Михаил Корсаков. Первый среди вторых

Город Корсаков — Сахалинская область
Села Корсаково-1 и Корсаково-2 — Хабаровский край
Село Корсаковка — Приморский край
Село Корсаково — Республика Бурятия

Михаил КорсаковОписывая деятелей прошлого, внесших свою лепту в заселение и развитие Дальнего Востока, есть соблазн назвать всех их великими. Это правда для большинства из них, но идеализировать прежние времена не стоит. Крайность другого рода — вспоминать и писать только о первых, забывая вторых. Но ведь Гамлету нужен Горацио, Дон Кихот немыслим без Санчо Пансы, Андрей Болконский существует только с Пьером Безуховым, а в знаменитой притче Уильяма Голдинга «Повелитель мух» Ральф и Хрюша четко показаны как персонификации двух начал — власти, которая стремится быть справедливой и разумной, и самой справедливости и разума.

Герои составляют силу и славу государства, а вот прочность и устойчивость ему обеспечивают люди попроще, но числом поболее. Например, честные и энергичные чиновники — такие как сменщик Николая Муравьева-Амурского на посту восточно-сибирского генерал-губернатора Михаил Корсаков.

В нем не было ничего былинного, героического. Вряд ли он объявил бы личную войну ветряным мельницам, поднял павшее знамя в сражении под Аустерлицем или протрубил общий сбор в раковину. Ему повезло родиться в одном из самых древних, многочисленных и разветвленных родов Российской империи. Корсаковы, Милославские, Мордвиновы, Римские-Корсаковы, Муравьевы, Дондуковы-Корсаковы, Бакунины и другие известные фамилии — все это ветви одного куста. В наше время он без особых усилий стал бы министром, председателем госкомпании или светским персонажем. Но в середине XIX века путь отпрыскам знатных фамилий был один — на военную службу.

В возрасте 19 лет Михаил Корсаков закончил школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, три года служил в элитном лейб-гвардии Семеновском полку. Прилежанием и высокими моральными качествами обратил на себя внимание влиятельного генерал-губернатора Прибалтики, ветерана Аустерлица и кавказских войн, основателя Новороссийска Евгения Головина, бывший адъютант которого Николай Муравьев в 1847 году был назначен исполняющим должность генерал-губернатора Восточной Сибири. Головин порекомендовал в качестве офицеров-порученцев Михаила Корсакова и Василия Муравьева. Стечением обстоятельств оба оказались дальними родственниками будущего графа Амурского — седьмая вода на киселе. Принадлежность к аристократии давала шанс обоим молодым людям, а в истории остался лишь Корсаков. Он считался двоюродным братом Николая Николаевича (с разницей в возрасте 20 лет), но какова истинная степень родства, разберется только специалист по генеалогии.

Эмоциональный и темпераментный Николай Муравьев высоко оценил сдержанного, скрупулезного и ответственного порученца, а в его честности и порядочности не сомневался изначально. Поэтому целенаправленно готовил в преемники. Карьера Михаила Семеновича развивалась головокружительно: в 1852-м начальник казачьего отделения и член совета главного управления Восточной Сибири, в 1855-м наказной атаман Забайкальского казачьего войска и военный губернатор Забайкальской области, в 1858-м генерал свиты его императорского величества, в 1860-м помощник генерал-губернатора, в следующем году — исполняющий должность генерал-губернатора, а в 1864-м утвержден на постоянной основе. То есть стал самым молодым в империи губернатором — 38 лет. Но, как шутили знавшие его люди, карьеру не высидел, а выездил, имея в виду ревностное исполнение службы и поездки по бескрайней подведомственной территории.

Памятник Михаилу Семеновичу Корсакову. Сквер Вакканай, город КорсаковНельзя сказать, что такому взлету способствовала протекция знаменитого родственника. Муравьев-Амурский выдвинул не только Корсакова. Губернатором Приморской области и главным командиром Сибирской флотилии и портов Восточного океана стал новоиспеченный адмирал Петр Казакевич, а гражданским губернатором Якутской области — ученый, первый правитель дел Сибирского отделения Русского географического общества Юлий Штубендорф. Должность губернатора области вовсе не означала «пересидеть, чтобы засветиться в Петербурге», о чем Муравьев-Амурский прямо писал Корсакову: «Я постоянно твержу Великому князю, что ты должен со временем заступить мое место в Восточной Сибири: эта мысль моя, по убеждению, на пользу края и России... Устрой Забайкальскую область и войско — тогда поведешь хорошо и дела всей Восточной Сибири».

Корсаков старался, правда, пятном на его исторической репутации остается Амурский сплав 1856 года. Он настолько неудачен, что даже не фигурирует в Википедии. Из-за торопливости и стремления сэкономить организатора сплава Корсакова и его близкого друга, начальника экспедиции Николая Буссе на обратном пути погибло, по разным данным, до 200 человек, сообщали даже о случаях людоедства. Один только отряд подполковника Облеухова потерял 86 солдат. Судя по письмам, Корсаков никак не реагировал на трагедию, только сетовал на трудности службы.

Помимо множества социальных проектов (устройство больниц, гимназий, школ, детских приютов) Корсаков на посту генерал-губернатора активно распространял на Дальнем Востоке крупные реформы 1860-х годов, добивался введения частной собственности на землю и зарекомендовал себя противником архаичного общинного землепользования.

Он никогда не был на Сахалине, но не потому, что не хотел, а потому, что в 1855 году адмирал Евфимий Путятин заключил с японцами Симодский трактат, который оказался миной замедленного действия до сих пор. В обстановке надвигающейся Крымской войны, смертельной опасности своей миссии (фрегат «Диана» разбился в шторме) и Петропавловску-Камчатскому (приближалась огромная англо-французская эскадра) Путятин поспешил признать Южные Курилы японскими, а южную часть Сахалина — территорией совместного пользования. Соответственно, генерал-губернатору Восточной Сибири делать там было нечего. Такая юридическая коллизия просуществовала до 1875 года, когда подписали Санкт-Петербургский договор, по которому Сахалин в обмен на Курилы становился полностью русским, и на нем забурлила жизнь. А к тому времени Михаил Корсаков уже четыре года покоился в своем родовом подмосковном имении, за алтарем Троицкой церкви села Троице-Вязники, скончавшись от возвратного тифа в возрасте 45 лет.

Заслуженно ли главный порт Сахалина носит имя обычного на фоне выдающихся предшественников и последователей, не хватавшего звезд с неба генерал-губернатора? Его покровитель Муравьев-Амурский писал: «Славный парень Миша Корсаков — он принадлежит к числу тех людей, которых у нас в России ценить не умеют, т. е. он человек дела, а не слов, а у нас, как и везде, впрочем, говоруны берут верх». Иногда человек, просто оказавшийся на своем месте, способный к кропотливой, рутинной работе по освоению и заселению обширного края, решению множества мелких и скучных для деятелей калибра Муравьева-Амурского дел, достоин места на карте.

Леонид ДАМДИНОВ