ПредопределенностьДа-да, на сцену Евгения выходила еще до своего рождения: мать играла до самого декретного отпуска. Все детство Жени прошло в театре, она — то, что называют «дитя кулис». Лицедействовала с пяти лет — ей доставались все детские персонажи — в «Парусиновом портфеле» Арбузова, в «Дженни Герхард», в «Ночи лунного затмения». Поэтому подмостков никогда не боялась, момента преодоления страха сцены, через который приходится проходить многим актерам, у нее не было. Сцена изначально была родным и близким местом, как нечто обычное, как дом. Как своя кухня. Великолепно чувствуя себя под прицелом тысяч глаз, Евгения Ярцева всегда свободно и органично творит заданный образ... Кстати, на кухне у Евгении тоже все в порядке. Кто пробовал ее фирменное варенье из тыквы с лимоном, охотно подтвердит. Мама звала ее «Жека»
— Мама никогда не давала мне повода усомниться в себе, я никогда не боялась, что она подумает, что я не справлюсь с ролью, какой бы сложной она ни казалась, — рассказывает Евгения Борисовна, — надо только понимать, что делаешь и зачем, и все получится. Она говорила: «Не бойся, что не получится... Бойся, что не попробуешь». Вот я всю жизнь и пробую... Она очень много трудится, и она энтузиаст. Всегда готова к работе и нацелена исключительно на исполнение своей роли. А какие организаторские способности! Ни один капустник в театре не проходил без ее активнейшего участия. А сколько команд КВН она вывела на сцену, сколько молодых талантов открыла... — А вдруг нет настроения? Вдруг одолел сплин? — Надо ущипнуть себя за одно место и идти работать. Иначе никак, человек от безделья дуреет. Почаще предъявляйте себе претензии, требуйте от себя большего. Так меня мама учила, так я стараюсь поступать и теперь... — Что вы делаете, Женечка, когда вам хочется на кого-нибудь с досады накричать или устроить страшный скандал? — Считаю до пяти. Жека и 200 ее ролей
Особенности текущего сезона
Жека и ее мужчины
— Жан Рено. Ну, шучу, конечно, это глупость — искать свой мужской «типаж». Мужчина должен быть умен, обязательно с чувством юмора, и желательно, чтобы понимал тебя. А вообще-то главные мужчины в жизни актрисы — это режиссеры. Существуя внутри спектакля, трудно судить о нем. Но если режиссер стоящий, то можно быть спокойной — все получится. — То есть вы относитесь к той категории актрис, которые убеждены, что успех спектакля целиком и полностью зависит от режиссера? — Конечно. Если он понимает, чего хочет и как этого добиться, то работа получится интересной. А если не понимает и надеется, что актеры вытянут, — хорошего не жди. — И кого бы вы могли упомянуть в числе особенных? — Режиссеров у меня было много... Начинала еще с Валерием Александровичем Барским, он мой «театральный папа», очень памятное с ним было время взросления. Полезно было поработать с Александром Ильиным — «О, женщины», «Вишневый сад» он у нас ставил, «Колдунью» — помните? — Это незабываемо. А еще многие комсомольчане, думаю, хорошо помнят вашу работу в спектакле «Свободная пара», когда вы — одна (!!!) — сорок минут на сцене — и фонтан эмоций! Андрей Лапиков, московский режиссер, тогда приезжал на постановку. А что сейчас? — Сейчас у нас, как мне кажется, удачный творческий тандем с Сашей Саранчиным, он как никто чувствует время, у него удивительный слух, вкус... Много положительных отзывов получает спектакль «Ночь святого Валентина» — замечательно, что мне удалось поработать с понимающим режиссером и с этим глубоким материалом. Особое отношение к лошадям
— А еще есть такая старая индейская поговорка: «Лошадь сдохла — слезь». Это что касается расставания с прошлым. Казалось бы, все ясно, но... Часто мы начинаем уговаривать себя, что есть еще надежда... Организовываем мероприятие по оживлению дохлой лошади, сидим возле нее, уговариваем ее не быть дохлой... Но надо признаться: если она сдохла — слезь. И забудь, не таскай за собой прошлые обиды, неприятности и привязанности. В этом вся Жека, ее решительный характер, фантастический оптимизм, открытость новому — ощущениям, впечатлениям, занятиям. Верхом на лошади Ярцева впервые скакала не где-нибудь, а по бескрайним степям Казахстана. Со смехом она рассказала и о том, как в Тунисе оседлала уже не лошадь, а верблюда, который тоже оказался норовистым и на всей скорости помчал ее в пустыню... Вот пустыни ей только не хватало... Жека и весь остальной мир
— И вот что мне непонятно еще, — горячо продолжает Евгения, — ну приехал ты по турпутевке в Венецию. Может, один раз в жизни! И вот предлагают прогулку на гондоле. И что же денег-то жалеть?! Вернешься домой с зажатыми в кулачке купюрами, а красоту небесную этого города так и не познаешь, это же впечатления на всю жизнь! Мы с подругой в Испании и на корриду ходили. Очень волнующе, просто до слез, интересно — жуть!!!
|
|||
|