. Мазуренко также автор барельефов, в том числе барельефа Петра Первого. Она работает с разнообразным материалом. Признаться, посетителей ее мастерской всегда поражали неженская хватка и сила скульптора. Подобное впечатление отразила в своем стихотворении поэтесса Ольга Ермолаева в 1966 году. Сейчас Ольга известный поэт, заведует отделом поэзии в литературном журнале «Знамя»:
Бредет по улицам полночный дождь.
Плывет по городу холодный дом.
Там женщина, светла и высока,
Застыла с папироской у виска.
Мерцает, как старинное кольцо,
Художницы старинное лицо.
— Высокая! Скажите, как мне быть?
Вы знаете, наверно, как мне быть…
Конец 1960-х — время творческого подъема. Галина Мазуренко получила, как сейчас выражаются, госзаказ и увлеченно над ним работала. Фигура Гайдара в советской литературе светила яркими красками, тогда о внутренней трагедии комдива и писателя широкому кругу читателей было неведомо, хакасские истории Гайдара еще не были опубликованы (имею в виду публицистику Владимира Солоухина). Поэтому скульптору пришлось лицом к лицу встретиться с противоречиями этой личности.
Однако лучше, если об этом скажет сама Галина Гансовна Мазуренко. По моей просьбе она вспомнила и разрешила опубликовать мемуар, относящийся к истории начала работы над памятником писателю: «…поехала в Москву, познакомилась с Тимуром Гайдаром, и он мне подбавил ненависти к Аркадию Петровичу. Что делать? Я не могу вдохновиться на монстра! Стала искать хорошее: его любили дети, роились вокруг него, он их развлекал рассказами-сказками… Успокоила себя тем, что он был просто инфантил. Не повзрослел, и жизнь была для него игра (как дети играют в войну, все понарошку)… Работалось легко. Меня любили. Бюст высекали в Питере, и очень добротно, надо сказать. Я конечно съездила в Питер для авторской проработки бюста. Мастера-каменщики попались отличные. Каким я его видела? Я написала — инфантил! Насчет прекрасного писателя — не сказала бы, кроме „Тимура“ все не то, в то время были писатели и получше, но… надо было поднимать советский дух. И поднимали…»
Жизнь и творчество не поддаются однозначным определениям. Загадка и тайна Аркадия Гайдара, трагические противоречия его личности — из этого ряда…
Мне нравится бюст Гайдара в детском парке, носящем его имя, я там часто бываю, хоть и взрослая. Перечитала сочинения писателя, почему-то мне больше всего нравится «Голубая чашка» (в 1965-м по ней был снят телефильм). Показалось, что это самое лирическое произведение Гайдара, и название символическое: голубая чашка. Наверное, что-то важное нам передал писатель через этот прекрасный образ. «Мы не разбивали голубую чашку. Это все только серые, злые мыши…»
Действительно, человеческие чувства и отношения подобны тонкому хрупкому фарфору, нельзя злым силам разбивать голубую чашку.
Пусть улыбка Гайдара-памятника работы скульптора Галины Мазуренко совпадет с заключительными светлыми строчками «Голубой чашки»: «Золотая луна сияла над нашим садом. Прогремел на север дальний поезд. Прогудел и скрылся в тучах полуночный летчик. А жизнь, товарищи… была совсем хорошая!»
P. S. В порядке практических пожеланий. Памятник Гайдару в последние годы как-то затерялся среди аттракционов и торговли. Надо бы отвести ему отдельный участок, пусть ландшафтные дизайнеры над этим подумают. Все-таки это наше культурное достояние.
Валентина КАТЕРИНИЧ,
кандидат филологических наук
