Родилась я в Хабаровском крае, в маленьком далеком таежном удэгейском стойбище Чукен у Сихотэ-Алиня. Наша семья состояла из семи человек: отец Тунсяна Ченгесович, мама Япчи, братья Степан и Куку, сестра Софья и я. Отец происходил из древнего рода охотников Кимонко. Он был убежден, что в далеком прошлом удэгейцы жили на берегу Японского моря. Эту версию подтвердил наш первый удэгейский писатель Джанси Батович Кимонко1. В своей книге «Там, где бежит Сукпай» он писал, что прадеды много лет жили на реке Кимо на побережье Японского моря. Природные катаклизмы, нужда и голод вынудили удэгейский народ искать хорошие места, богатые рыбой и дикими животными.
С поэтичного обращения к реке-кормилице, живой, как и вся природа, начинает автор свою повесть: «...Дедов, отцов родина, Сукпай-река! Прадеды мои нашли тебя. Прадеды мои по следу выдры пришли с Самарги-реки к тебе. Шли они до самых истоков твоих, а прежде увидели горы большие и стали подниматься на перевал».
Все тяготы жизни лесного народа испытала на себе. Жили мы в удэгейских жилищах кава, сделанных из коры дерева. Зимой было холодно, и поэтому постоянно поддерживали огонь в очаге, чтобы не замерзнуть. Как и всех детей, в тайге меня с малых лет привлекали к труду. С пяти-шести лет с родителями ходила ловить рыбу, помогала матери обрабатывать рыбью кожу и сохатиную шкуру, а затем шить одежду и обувь.
Особенно мне нравилось бегать по тайге: собирать красную смородину, наблюдать за дикими животными, смотреть, как норка ворует выловленных папой накануне ленков и хариусов или медведица со своими детенышами переплывает горную речку. А вечером моя любимая бабушка рассказывала нам ниманку — удэгейские сказки. Я с нетерпением ждала вечера, когда она распевным и мелодичным голосом начинала повествовать о приключениях смелого богатыря Егдыге, о талантах и необычайных способностях красавицы Бэле, о страшных и коварных чудищах и о многом другом. Это были своеобразные уроки народной этики, нравственности. Да я и сама любила пересказывать истории, услышанные от матери.
В 1920-е годы в наши края пришла советская власть. Из небольших стойбищ Чукена, Катэна, Були, Килами удэгейцев стали объединять. В 1930 году в стойбище Джанго был создан Туземный совет. Русские учителя Анатолий Яковлевич Масленников, Георгий Иванович Кузьмин создали первую удэгейскую школу с целью обучения русской грамоте. В то время аборигены не знали русского языка, и, для того чтобы учителя могли общаться с детьми, жена Джанси Кимонко Надежда Исауловна учила их языку своих учеников. Впоследствии жители стойбища Джанго уехали на новое место проживания — в село Гвасюги. В 1933 году в селе создали первый колхоз «Ударный охотник», позже Джанговский сельский совет.
История образования и развития села Гвасюги неразрывно связана с именем Джанси Кимонко. В его повести «Там, где бежит Сукпай» названы имена людей, которые окружали писателя, росли с ним вместе, кочевали, охотились, на страницах повести он упомянул и моего отца Тунсяну.
В 1944 году родители отдали меня в сельскую школу. Научившись грамоте, любила по вечерам при керосиновой лампе читать незнакомые для меня русские сказки, покорившие новизной, искренностью, добротой. Окончив семь классов Гвасюгинской школы, я поехала учиться в Хабаровский педагогический институт (северное отделение). Там познакомилась со студентами Евдокией Гаер и Петром Суляндзига, ставшими впоследствии известными учеными2. Это были самые лучшие для меня годы. Мне нравилось учиться, самым любимым предметом была математика. Знания, которые я получила в институте, пригождаются и в настоящее время. Своим правнукам помогаю решать трудные задачи и примеры. Мне хотелось получить как можно больше знаний, полезных в будущем. Но из-за болезни я вынуждена была уехать в свое родное село — Гвасюги.
После выздоровления стала работать счетоводом в Джанговском сельском совете, а затем заведовать клубом. Ходила по домам, приглашала жителей села на тематические вечера, посиделки. Приходили на мероприятия люди разного возраста — дети, молодежь, старики. Особенно я любила слушать воспоминания, легенды от бабушек и дедушек. Ведь они не просто рассказывали сказку, они в ней жили, старались интонационно передать все переживания главных героев, сопровождая повествование песнями. Именно тогда у меня появилось желание фиксировать и записывать предания, сказки, чтобы сохранить их для будущих поколений.
В начале 1960-х создала фольклорный ансамбль. В этом большую помощь нам оказывала Татьяна Петрова-Бытова — руководитель национального ансамбля «Северное сияние» Ленинградского педагогического института им. Герцена3. Она нас научила, как надо правильно двигаться на сцене, помогала осуществлять постановку танцев «Удэгейские узоры», «Су гакпай» («Лучи солнца») и другие. Дебют состоялся в 1964 году на краевом фестивале народного творчества в Хабаровске. Членам жюри так понравилось наше выступление, что в 1968 году нас направили выступать в Кремлевском Дворце съездов. И по сей день ансамбль «Су гакпай» продолжает радовать своим творчеством не только жителей района им. Лазо Хабаровского края, но и москвичей, а также публику стран Западной Европы.
Большую роль в сохранении и развитии декоративно-прикладного искусства удэгейцев сыграла Клавдия Павловна Белобородова, методист Дома народного творчества в Хабаровске4. Под ее чутким руководством в Гвасюгах мы создали кружок национальной вышивки. Талантливые бабушки передавали свои знания и опыт начинающим мастерицам. Клавдия Павловна сумела заинтересовать всех, и впоследствии творческие работы лучших мастериц — Анны Дадовны Кялундзюга, Анны Денчуевны Кимонко, Анны Ченгесовны Кялундзюга, Ехунда Кимонко, Ирины Ивановны Кялундзюга, Кянду Зандиевны Кимонко и других — были представлены на всероссийских и краевых выставках декоративно-прикладного искусства.
В 1968 году меня избирают председателем исполкома Джанговского сельского совета, где я отработала 30 лет. С 1992 по 1998 год возглавляла администрацию сельского поселения «Село Гвасюги» района им. Лазо. Приходилось заниматься вопросами строительства новых домов для сельчан, средней общеобразовательной школы, обеспечения дровами населения и бюджетных учреждений, сохранения лесов в бассейне реки Чукен и многим другим.
В конце 1980-х годов мне запомнился случай, когда лесопромышленные компании хотели вырубить лес в бассейне Чукена. Собрав совет депутатов села, в срочном порядке отправили письмо-телеграмму в Верховный Совет Советского Союза. Сразу из Москвы выехала комиссия. В результате уникальное природное наследие сохранено. В конце 1990-х был образован Чукенский заказник с правом сохранения традиционного уклада и жизнеобеспечения удэгейцев.
В 1998 году по состоянию здоровья я вынуждена была уйти на пенсию, стала работать с Михаилом Дмитриевичем Симоновым, научным сотрудником Сибирского отделения РАН над изданием трехтомника «Фольклор удэгейцев» в серии «Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока», удэгейско-русского словаря, изданного в Польше. Впоследствии работала над изданием удэгейского букваря. Совместно с этнографом Кирой Ван Деузен в Канаде выпустили книгу «Удэгейские сказки»5.
В то же время в моем любимом селе Гвасюги создалась неблагоприятная обстановка с охотничьими участками между общинами. По решению сельского схода жителей мне пришлось взять под свое руководство национальную общину «Удэ» и заниматься проблемами обеспечения лицензиями на пушнину, приобретением орудий промысла и многим другим. По работе с охотничьими участками приходилось иметь дело с географическими картами — с названиями рек, озер, гор и т. д. И тогда мне стало интересно, откуда произошли названия того или иного места, реки. Стала собирать материал, обрабатывать, позже к этому делу подключилась Надежда Ефимовна Кимонко, заведующая отделом традиционной культуры Краевого научно-образовательного творческого объединения культуры.
Хорские удэгейцы всегда чрезвычайно бережно и с почтением относились к духам природы. Когда я была маленькой, мой отец Тунсяна, делая дымокур, использовал гнилые сучья и при этом говорил, обращаясь к дереву: «Убери ноги, руки, чтобы я не задел нечаянно, когда буду рубить». С духом — хозяином земли связаны многочисленные обычаи и запреты. Главными хозяевами природы были хранитель воды Ганихи, у которого в помощницах касатка Тэму и хозяйка лососевых рыб Мамаса давани. Наибольшим почитанием пользовался хозяин огня — Пудя адзани.
В удэгейской мифологии Лунгиэ известен как владыка воды. Он следит за наводнением, образованием рек, островов, заломов. Духами воды становятся души утопленников, тела которых не были найдены. Они обычно бывают добрыми, но когда люди вторгаются в их владения, становятся злыми, начинают петь и отправляют людей на дно. Если захочет Лунгиэ забрать людей, то может утопить тех, кто едет в лодке (бате). Если владыка воды рассердится, то посылает сильные волны.
Во время стихийных бедствий моя бабушка говорила: «Манга буа õдõ, лунге буатиги кэсивэ гэлэу!» («Страшное время настает, надо Лунгиэ — хозяина воды просить, чтобы он прекратил воду пускать!»). Перед обрядом бабушка клала в специальную посуду горящие угли и выходила к берегу реки. Бросив багульник в огонь так, чтобы дым пошел вверх, она вставала на колени, делала поклон до земли и говорила: «Лунгиэ-ули эзэньиэ, бэлэсиэ мунэвэ, ули мудэйвэни экуэ, ули гадайвани экуэ. Ули мудэйни, сугзиава эу ва, лалилиаму. Манга буаду кэсивэ гэлэу!» («Лунгиэ-ули эзэниэ, помоги нам, чтобы вода перестала прибывать, останови стихию. Когда воды много, не можем поймать рыбу, нам голодно!»). Такие ритуалы проводят в трудное время и кланяются до земли три раза.
Удэгейцы верили в реальность существования хозяев земли и воды, одушевляли природу и старались бережно и уважительно относиться к ней. Во время промыслов обязательно «кормили» хозяев родовых территорий в лесу и на воде. Сегодня это возрожденное знание помогает молодому поколению удэгейцев прикоснуться к уникальной духовной и материальной культуре своего народа.
Валентина КЯЛУНДЗЮГА
Глава из книги В. Т. Кялундзюга, Н. Е. Кимонко «Мир хозяина воды Лунгиэ». Хабаровск, 2016.
-
Кимонко Джанси Батович (1905–1949) — первый удэгейский писатель, автор повести «Там, где бежит Сукпай» (1950), написанной в форме семейной хроники и повествующей о судьбе удэгейцев до и после Октябрьской революции. В 1950-е гг. повесть была переведена на многие языки мира. В селе Гвасюги, на родине писателя, установлен памятник Джанси Кимонко. Центральная улица села названа его именем.
-
Гаер Евдокия Александровна (р. 1934–2019) — ученый-этнограф, кандидат исторических наук, профессор Международной академии маркетинга и менеджмента (МАМАРМЕН); академик РАЕН, Академии полярной медицины и экстремальной экологии человека, академик-секретарь Отделения малочисленных народов секции «Российская энциклопедия» РАЕН, общественный деятель.
Суляндзига Петр Батанеевич — кандидат физико-математических наук, профессор, старший научный сотрудник вычислительного центра ДВО РАН, автор многочисленных публикаций в области математической физики, первый в истории коренных народов Севера ученый-математик.
-
Петрова-Бытова Татьяна Федоровна (1910–1994) — выдающийся педагог-балетмейстер отделения народов Севера ЛГПИ им. А. И. Герцена, внесшая значительный вклад в подготовку специалистов-северян и становление хореографической культуры коряков, ительменов, чукчей, якутов, включая помощь в создании таких коллективов, как камчатские ансамбли «Мэнго» и «Эльвель», заслуженный работник культуры РСФСР, автор научных и научно-популярных работ.
-
Белобородова Клавдия Павловна (1906–1999) — искусствовед, исследователь декоративно-прикладного искусства народов Дальнего Востока, заслуженный работник культуры РСФСР, член Союза художников.
-
Фольклор удэгейцев. Ниманку. Тэлунгу. Eхэ / Сост. М. Д. Симонов, В. Т. Кялундзюга, М. М. Хасанова. — Новосибирск: «Наука», СП РАН, 1998. — 561 с. (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока; Т. 18).
Кялундзюга В. Т., Симонов М. Д. Словарь удэгейского языка. Хорский диалект: В 3 т. Стеншев, 1998. — Т. 1. — 415 c.;
Кялундзюга В. Т. Удиэ кэйэвэни оньоити (букварь). Хабаровск, 1999.
