Словесница Искусств

В конце ХIХ в. домашнее ткачество в Хабаровске, как и во всем Приамурском крае, встречалось довольно редко, так как в России к середине ХIХ в. производство фабричных тканей было уже хорошо развито и они использовались в качестве основного материала для крестьянской одежды. Но переселенцы еще долгое время продолжали использовать домотканое полотно. Сказывались трудности переселения, удаленность от центра, семейный достаток, а также традиция многие предметы одежды изготавливать своими руками.

Первейшей обязанностью каждой женщины, помимо приготовления пищи, было уметь прясть и ткать. И потому вплоть до 20-х гг. ХХ в. ткацкие станы каждую зиму устанавливали в крестьянских домах.

За многие годы проведения историко-бытовых экспедиций научные сотрудники Хабаровского краеведческого музея собрали довольно большую коллекцию домашнего прядильного и ткацкого производства: гребни, чесала, трепала, вальки, веретена, прялки и два ткацких стана. Это ремесло почти заглохло. Домашнее прядение и ткачество если и сохраняется кое-где в приморских селах, то имеет уже второстепенное значение. Ткут в основном половички. Старые мастерицы уходят из жизни, а их непростое художественное ремесло порой и некому передать. В 1991 году мы устанавливали ткацкий стан в экспозицию музея, помучились не одну неделю. Изучение научной литературы по данному вопросу мало нам помогало. Нужен был практический опыт. Мастерицу домашнего ткачества, Якутину Анну Петровну, нашли с трудом в с. Бычиха Хабаровского района. Она помогла собрать и заправить нитями ткацкий стан, привезенный из с. Любитовка Красноармейского района от крестьянки Луцук Степаниды Максимовны, затем соткала примерно полметра узорного полотна. Этот образец тканья до сих пор экспонируется в славянском зале краеведческого музея.

Процесс приготовления пряжи и ткани — настолько длительная, кропотливая и трудоемкая работа, что нельзя не удивляться выдержке, терпению, работоспособности, которые проявляли при этом исключительно женщины.

К работе приступали с осени, после окончания уборки урожая, и старались завершить ее к весне. Ученые пишут, что наши прабабушки трудились буквально не разгибая спины: например, для того чтобы в одиночку соткать за 6 месяцев три холста по 50 м длиной, нужно проводить за ткацким станком по 12–15 часов в день. А чтобы спрясть нитки из одного пуда (16,3 кг) волокна, требовалось ни много ни мало 955 часов (почти 40 дней) усердной работы. Конечно, хозяйка дома физически не могла справиться со всем этим без помощи невесток и дочерей. Воспитание девочек было направлено на то, чтобы вырастить из них «тонкопрях». Даже пуповину новорожденной девочки старались перерезать на веретене, чтобы уже с первых минут жизни магически привязать ее к будущему занятию.

«Непряха», «неткаха» — это были крайне обидные прозвища для девочек-подростков. Старшие женщины обучали девочек женской магии и ремеслу, в том числе прядению и ткачеству. Слова «магия» и «ремесло» стоят рядом по праву. Ведь прядильщица или ткачиха (как кузнец, гончар, строитель...) создает форму (нить) из бесформенного (комок волокна). И то, что для нас судьба была вполне вещественной «нитью», свидетельствует до сих пор бытующее выражение «связать свою судьбу» с кем-то или чем-то.

Прялка была неразлучной спутницей женщины, и они умудрялись прясть даже... на ходу, например в дороге или присматривая за скотиной. А когда осенними и зимними вечерами молодежь собиралась на посиделки, игры и танцы обыкновенно начинались лишь после того, как иссякала принесенная из дому кудель, которую следовало спрясть. На посиделках парни и девушки приглядывались друг к другу, завязывали знакомства. «Непряхе» здесь не на что было надеяться, будь она хоть первой красавицей. Начать веселье, не завершив «дела», считалось немыслимым. Случалось, что парень, желая скорее заполучить свою избранницу для танцев, пытался поджигать кудель на ее прялке. А если были причины надеяться на взаимность — мог вовсе отнять прялку и не возвращать, пока девушка его не поцелует.

А из чего же славянские женщины пряли нити и ткали материи? «Полотном» славяне называли далеко не всякую ткань. Это слово обозначало только льняную материю. Никакая рубаха не могла сравниться с льняной, и удивляться тут нечему. Зимой льняная ткань хорошо согревает, летом дает телу прохладу. Знатоки народной медицины утверждают, что льняная одежда охраняет человеческое здоровье.

Лен, как и хлеб, сеяли исключительно мужчины. Если лето оказывалось чрезмерно сырым, лен зарастал сорняками и требовалась прополка. С нее-то и начиналась женская забота о льне. Когда у растений бурели головки, что говорило о созревании семян, их выдергивали с корнем. Чтобы отделить семена (из них делали пищевое масло) от волокнистого стебля, еще в начале ХХ в. в разных местах России коробочки отрывали руками, либо топтали ногами, либо молотили теми же орудиями, что и хлеб: дубинками, цепами, вальками. Далее требовалось освободить волокна от склеивающих веществ, которые придают живому стеблю упругость и прочность. Этого достигали одним из двух способов. В южных землях России лен «стлали» — раскладывали тонким слоем на влажном лугу и выдерживали в течение 15–20 дней. Делалось это в сентябре или октябре: на юге в это время еще достаточно тепло и часто выпадает роса, благоприятствующая расслаиванию волокон. В районах с более суровым климатом лен чаще «мочили» — опускали связками в пруд или специальную яму, вырытую в низине. Использовалась только стоячая вода. Затем лен сушили, мяли, отделяя волокно от «кострики» — посторонних тканей стебля. Чтобы окончательно вышелушить кострику, а также отделить тонкое нежное волокно от более короткого и жесткого (оно шло на пряжу для изготовления мешковины), лен трепали. Подсчитано, что вес чистого волокна составляет всего лишь пятую часть веса стеблей.

И, наконец, чтобы хорошо рассортировать волокно и разгладить его в одном направлении для удобства прядения, лен чесали. Делали это с помощью больших и малых гребней. После каждого прочесывания гребень извлекал грубые волокна, а тонкие высокосортные — кудель — оставались. Готовую кудель можно было прикреплять к прялке — и прясть нить. Легко сказать! Но если задуматься, какой кропотливый каждодневный труд стоял за этими строчками.

Ткань изготовляли и из другого растительного материала, который легко расчленялся на волокна, — конопля, крапива, липовое лыко (для плетения лаптей, веревок, рыболовных сетей). Ткань «рогожа», сделанная из волокон рогоза, что растет по берегам болот и озер, использовалась в основном для хозяйственных целей. Одежда из такой ткани означала последнюю степень бедности, до которой мог докатиться человек. «В рогожу одеться, от людей отречься», предупреждает пословица, записанная В. И. Далем в ХIХ в. Единственным допустимым видом рогожной одежды был плащ от дождя. Крестьянин, застигнутый в поле дождем, укрывался рогожной накидкой, сшитой углом. Много веков служила людям рогожа, но появились новые материалы — и мы забыли, что это такое.

Многие ученые полагают, что шерстяные ткани у славян появились гораздо раньше льняных. Человечество, пишут они, сперва научилось обрабатывать шкуры, добытые на охоте, затем древесную кору и лишь позже познакомилось с волокнистыми растениями. Так что самая первая на свете нить, скорее всего, была шерстяной. Шерсть в славянском хозяйстве была в основном овечья. Наши предки стригли овец пружинными ножницами, которые не особенно отличаются от современных, предназначенных для этой же цели. Чтобы очистить шерсть от мусора, перед прядением ее «били» специальными приспособлениями на деревянных решетках, разбирали руками или чесали гребнями — железными и деревянными. Кроме распространенной овечьей использовали козью шерсть (особенно ценили козий пух), коровью и собачью. Коровья шерсть шла на изготовление поясов и одеял. А вот собачью шерсть и по сей день считают целебной, с ее помощью можно избавиться от ревматизма.

Прежде чем подготовленное волокно превращалось в настоящую нить, годную, чтобы вставить ее в ушко иголки или заправить в ткацкий станок, нужно было выдернуть из кудели длинную прядь, скрутить ее покрепче, чтобы не расползалась при малейшем усилии, намотать. Простейший способ скрутить вытянутую прядь — это прокатать ее между ладонями или на колене. Полученная таким образом нить называлась у прабабушек «верчь» или «сучанина» (от слова «сучить»).

Нынешние сельские хозяева, возродившие домашнее прядение (в основном из шерсти домашних животных), пользуются так называемыми самопрялками разных конструкций с ручным, ножным и электрическим приводом: они скручивают нить вращением колеса. А в основном сейчас самопрялку можно увидеть в музеях. Специалисты указывают, что она вошла в обиход на Западе около 1480 г. Когда в Россию попала самопрялка, точно не известно, не позже ХVII в.

А древние славяне пряли иным способом — на веретене. Именно веретено, а не всем знакомая и известная прялка, являлось главным инструментом в прядении. Веретена изготавливали из сухого дерева (из березы), возможно, на токарном станке. Один или оба конца его заострялись. На верхнем конце иногда устраивалась «бородка» для завязывания петли. На низ веретена надевали пряслице — глиняный или каменный просверленный грузик. Эта деталь была необыкновенно важна для технологического процесса.

Корень русского слова «веретено» означает «нечто вращающееся». Действительно, при прядении веретено усердно вращалось, скручивая нить, причем так, что в руках опытной пряхи, по стихам А. С. Пушкина, даже «жужжало». Пряслице служило маховичком, помогавшим разогнанному веретену кружиться долго и быстро, что было необходимо для равномерного скручивания пряди волокон, вытянутых из кудели. Казалось бы, от маховичка-пряслица, надетого на веретено, оставался всего один шаг до маховика-колеса самопрялки, приводимого в движение усилием ноги. На самом деле для этого потребовались века.

Ученые пишут: прежде чем освоить настоящее ткачество, люди, по-видимому, освоили разного рода плетение. Тканье — технически сложный процесс, подразумевающий, во-первых, разделение нитей на основу и уток (уток — нить, пропускаемая под прямым углом к нитям основы), а во-вторых, разделение самих нитей основы на две или более групп (самое простое — пополам, на четные и нечетные), которые можно разводить под углом друг к другу. Этот угол называется «зев» и служит для продергивания утка.

Простые и древние виды плетения начинались с элементарной «косички». Затем гениальные мастера изобрели приспособления для тканья узких полос — поясов, тесемок и лент (тканье на дощечках, «на бердечке», «живой стан»). Исследователи пишут, что последний способ требовал участия не менее десяти женщин и большой дисциплины. Десять женщин надевали на пальцы петли основы и по команде меняли зев, а одиннадцатая протаскивала уток. И наконец, были изобретены ткацкие станы — вертикальные, а потом и горизонтальные. Его преимущество состоит в том, что ткачиха работает сидя, перемещая нити ногами, стоящими на подножках. Изобретению вертикального ткацкого стана ученые придают не меньше значения, чем появлению металлического оружия и морских кораблей.

Мария БУРИЛОВА,
заведующая историческим отделом Музея истории города Хабаровска

Литература:

1. Лебедева, Н. И. Прядение и ткачество восточных славян в XIX — начале ХХ вв. / Н. И. Лебедева // Восточнославянский сборник. — М., 1956. — (Труды института этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая; т. 31).
    
2. Семенова, М. Прядение и ткачество / М. Семенова // Мы — славяне. — СПб., 1997.