- Главные символы
- Аборигены Дальнего Востока: Главные символы
- «Палоа-молоток» — предупреждение для будущих поколений
- Открытия и находки в глубинах ульчского языка
- Нижнеамурский ветер века
- Рождение песни «Дяри экэсэл»
- К 90-летию со дня рождения писателя
- Архив
- Вспомним имя
- Ковер-самолет Чикуэ Киле
- Путь Олонхо
- В поисках тропы предков
- Церемония с космическим лосем, или Что спасет амурское чудо
- Персона
- Книги
- Грани большого таланта
- По календарю Вечного Времени
- Два художника – одна Россия
- У него всегда были дела
- История и литературные сказания
- Сокровища профессора Красноштанова
- Встречи в мемориальном кабинете Брюсова
- Марина Цветаева. Касание крылами
- Мир детства
- Арт-ДВ
- С детской ладошкой в сердце
- Содружество культур
В среде коренных народов Приамурья отец всегда передавал свое мастерство сыну, мать — дочери. Не только свои знания об окружающем мире, свои навыки стремился передать сыну нанайский охотник, но и своего домашнего духа Дюлина. Поэтому каждая нанайская, ульчская, нивхская семья — это цепочка бесконечно длинной цепи — династии: рабочей и творческой. О нескольких цепочках одной такой нанайской династии я хочу рассказать. Чикуэ Золонговна Киле родилась в 1890 году в нанайском селе Гордамо, стоявшем на одной из проток Амура в окрестностях современного села Найхин. Ее бабушка и мать были признанными в селе мастерицами. Длинными темными зимними вечерами в доме ее родителей собирались женщины всей Гордамо: шить, вышивать, плести коврики из камыша, делать посуду из бересты, слушая сказки, что замечательно рассказывала бабушка Чикуэ. Под сказочные приключения героев работа спорилась и впитывала в себя элементы таинственности и красоты сказки. Маленькая Чикуэ слушала сказки и наблюдала, как работают женщины, внимательно всматривалась в узоры, появляющиеся на ткани. Однажды она услышала: «Пора и тебе учиться, доченька», — и мать дала ей иголку с нитью, кусочек ткани, мол, пробуй. Первые стежки вышли косыми и неуклюжими. Улыбаясь, женщины подбадривали девочку: «Давай, давай. Твоя бабушка — большая мастерица, и мать научилась шить у нее, а теперь ты учись».
Работы Ч. З. Киле представляли искусство коренных народов Приамурья в Хабаровске, Владивостоке, Ленинграде, Москве, за рубежом. За участие в выставке профессиональных художников «Советская Россия-4» мастерица была награждена памятной медалью. Корреспондент газеты «Тихоокеанская звезда» общался с мастерицей, когда ей было 86 лет. Свои впечатления от встречи с ней он передал такими словами: «86 лет. Для человеческой жизни это много. Годы ссутулили ее, плохо стала видеть. Но посмотрели бы вы, какой бодрой походкой идет она по улице родного села! Как интересно она рассказывает обо всем, что знает из истории своего народа! И память ее хранит многое. И самое удивительное — как по-молодому проворно снует игла в ее руке, когда она расшивает очередной халат или ковер, какие замысловатые узоры она делает из тканей, чтобы те стали аппликациями, как ровен шов, который соединит куски ткани в единое целое, что без всякой скидки можно назвать произведением искусств». В жизни знаменитая мастерица была очень добрым, мягким человеком, поражая при этом энергией и живостью. Она очень любила кино, ходила на все фильмы, которые крутили в сельском Доме культуры, пусть и на десятый раз, смотрела по два сеанса подряд. В Государственном архиве Хабаровского края хранится письмо Ч. З. Киле, датированное 20 августа 1974 года, с просьбой повысить, хотя бы немного, пенсию, которой, как она написала, не хватает даже на кино: «Я получаю всего 20 руб., даже не хватает в кино сходить». Едва начиналась навигация, Ч. З. Киле уезжала на все лето к сыну в Нижние Халбы. С. Н. Киле, внучка мастерицы, вспоминала: «Утром проснемся, а ее нет. Она по всей деревне ходит, всех проведывала, как зарядка у нее. Потом садилась, вышивала. Устала, опять пошла по селу. Несмотря на преклонный возраст шустрая была, бегала по селу». Чикуэ Золонговна очень любила кольца, браслеты, серьги. С. Н. Киле, получив первую зарплату, купила бабушке золотое кольцо.
По мнению искусствоведа К. П. Белобородовой, наивысшие достижения мастерицы связаны с традиционным искусством аппликации. Однажды внучка Светлана спросила бабушку: — Как узоры научиться вырезать? Чикуэ Золонговна ответила: — Чтобы научиться вырезать узоры, надо хорошенько подумать над тем, что ты собираешься вырезать. Вот что ты сейчас хочешь вырезать? — Цветок или бабочку. — В голове надо тот цветок представить. Села Светлана Николаевна рядом с бабушкой вырезать цветок, да, видимо, ничего не получилось, т. к. больше она не пыталась овладеть этим древним искусством создания нанайского орнамента. В Государственно музее Дальнего Востока им. Н. И. Гродекова хранится много авторских работ Ч. З. Киле: ковров, женских и детских халатов, мужская праздничная рубашка, нагрудник, тапочки и др. Хотя первые дети Чикуэ Золонговны умерли в младенчестве, ее можно назвать счастливой матерью, она нашла свое продолжение в детях. Все они, а выжили четверо, родившиеся в годы Советской власти, закончили школу (сама Чикуэ Золонговна в школу не ходила, читать и писать не умела). Сын Виталий работал в Гассинском леспромхозе и Дадинском колхозе, Николай — директором Дома культуры в Нижних Халбах, председателем сельского совета и много лет руководителем фольклорного коллектива села Майла (Мария) — в дадинском колхозе «Новый путь», младшая, Анна библиотекарем в Булаве, Лидоге, Нижних Халбах. Как мастерица дело матери продолжила Майла Гавляковна Бельды-Гейкер (1924–2002) — любимая ученица Чикуэ Золонговны. К сожалению, в фондах Государственнго музея Дальнего Востока хранится лишь несколько ее работ, но среди них интересный ковер «Миру мир — СССР», декорированный традиционным нанайским орнаментом. И Чикуэ Золонговна, и Майла Гавляковна до конца своих дней жили в старинном нанайском селе Дада.
В 1979 году Хабаровск принимал XIV Тихоокеанский конгресс. Для его участников и гостей была организована большая и разнообразная культурная программа. В Хабаровск приехали коллективы со всего Советского Союза, в том числе фольклорно-хореографический ансамбль Белорусской ССР, Государственный ансамбль песни и пляски «Донские казаки», Государственный академический русский народный хор имени М. Пятницкого, Биробиджанский камерный еврейский музыкальный театр и др. Но среди этого фольклорного великолепия выступление самодеятельных коллективов коренных народов Приамурья не потерялось. Концерт состоялся 27 августа во Дворце профсоюзов. Среди выступавших был и ансамбль «Мангбо». Анна Гавляковна пела народные песни, а Светлана, дочь Н. Г. Киле, играла в оркестре национальных инструментов народностей Приамурья, исполнявшем сюиту хабаровского композитора Н. Н. Менцера «Гонки на оленях». Для ее исполнения были изготовлены специальные инструменты. С. Н. Киле вспоминала, что создание этих инструментов проходило сложно. Н. Н. Менцер жаловался, как трудно было найти мастеров, которое бы смогли претворить в жизнь его идею. Тем не менее около 30 экспериментальных инструментов попали в руки музыкантов. Они были разных размеров (все они — от маленькой скрипочки до внушительного контрабаса — имели в своей конструкции цилиндрический корпус нанайской скрипки дучэкэ) и разных диапазонов. Каждый исполнитель индивидуально осваивал новый для себя инструмент и свою партию, что тоже оказалось нелегко. За дирижерским пультом оркестра стоял преподаватель Хабаровского института культуры, руководитель оркестрового отделения М. Филипов. К тому времени Светлана Николаевна окончила училище искусств, играла на балалайке, домре и работала в родном селе Нижние Халбы. Ее вызвали в Хабаровск и здесь, вместе с другими музыкантами оркестра, она стала разучивать новую сюиту Н. Н. Менцера на новом музыкальном инструменте. «Мне было приятно, что мы показываем гостям со всего мира искусство приамурских народов», — вспоминает она сегодня. А зрители наградили артистов шквалом аплодисментов. Один из этих экспериментальных инструментов Н. Н. Менцера хранится в фондах Государственного музея Дальнего Востока. Может быть, именно на нем играла юная Светлана Николаевна.
Татьяна МЕЛЬНИКОВА, |
|||
|