Словесница Искусств

В декабре 2007 года исполнилось бы 90 лет со дня рождения актрисы Татьяны Проняковой-Романовой. Она работала во многих театрах страны, последним из них был хабаровский драматический. В судьбе Татьяны Артемьевны революция, годы сталинских репрессий, война; в ней много недосказанного, закрытого, и за давностью лет может показаться, что отдельные эпизоды стали легендой. И тем не менее все это было.

Она родилась в Ростове-на-Дону в семье Артемия Пронякова и Виктории Яур-Чернайч в 1917-м, став «ровесницей революции». Сегодня в этом словосочетании уже нет прежнего пафоса. Людям приходилось скрывать свое прошлое, которое оказалось нежелательным для революционных анкет. А ведь Артемий Проняков был из дворянского рода Воронцовых.

Мама умерла очень рано, оставив в памяти Тани лишь отрывочные рассказы о жизни ее семьи в Польше. Потом они перебрались в Бобруйск, куда по долгу службы направили отца, военного инженера. И здесь же первая встреча с театром, ставшим в итоге главным смыслом жизни.

Специальных учебных заведений в то время почти не было, азы актерского мастерства преподавали в драмкружках при театрах. Татьяна успешно занималась под руководством артиста, приехавшего из Москвы, играла в спектаклях, а потом встретила своего первого мужа и уехала в Минск.

Брак юной актрисы и крупного партийного деятеля, вызвавший толки и пересуды, оказался недолгим. Тридцатые годы. Черные «воронки», ночные звонки в дверь, аресты. Мужа забрали в числе первых, Татьяна заняла очередь к тюремному окну, куда такие же, как она, приносили передачи для своих близких. Надеялась, что произошла ошибка, но однажды узелок для мужа вернули. Недобрый знак — это понимали все. И как бы сложилось в дальнейшем, неизвестно, если бы не домработница, которая застала ее, оцепеневшую, в пустой квартире и воскликнула: «Чего ты ждешь? Уезжай, пока тебя тоже не арестовали!»

Город детства Бобруйск встретил холодно. От Татьяны все отвернулись. Ни жена, ни вдова с отметиной «врага народа». Туня, трогательная полька Туня, была в тот момент единственным другом, а еще — сцена.

Темные полосы жизни, светлые... Встреча с режиссером минского драматического театра, счастливый брак, яркие роли, рождение первенца Валерки и ожидание второго ребенка. Радость слышится в ритме железной дороги, по которой спешит поезд: труппа отправились на большие гастроли в Польшу. Планы, планы... От них ничего не осталось, когда началась война. Женщин и детей отправили обратно в Россию, из мужчин сформировали отряд ополченцев. Почти никто не выживет из солдат-актеров, но об этом пока не знают. Как и о том, что поезд попадет под бомбежку и превратится в огненную ленту. Пассажиры спасутся чудом и пойдут пешком через Оршу и Смоленск, в сторону Минска. Татьяна — беременная, с двухлетним Валеркой на руках.

Наверное, ангел-хранитель находился рядом. Давал силы, посылал навстречу чутких людей, которые накормили и одели, помогли сесть в поезд, следовавший в Москву. Ей нужно было разыскать брата мужа, и на это была вся надежда. А тот, увидев положение Татьяны, посоветовал уехать с ребенком в Йошкар-Олу, потому что при самом плохом развитии событий война не должна была добраться туда. И даже похлопотал о ее приеме на работу в местный театр.

В комнате театрального общежития не было ничего, кроме кровати. Чтобы не спать на холодной панцирной сетке, она стелила газеты, и они же служили покрывалом для сына. Лишь позднее, когда труппа вернулась с гастролей, в театре узнали о бедственном положении новой актрисы. Нет, она никому не жаловалась, просто кто-то случайно зашел к ней.

А дальше — забавная сцена. Вечером в комнате Татьяны распахивается дверь и откуда-то из темноты вылетает подушка! Потом заглядывает соседка и предлагает попробовать, не много ли в блинчиках соли, приглашает на чай. Актерское братство ненавязчиво и тактично поддержало ее в трудный момент, превратив происходящее в легкий, веселый спектакль. Но лишь на мгновение, потому что буквально сразу, одна за другой, посыпались беды: заболевает и умирает Валерка, рождается и сразу умирает девочка, приходит весть о гибели мужа...

У нее действительно осталось только одно — театр. Случайно или нет, но первая роль в Йошкар-Олинском драматическом была в спектакле о войне. Режиссер убеждал: «Таня, ты должна играть, потому что только ты способна создать на сцене ощущение всеобщей беды...»

Работать приходилось много. Вместе с войсками артисты уходили на фронт, в промежутках между боями играли спектакли. Награды «За доблестный труд во время Великой Отечественной войны» никогда не были для Татьяны Артемьевны предметом гордости. Просто символы того страшного времени. Но именно война соединила две судьбы — актрисы Татьяны Проняковой и театрального художника Василия Романова, выпускника Ленинградской академии художеств, пережившего блокаду. У них было много общего.

В сорок седьмом вместе уехали на Дальний Восток. Василий Евтропович задумал написать большое полотно «Айгунский договор» о генерал-губернаторе Приамурья графе Муравьеве-Амурском. Поработав в Благовещенске (Татьяна Артемьевна играла на сцене Амурского драматического театра), решили перебраться в Питер, но заминка с отправкой багажа (вот уж действительно, человек только предполагает) заставила на месяц задержаться в Хабаровске. Послевоенному городу нужны были профессионалы, и семью Романовых уговорили остаться. Василий Евтропович стал главным художником оперетты, Татьяна Артемьевна — актрисой театра драмы.

На этой сцене Пронякова-Романова играла больше десяти лет. Близкие и друзья вспоминают о ней как о человеке, открытом, преданном — в служении театру, в отношениях с людьми. Не делала карьеры, не собирала архивов, хотя число сыгранных ролей на театральных сценах в разных городах значителен. Бобруйск, Минск, Вильнюс, Йошкар-Ола, Благовещенск, Хабаровск... ей было важно не получать, а отдавать.

Несколько лет назад дочь Татьяны Артемьевны дальневосточная художница Виктория Романова учредила ежегодную премию имени Проняковой-Романовой для артистов Хабаровского края — «За честь и достоинство». В память о близком человеке и актрисе, которая достойно прошла свой земной путь.

Елена ГЛЕБОВА