Ключевая роль Н. И. Гродекова в судьбе Приамурского отдела ИРГО*Его превосходительство... принял под свое руководство молодое, только что основанное ученое общество и с любовью и преданностью отдался ему, посвящая все свои досуги на служение ему.
На пользу Отечества и науки «Своим возникновением и развитием отдел обязан Духовскому С. М., — утверждалось в одной из тогдашних статей. — ...Он вдохнул в него душу, поставил его деятельность на путь пользы Отечеству и науке». Насколько же справедливо это категоричное и однозначное суждение, прочно вошедшее во все публикации? Прибывший на новое место службы в Хабаровку в сентябре 1893 г. С. М. Духовской, не имевший отношений с ИРГО, навряд ли мог сразу же озаботиться организацией местного его отдела. А между тем среди хабаровчан был человек, которого по-настоящему волновала проблема объединения интеллектуальных сил в изучении края. Этот человек — Василий Николаевич Радаков, тайный советник (соответствует армейскому чину генерал-лейтенанта), военно-медицинский инспектор Приамурского военного округа, много лет занимавшийся зоологическими и антропологическими исследованиями. От него С. М. Духовской и получил докладную записку, в которой обосновывалась назревшая потребность организации в Приамурье отдела ИРГО. В ней он представил уникальный характер природы Дальнего Востока и самобытность традиционных культур проживающих здесь народов. Кратко изложив историю изучения естественных богатств Сибири, начавшуюся еще при Петре Великом, отдав должное трудам С. П. Крашенинникова, Р. К. Маака, Г. И. Радде, К. И. Максимовича, положительно оценив работу деятелей Общества изучения Амурского края (ОИАК) в Приморье, Радаков подчеркнул, что сделаны лишь первые шаги в изучении российского Дальнего Востока. «Чтобы изучение Приамурского края могло быть поставлено правильно, — считал автор записки, — необходимо все возникающие в нем научные общества и музеи объединить между собою нравственною связью, что... можно достигнуть всего лучше, если бы в центре управления Приамурским краем образовался отдел ИРГО». Для этого он предложил взять без изменений устав Восточно-Сибирского отдела ИРГО. Кроме того, для будущего музея Радаков готов был передать около 100 чучел птиц и шкурок животных, врач Кучинский — значительную спиртовую коллекцию рыб и морских животных, лесной ревизор М. С. Веденский — достаточно полную дендрологическую коллекцию Приамурского края. Позднее Василий Николаевич имел с С. М. Духовским беседу и нашел полную поддержку своему начинанию. Генерал-губернатор отдавал полный отчет значимости создания Приамурского отдела ИРГО, так как знал о его авторитете при царском дворе. Уже 14 октября 1893 г. начальник края отправил первую депешу вице-председателю ИРГО сенатору П. П. Семенову с ходатайством об открытии в крае отдела Русского географического общества. Совет ИРГО под председательством Его Императорского Высочества великого князя Николая Михайловича принял благоприятное для края решение, у Министерства финансов была испрошена ежегодная субсидия в 2 тыс. руб. Вскоре было получено высочайшее разрешение о выдаче организуемому отделу единовременного пособия на первоначальное обзаведение в размере 10 тыс. руб. Не дожидаясь формального постановления об открытии Приамурского отдела Географического общества, 10 апреля 1894 г. в Атаманском зале резиденции генерал-губернатора собрались 54 человека, которые после краткой речи С. М. Духовского тайным голосованием избрали временный распорядительный комитет. По предложению Духовского его председателем заочно был утвержден действительный член ИРГО Н. И. Гродеков. В комитет из 14 человек вошли начальник строительного управления С. А. Монковский, лесной ревизор М. С. Веденский, начальник военно-топографического отдела округа П. И. Гладышев, правитель канцелярии генерал-губернатора Н. З. Тумковский, начальник Амурской инженерной дистанции Н. Ф. Александров, В. Н. Радаков и др. Необходимо подчеркнуть, что Приамурский отдел создавался не на пустом месте, так как имел предшественника — Общество изучения Амурского края (ОИАК), объединившее во Владивостоке в 1884 г. местных интеллигентов, любителей путешествий и природы. Ими было выпущено несколько статей, устроен музей с собранием довольно ценных коллекций доисторических и этнографических экспонатов. Во многом благодаря усилиям заведующего переселением в Южно-Уссурийский край Ф. Ф. Буссе, который стал организатором и первым председателем Общества, учителя мужской гимназии В. П. Маргаритова и других энтузиастов была собрана библиотека. Официальный статус Приамурский отдел приобрел лишь после того, как 2 мая 1894 г. император утвердил мнение Государственного совета об учреждении Приамурского отдела Императорского Русского географического общества. Для открытия местного отделения научно-общественной организации, каким являлось Географическое общество, требовалось высочайшее монаршее повеление. Цели и задачи Приамурского отдела, сформулированные в утвержденном положении, заключались в изучении края в географическом, этнографическом и статистическом отношениях, в предании гласности сведений, хранившихся в архивах и у частных лиц, в организации исследований на местах. Отдел мог привлекать к своей деятельности любознательных людей, устраивать и поддерживать местные музей и библиотеку, собирать и хранить научные отчеты и документы, способствовавшие познанию края. Отдел получил разрешение образовывать филиальные отделения, в связи с чем в него вошли организованные в Кяхте (Троицкосавское) и в Чите (Забайкальское) отделения. Формально, без финансовой отчетности к отделу прикрепили и Общество изучения Амурского края. На собрании, состоявшемся 17 ноября 1894 г., присутствовало почти в два раза больше людей, чем на предыдущей встрече. Сказалась подготовительная работа временного комитета. Сроком на два года избрали совет Приамурского отдела. Обязанности в нем распределились так: председатель Н. И. Гродеков, действительный член ИРГО, правитель дел С. А. Монковский, директор музея В. Н. Радаков, директор библиотеки В. В. Перфильев, казначей М. С. Веденский и семь членов совета. В состав Географического общества принимали людей, имевших заслуги перед наукой, авторов печатных работ, солидных рефератов, путешественников, открывателей новых видов флопы и фауны. Возраставший авторитет этой организации во многом объяснял желание любознательных дальневосточников, не занимавшихся наукой, но с симпатией к ней относившихся, вступить в нее. К тому же и Географическое общество было заинтересовано в своем составе иметь членов, способных оказать материальную, практическую и другую помощь. В 1895 г. в Приамурском отделе в Хабаровске насчитывалось 120 человек, среди них помимо натуралистов, исследователей и путешественников были В. Ф. Духовская, А. А. Рассушин, М. П. Пьянков, Е. Н. Рамзайева, Н. И. Тифонтай и др. Вне Хабаровска членами Общества являлись 104 человека. Через четыре года, то есть в 1899 г., Приамурский отдел только в Хабаровске насчитывал 260 членов. Сразу же стали выходить «Записки» Приамурского отела, в которых публиковались наиболее значимые для изучения Дальнего Востока оригинальные статьи. Во Владивостоке с 1888 г. издавались «Записки Общества изучения Амурского края». После образования Приамурского отдела ИРГО Общество изучения Амурского края вошло в состав как филиал, и с 11-го тома его «Записки» стали выходить под заглавием «Записки Общества изучения Амурского края Владивостокского отделения Приамурского отдела Русского географического общества». Как-то на столе Гродекова оказался доклад сахалинского ссыльного Б. Пилсудского о нуждах тымовских гиляков. Посчитав его заслуживающим внимания научной общественности, Николай Иванович передал текст в Приамурский отдел Географического общества. Так статья «Нужды и потребности сахалинских гиляков», напечатанная в «Записках» отдела (т. IV, вып. 4), стала первой научной публикацией Б. Пилсудского. «Совершенно почти случайно сделался и я писателем», — писал он Л. Я. Штернбергу об этом знаменательном факте в своей жизни на каторжном острове. Статья вызвала большой резонанс в печати дальневосточных научных обществ. Н. И. Гродеков оказался причастным и к тому, что Б. Пилсудский занял место консерватора во Владивостокском музее Общества изучения Амурского края: ходатайство Общества об этом было им поддержано и затем получило положительное решение в Петербурге. Два важных эпизода, к которым имел непосредственное отношение Гродеков, во многом определили дальнейшую судьбу ученого-этнографа Б. Пилсудского. Николай Иванович с присущей ему энергией много сделал для быстрого разворачивания деятельности Приамурского отдела Географического общества по всем важнейшим направлениям: инициировал несколько экспедиций, горячо поддерживал исследователей, изучавших природно-климатические и геолого-минералогические особенности края, словом и делом помогал молодым путешественникам и натуралистам. Сам увлекавшийся этнографией, он всячески поддерживал и поощрял этнографические экспедиции по изучению инородческих народов, проживавших на всей территории Приамурского края. Надолго запомнилось заседание совета, на котором этнограф П. П. Шимкевич рассказал о шаманстве у гольдов, а приведенный им шаман с бубном исполнил впечатляющий сеанс камлания. После того как Гродеков поощрил его серебряным рублем, шаман, к удовольствию присутствовавших, повторил своей «танец». Особенно желаемыми докладчиками являлись путешественники, которые исследовали малоизученные территории края или побывали в малоизвестных землях. Когда после трехлетнего пребывания в должности начальника Анадырской округи в Хабаровск благополучно прибыл Н. Л. Гондатти, его встречали как героя. О результатах своей деятельности он рассказал на общем собрании Географического общества, которое как никогда было многолюдным и волнующим. Тогда Н. И. Гродеков и познакомился в Николаем Львовичем и проникся к нему большой симпатией. Несмотря на отсутствие финансов для снаряжения специальных научных экспедиций, используя каждую возможность, опираясь на покровительство генерал-губернатора и бескорыстие членов Общества, Приамурский отдел широким фронтом развернул изучение геологии, этнографии, природы и статистики края. Одно из первых геологических исследований Сихотэ-Алиня предпринял горный инженер Д. В. Иванов в сезон 1895 г. по оригинально разработанному маршруту в экспедиции от Горного департамента. По программе, предложенной председателем Гродековым, «провинциальный работник науки», как себя называл, Н. Кириллов изучил состояние дацанов в Забайкалье, были снаряжены научные экспедиции в Маньчжурию и Монголию. Важное исследование по прикладной ихтиологии в течение трех лет выполнил В. К. Бражников, за что ему была присуждена серебряная медаль имени вице-председателя РГО П. П. Семенова. Проявляя большой интерес к молодым исследователям, Гродеков одним из первых оценил стремление к путешествиям молодого офицера В. К. Арсеньева, прибывшего на Дальний Восток в 1900 г. Арсеньев заинтересовал его тем, что находясь в командировках от военного ведомства с охотничьими командами на рекогносцировках в Шкотовском районе, он часто наталкивался на остатки старинных укреплений и городищ, снимал с них планы и составлял описания. Председатель Приамурского отдела ИРГО пригласил офицера на беседу. «Неопытный молодой офицер, наслышанный о суровости Гродекова, я побаивался, что он меня встретит официально и сурово, и, откровенно говоря, я даже подумывал нельзя ли как-нибудь отделаться от визита, — вспоминал впоследствии Арсеньев. — Но отделаться было никак нельзя и пришлось идти». Но в итоге генерал-губернатор обещал молодому исследователю свое содействие. Несомненно, гродековское благословение помогло В. К. Арсеньеву стать крупным исследователем российского Дальнего Востока.
Постепенно определились главные направления научно-поисковой и просветительской деятельности отдела. Они включали: исследования уникальной природной среды — Севера, Камчатки, Сахалина, Уссурийской тайги, Приморья — важного фактора освоения и заселения края; изучение местных малочисленных народов, пропаганда знаний о жизни которых бы способствовала воспитанию в обществе этнической толерантности; ознакомление населения с обычаями, нравами, традициями народов сопредельных стран — Японии, Китая, Кореи. Для губернаторской власти Географическое общество являлось своего рода интеллектуальным советом, помогающим квалифицированно решать важные практические задачи, выносить по ним компетентные решения и рекомендации. Так, в сентябре 1898 г. на общем собрании членов отдела подполковник С. Н. Ванков сделал сообщение «О необходимости развития в Приамурском крае ремесленного образования и открытия ремесленного училища при Хабаровской окружной артиллерийской мастерской». Обстоятельный доклад, содержавший расчеты, стоимость, проект училища, вызвал оживленные прения и стал основой для ходатайства генерал-губернатора об открытии в Хабаровске первого ремесленного училища. Практическую значимость имел доклад Ванкова «О рациональном водоснабжении г. Хабаровска». Большой интерес вызвало научное сообщение Н. С. Ваксмута об открытии Командорских островов и образовании компании для промысла на них морских животных. По результатам отчета Н. А. Крюкова о поездке на рыбалки Николаевска-на-Амуре, в котором он забил тревогу по поводу уменьшения рыбных запасов Амура, главный начальник края принял решение о приглашении в край ученого-ихтиолога. С первых дней своего существования Приамурский отдел занялся устройством в крае метеорологических станций на Камчатке и Сахалине. Важной задачей отдела являлась пропаганда географических знаний среди населения, с которой он вполне справлялся, являясь своеобразным народным университетом. Его заседания, проходившие в Военном собрании, о которых заранее оповещала газета, носили открытый, демократический характер и, как правило, собирали большую аудиторию. Только в 1898–1899 гг. на заседании совета было обсуждено 34 научных доклада, отчета и сообщения, разноплановых и разнообразных по тематике. Конечно, не обошлось и без докладов о планете Марс и об Абиссинии. Но главное внимание сосредотачивалось на дальневосточных проблемах. Такие доклады, как «Статистический и бытовой очерк Зейского населения» или «Культурное влияние Уссурийской железной дороги на район Шмакова — Бельцово», показывали, что не игнорировались и темы социальной направленности. Один из корреспондентов «Приамурских ведомостей» писал, что с каждой новой книжкой, выпускаемой в свет местным Географическом обществом, «теряется то вредное петербургское предубеждение, что здесь, в Приамурье невозможна никакая научная деятельность. Каждое сообщение, делаемое в отделе, вливает энергию и желание поработать на пользу края». В этом была сила отдела и важная его значимость. О существовании Приамурского отдела ИРГО узнали за рубежом. Это произошло благодаря участию его представителя в VII Международном географическом конгрессе, проходившем осенью 1899 г. в Берлине. Поскольку ИРГО не имело финансовой возможности покрыть эти расходы, вся надежда возлагалась на просвещенную администрацию края. Действительно, Гродеков выделил необходимую сумму для поездки представителя Дальнего Востока на международный конгресс. Им стал А. В. Лубенцов — правитель дел Приамурского отдела, блестящий офицер, владевший несколькими европейскими и восточными языками. В конгрессе участвовали знаменитые географы и путешественника более чем из 20 стран Европы, Азии и Америки. В программе было заявлено 148 докладов, из которых 15 приходилось на Россию. Лубенцов присутствовал на всех общих заседаниях, старался послушать доклады и на секциях. Большой удачей стало представление его знаменитому норвежскому путешественнику Фритьофу Нансену, приятно удивившемуся факту существования на дальневосточной окраине России ученого общества географов. Норвежец высказал надежду побывать на Дальнем Востоке, которую и осуществил в 1913 г. Волнующей оказалась встреча с директором Тифлисского музея Г. И. Радде, натуралистом, зоологом, этнографом, проводившим в свое время изыскания на Амуре. Лубенцову удалось договориться об обмене научными изданиями с географическими обществами Англии, Франции, и Швеции. Представленные им «Записки» Приамурского отдела подтверждали серьезность этих намерений. Отражением роста авторитета и значимости Приамурского отдела в ИРГО явилось удовлетворение гродековского ходатайства об увеличении его финансирования. С 1900 г. ежегодная казенная субсидия отделу была увеличена в два раза и составила 4 тыс. руб. Основная ее часть распределялась следующим образом: Обществу изучения Амурского края — 1 тыс. руб., Забайкальскому и Троицкосавскому отделам — по 500 руб. каждому, 2 тыс. руб. — Приамурскому. Русское географическое общество не напрасно именовалось Императорским. В течение продолжительного времени его председателем являлся великий князь Константин Николаевич — лицо императорской фамилии, человек высокообразованный, сторонник реформ. После его смерти с 1892 г. ИРГО возглавил другой великий князь — Николай Михайлович. Было принято, что каждое местное отделение ИРГО должно иметь своего высокого покровителя из царствующего дома, благо великих князей в нем было достаточно. «Августейшим покровителем» Приамурского отдела стал великий князь Александр Михайлович, побывавший на дальневосточной земле во время поездки цесаревича Николая по Приморью и Приамурью. К покровителю за поддержкой обращались в очень редких случаях, чаще всего за финансовой. Покровительство носило во многом номинальный характер. В связи с назначением на пост приамурского генерал-губернатора Н. И. Гродеков после четырех лет ревностной работы председателем Приамурского отдела ИРГО ушел в отставку. Председателем избрали окружного интенданта генерал-лейтенанта И. П. Надарова, известного своими трудами по географии Уссурийского края. Но Гродеков по-прежнему оставался покровителем отдела, продолжая радеть о нем. Создание естественно-исторического музея
С 1895 по 1900 г. музей возглавлял В. П. Маргаритов, а с 1900 г. — С. Н. Ванков, которые, будучи умелыми администраторами, смогли внести свою лепту в его становление и развитие. Их энергия и деловитость особенно были полезны в годы строительства здания специально для музея, инициатором которого стал Н. И. Гродеков. Его проект, составленный безвозмездно инженер-полковником Н. Ф. Александровым и инженером Л. О. Чайковским, оказался на редкость удачным: функционально удобным, красивым, к тому же он допускал строительство и введение в эксплуатацию музея по частям. И участок для музея выбрали подходящий — в конце Алексеевской улицы, примыкавшей к городскому саду, в ста саженях от памятника Н. Н. Муравьеву-Амурскому. Городская управа выделила для нужд ученого общества указанный участок земли также безвозмездно. На совете Географического общества всесторонне обсуждался вопрос о стоимости строительства и возможностях его финансирования. По осторожным расчетам инженера Чайковского, стройка должна была обойтись в 60–70 тыс. руб. По сообщению казначея М. С. Веденского, в наличности имелось всего 10 тыс. руб., выделенных казной на первичное обзаведение, плюс около 13 тыс. руб. частных пожертвований и 800 руб. членских взносов. Высказали предложение обратиться с ходатайством в Петербург о дополнительной казенной ссуде. Гродеков поморщился и укоризненно взглянул на казначея: «Маловероятно, господа, маловероятно, и, позволительно заметить, неприлично. Нельзя ли исходя из имеющейся в отделе наличной суммы приступить к исполнению проекта лишь части здания, а именно его, скажем, трети». Предложение председателя поддержали, и 1 августа 1895 г. совет торжественно заложил стройку музея. А в мае следующего года в части выстроенного здания уже размещались экспонаты и был разрешен их осмотр широкой публике. Официальное торжество по случаю открытия первой трети музея, в котором приняли участие многие хабаровчане, состоялось в декабре 1896 г. Соратники Гродекова свидетельствовали о его «страстной любви к музейному делу», что ярко проявилось в создании Хабаровского музея — строительстве прекрасного музейного здания и в заложенных традициях формирования его фондов. В дар музею генерал-губернатор передал интереснейшую коллекцию китайской деревянной скульптуры, привезенную из Шанхая, и тем самым положил начало формированию китайского собрания. Наряду с возведением здания внимание Гродекова было сосредоточено на формировании фондов будущего музея. Он разослал по казачьим войскам письма и телеграммы с просьбой прислать образцы старого казачьего оружия и обмундирования времен графа Н. Н. Муравьева-Амурского. При этом запретил отбирать оружие, бывшее у казаков в собственности, присылать оружие только из арсеналов станиц. Есть свидетельства о том, что по просьбе генерала музей получил от племянника Н. Н. Муравьева-Амурского — графа В. В. Муравьева-Амурского каску, саблю, эполеты и шарфы приамурского генерал-губернатора, а также фотографии часов, подаренных ему соратниками, и его портрет. К сожалению, эти ценные исторические экспонаты со временем были утеряны. Гродеков положил начало музейной коллекции истории переселенческого движения. В одном из писем знаменитому коллекционеру П. Ф. Щукину он писал: «Посылаю вам примечательную вещь моего архива: истинное изображение переселенца в Приамурский край. Четыре души от Верхнеудинска передвигались на нем, и только случайная встреча со мною избавила их от этого способа передвижения... Экипаж Инькова как величайшая достопримечательность помещен был в Хабаровский музей...». Приамурский отдел географического общества получал от правительства 2 тыс. руб. ежегодной субсидии, которых не хватало на покрытие самых насущных его нужд. Главный расход отдела составляло содержание Николаевской публичной библиотеки и музея, коллекции которого «разрослись до огромных размеров». У отдела возникла серьезная задолженность, главной причиной которой была необходимость закончить постройку здания музея. Обладавший коммерческой смекалкой (что неожиданно проявилось во время закупки провианта на севере в Персии в 1880 г.), Гродеков разработал и осуществил целую акцию по добыче средств для покрытия дефицита. В 1898 г. по распоряжению генерал-губернатора в Хабаровск с о. Беринг был доставлен еще один качественный скелет коровы Стеллера (первый такой экспонат, обнаруженный на Командорских островах, в Хабаровск привезли в 1897 г.), находку и раскопку которого он оплатил из своих личных средств. Этот скелет морской коровы предназначался для продажи Парижскому естественно-историческому музею. В конце 1903 г. Приамурский отдел ИРГО получил переводной билет Государственного банка на 1 877 руб. 50 коп., составляющих по курсу пять тысяч франков, полученных ИРГО через французское консульство от музея в Париже за купленный скелет. 1 августа 1900 г. состоялось открытие всего музейного здания. Это было торжество общественности, сумевшей собственными силами создать одно из обширных хранилищ достопримечательностей Дальнего Востока. Строительство стоило около 70 тыс. руб., из них только 13 тыс. были выделены казной, остальные собраны горожанами. Крупными жертвователям — С. Я. Богданову, И. П. Пьянкову, Н. И. Тифонтаю и другим известным в Хабаровске купцам и предпринимателям — вручили благодарственные письма за подписью генерал-губернатора Гродекова, который и сам пожертвовал на стройку немалую сумму. Родоначальник музея позаботился и об обереге, символе своего детища, помогающем ему счастливо существовать и развиваться. Узнав, что при раскопках могильного кургана около села Никольского (современный Уссурийск) членами Общества изучения Амурского края под руководством Ф. Ф. Буссе найдена высеченная из камня большая черепаха со стелой, Гродеков заинтересовался этим открытием. Оказалось, что древний памятник поставлен полководцу, князю чжурчжэней. По просьбе генерал-губернатора черепаху в качестве дара передали начинающему свое существование хабаровскому музею. Благодаря большим усилиям военных шеститонная черепаха оказалась у стен Хабаровского музея, где она находится и ныне и служит талисманом, оберегающим его от невежественности и беспамятства. В 1900 г. приамурцам вновь выпала счастливая возможность заявить о себе в Западной Европе. Приамурский отдел ИРГО при поддержке главного начальника края Гродекова принял приглашение участвовать во Всемирной выставке в Париже. В результате оживленной дискуссии решено было отправить в Париж образцы национальной одежды амурских аборигенов и чучела наиболее характерных для российского Дальнего Востока представителей фауны, в том числе пятиметровой амурской калуги. К несчастью, при транспортировке чучело калуги получило повреждения и было оставлено в Забайкалье. За уникальную коллекцию Хабаровский музей получил награду — золотую медаль Всемирной выставки в Париже. Н. И. Гродекову и всем сотрудникам музея было приятно получить письмо от великой княгини Елизаветы Федоровны (сестры супруги Николая II), в котором она писала: «На Всемирной выставке в Париже, осматривая находившийся под моим покровительством... отдел, я имела случай убедиться в превосходном подборе экспонатов, собранных во вверенном вам крае, дающих наглядную и полную картину жизни и промышленных успехов его населения. Зная из объяснений организатора и достопочтимого руководителя отдела П. П. Семенова, что таковой подбор экспонатов был исполнен под вашим руководством и при деятельном вашем участии, я поставила себя в приятный долг выразить вам свою искреннюю признательность за ваши труды, а также прошу вас передать мою благодарность и вашим полезным сотрудникам». По инициативе Николая Ивановича в Хабаровском естественно-историческом музее появились необычные экспонаты, неизменно привлекавшие внимание посетителей, — живописные полотна, гравюры и скульптуры. «Если в крае сделано и делается возможное для удовлетворения умственных интересов общества, — считал генерал-губернатор, — то потребности эстетические, особенно в области живописи и ваяния, остаются совершенно неудовлетворительными... Нет не только ни одной картинной галереи, но и вообще как величайшую редкость можно встретить картину не лубочного характера. Целые поколения вырастали, не имея представления о художественной живописи». Откуда у профессионального военного, служившего в основном на Кавказе и в Средней Азии, такое высокое понимание роли эстетического компонента в просвещении народа, роли художественной живописи в воспитании эстетического вкуса? Нельзя забывать, что молодые, самые восприимчивые годы жизни Николая Ивановича прошли в Петербурге. Сокровища Эрмитажа и Русского музея, архитектура города, созданная великими зодчими, не могли не оказать влияния на открытую к познанию и восприятию его душу. Он сожалел о том, что молодежь, живущая на Дальнем Востоке, не имея возможности изучать художественную живопись, вырастает эстетически обедненной. Поэтому он обратился к президенту Академии художеств с просьбой предоставить в нарождавшийся Хабаровский музей художественные произведения. В ответ на просьбу Академия передала в Хабаровск семь картин и 27 гравюр, чем было положено начало первому в Приамурье собранию произведений изобразительного искусства. Предполагалось, что связи с академией станут постоянными и появится возможность приобретать картины на аукционах. На эти цели генерал-губернатор сразу же ассигновал из личных средств тысячу рублей. Он предполагал построить особое помещение для картинной галереи, которое представляло бы художественное сооружение и было бы украшением города. Стали поступать пожертвования на его постройку, после того как почин сделал Гродеков. К сожалению, эту замечательную идею тогда не удалось осуществить, но естественно-исторический музей стал одним из лучших провинциальных музеев России. Слова признательности
В условиях освоения края отдел был больше чем научное общество. Он стал связующим звеном между администрацией и интеллигенцией, содействовал их деловому, неформальному общению, что приносило немало пользы культуре и просвещению населения. Подчеркнем, что совет Приамурского географического общества, его крепкое ядро исследователей, занимавшихся изучением географии, истории, этнографии, биологии, минералогии края, в то время составляли в основном гражданские чиновники и офицеры, которые находились на Дальнем Востоке временно. Но они не были временщиками. Возможно, многие из них соглашались на дальневосточную службу не только потому, что она давала определенные льготы, но и потому, что, проявляя интерес к какому-либо направлению исследований, они надеялись реализовать его на Дальнем Востоке. Проникшись чувством восхищения здешней первозданной природой, несметными природными богатствами края, они становились патриотами Приамурья, убежденными сторонниками его освоения, понимавшими значимость этих земель для процветания России. К счастью, имена многих из них сохранились в истории, и первое — Николай Иванович Гродеков. И 100 с лишним лет спустя их самоотверженность и энтузиазм вызывают чувства восхищения и признательности. Нина ДУБИНИНА Сочинения (труды) Н. И. Гродекова
* Глава из книги Н. Дубининой «Н. И. Гродеков — государственный и военный деятель России». Печатается с сокращениями. В цитатах частично сохраняется орфография и пунктуация источников конца XIX в. |
|||
|
|