Плач невесты

Сергей Грибков. Благословение на свадьбу. 1886Фольклорное и этническое пение в Приамурье

В славянской традиционной культуре особое место занимает свадебный ритуал и связанный с ним уникальный фольклорный пласт народных песнопений. В этом исследовании, основанном на материале русских говоров Приамурья, речь пойдет о свадебных песнях-прощаниях.

В Приамурье невест было принято брать добром, или играть свадьбы с честью, то есть сватать невесту с согласия ее родителей (2, с. 21). Но бывали бегловые свадьбы, когда невесты, договорившись с женихами, убегали из отчего дома (2, с.17). Случались также свадьбы из-под клинка (выдать замуж насильно — устар.). До свадьбы я своего не знала. Я из-под клинка взята (1, с. 62). В этом случае невесту увозили против воли, применяя силу, и девушка испытывала страх, горе, стыд и гнев.

Именно поэтому свадебные песни по своему эмоциональному настрою в Приамурье были диаметрально противоположными: веселыми («весельными») и печальными («уныльными»). Народные песни, по свидетельству информантов, очень протяжные, тяжелые в исполнении, с перепевами, с подголосками, «продлительные», то есть протяжные. Пели песни свдьбишные, продлительные. Раньше частушки мало пели, а пели больше продлительные песни (1, с. 350).

Николай Пимоненко. СватыСвадебные прощания связаны с древними языческими поверьями о том, что невеста, выходя замуж, как бы умирает для своей семьи — меняет фамилию, уходит в чужой дом. Поэтому прощание выглядело как церемониал, состоящий из следующих элементов: прощание с подружками, прощание жениха с дружками, прощание невесты с домом, прощание невесты с живыми родителями. прощание невесты с покойными родителями. В свадебных песнях отражен обряд мнимых похорон невесты, ее духовной смерти для рода. Девушка символически умирает для своих родственников и рождается в новой семье в новом качестве для рода мужа. Меняется не только ее фамилия, но и жизнь.

В языческие времена род признавал своим тотемом определенное животное: волка, медведя, змея. Вот почему в сказаниях так часто девушку выдают замуж за дракона, змея или другое чудовище. Зачастую же это был просто человек из рода с тотемом змея, дракона. Люди персонифицировались в зверей, тотем которых почитали как покровителей рода, что и отразилось в сказках «Муж-змей», «Невеста полоза». Даже сказка, где девочка попадает в плен (в дом) к медведю — отголосок тех древних обычаев и поверий.

В Приамурье в старину также существовали свадебные ритуалы. Обряд прощания невесты с подружками зафиксирован в диалектологических тетрадях Хабаровского педагогического института ТОГУ. Он отражает свадебный церемониал переселенцев на Дальний Восток из России, Украины, Белоруссии в конце XIX — начале XX в.

Иван Куликов. Старинный обряд благословения невесты в Муроме. 1909В Словаре русских говоров Приамурья (СРГП) встретилась цитата из свадебного причета «Призакрыли-завесили»: Твоя сжена, твоя ржена в кут сидит за занавеской (из песни) (1, с. 213). Это одна из прощальных песен-причетов подружек невесты. Причет известен в Вологодской области. Пели его при прощании и закрывании невесты платком, который она не снимала до венчания, а также на сборах — предсвадебном угощении для девушек. Перед свадьбой сборы собирали, подружек невесты за стол садили. Потом, когда женихи уедут, собирают сбор, девчат угощают, песни поют. Собирали сбор на дубвы столы (1, с. 383).

Свадебную прощальную песню-причет подружки невесты пели сидя в кухне (куте), за занавесками, обращаясь к гостям, находящимся в комнате за столами.

Прощание жениха с дружками, прощание невесты с домом и прощание невесты с живыми родителями подробно описала информант Мария Андреевна Ярославцева.

Михаил Шибанов. Празднество свадебного договора. 1777Рано невеста встает, вымоется, поплачет. Она с родителями попрощается, ее девушки одевают под венец. Фату оденет, ленты. За столом — три закуски, закусят и выходят из-за стола. Отец-мать иконой благословляют ия, постельник готовят: ящик, подушки, все приготовят ей. У тысяцкого сначала заезжают — дядя или какой родня. Оттуда в церкву. Садятся в кошовки — сани таки, с уборами, с колокольцами. Это кисти спускаются бляхи (Ярославцева Мария Андреевна, 78 лет, 1891 г. р.). Свадьбы богаты были. Собираются вечеринки. Целую неделю ходят. Потом венчаются. С венца встречают с хлебом, с солью. Кусат хлеб. Кто кусат, кто не кусат. Кто не кусат, тот не работат. Невесту выкупают. Дают братишке или сестренке выкуп. Если мало, палкой бьют. Я так стыдюсь свадьбы. Неделю гуляли (Лукерья Алексеевна Тонких, 60 лет, Тетрадь № 41, 1969).

В свадебных песнях нашли отражение эмоции горя (слез невесты), прощание с отцом-матерью, отчим домом. Невеста «вОпит» и «приголашивает» (Устаревшее: плакать с причитаниями на свадьбе о невесте). Невеста сидит вопит, жених подойдет — она повернется, они поцелуются и сидят (1, с. 69). Приголашивать в народной традиции означало вторым голосом дополнять основной обрядовый плач. На девишнике невеста приголашивала (1, с. 345). Если родители невесты к тому времени уже умерли, прощание предполагало поход на кладбище к их могилам.

Василий Перов. Накануне девичника. Проводы невесты из баниСРГП зафиксировал лексему «погодушка», а в приведенном к лексеме примере из речи информанта процитирована очень грустная, протяжная свадебная песня с причетом хора и невесты. Ты повей, повей, погодушка (из песни) (1, с. 321). Общерусская песня была завезена на территорию Приамурья переселенцами из российских губерний. Дальневосточники как люди славянского и русского мира любили ее и исполняли на свадьбах.

Хоровой причет:

Да ты подуй, подуй да ли
матушка, матушка-погодушка,
Да ты раздуй-ка, раскачай да ли
матушку, матушку сыру землю,
Да расколи-ка ся да ли гробову,
                   ой, да гробову доску,
Да распахнитеся ли ленты-
                              савны белые,
Да pacneчатайтеся да ле вы,
                    вы уста сахарные,
Да как прийди-ка ся да ли мой,
          мой родимый тятенька,
Да проводи-ка ся да ли меня,
           меня ль во чужи люди...

Замужество (переход в «чужи люди», в чужую семью) в песне воспринимается как своеобразная духовная смерть. Невеста-сирота призывает покойных родителей сопроводить ее к алтарю, а для этого просит мать-погодушку разбить гробовые доски родителей.

Плач невесты:

Да как ýстань-ка ся, ýстань да,
               моя родимая мамынька
Да как проводи-ка ся ты
      мене да, ой, да во чужи люди,
Да во чужих-то во людях да надо
                        жить умнёшенько,
Да милая ш мои родимынькая
                                 мамынька...

Природа (мать-погодушка) персонифицируется в живое существо, сопереживает девушке, ее горю, слезам, тому, что будущий муж — пьяница:

Подуй, подуй, мать-погодушка,
                              холодненькая,
Раздуй, развей, мать-погодушка,
                            калину во саду,
Калинушку, со малинушкой,
                         лазоревый цвет,
Веселая компаньица,
                   где миленький пьет,
Он пьет-то, не пьет,
                        все голубчик мой,
за мной младой шлет,
А я, млада, младешенька,
                       горделива была....

Владимир Маковский. Девичник.1882Пение вызывает эмоции как в слушателе, так в исполнителе. Грустные свадебные песни-причеты трогают слушателя, он невольно проникается сочувствием к девушке-невесте, тяготящейся неизвестностью о том, какой будет ее судьба с нелюбимым мужем и, возможно, порочным человеком.

Тема горьких переживаний невесты отражена даже, что необычно, в амурских и забайкальских частушках, которые всегда славились весельем и задиристостью.

Вы потопайте, ботиночки, / Мне уж больше не плясать: / Выйду замуж, буду плакать, / Вам под лавочкой лежать (3, с. 36).

Меня маменька будила, / Потихоньку плакала: / «Вставай, дочка, / Вставай, мила, / Я тебя просватала» (3, с. 38]. Мать моя косматая, / Зачем меня просватала?!/ Все подруженьки запели —/ Я одна заплакала (3, с. 41).

У родимой маменьки —/ Спала я, высыпалася; / У лихой свекровушки / — Слезами заливалася (3, с. 43).

Отдал меня батюшка / Не в дальнее село / В ближайшую деревнюшку, / Да в несогласну семьюшку (3, с. 41).

Не ходите, девки, замуж — / Будет трудно привыкать:/ Чужу тётку незнакому / Велят мамкой называть! (4, с. 31);

С неба звездочка упала; / Ох какая бледная. / Мне свекровушка попала, / Ох какая вредная! (3, с. 42).

Александр Бучкури. Свадебный поезд. 1913К грустным лирическим песням относятся свадебные «лелёшные песни» — старинные песни с припевом «Лели-лели-ля». А я знаю много свадебных песен, лелёшных, старинных (1, с. 222).

Свадебно-обрядовые лелёшные песни-прошения часто имеют сюжет просьбы девицы к отцу отпустить ее погулять. На что батюшка отвечает: «Гуляй, пока молода, пока платом не покрыта голова». Песни отражают грусть девушки и родителей ее при прощании.

Петь жители Приамурья всегда умели и любили. Песни, привезенные из Ульяновской, Вологодской, Владимирской, Казанской областей, самобытны и необычайно красивы. В них отражена история наших предков.

Виктория ПРИХОДЬКО


Список литературы

  1. Словарь русских говоров Приамурья / авт.-сост.: О. Ю. Галуза, Ф. П. Иванова, Л. В. Кирпикова, Л. Ф. Путятина, Н. П. Шенкевец. — Изд. 2-е, испр. и доп. — Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2007. 544 с.
  2. Фразеологический словарь русских говоров Приамурья / авт.-сост. Л. В. Кирпикова, Н. П. Шенкевец. — Благовещенск: Изд-во Благовещ. гос. пед. ун-та, 2009. — 155 с.
  3. Частушки, собранные Г. С. Новиковым-Даурским в Забайкалье и Амурской области / сост.: Б. В. Блохин. — Ч. 1. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2008. — 136 с.
  4. Частушки, собранные Г. С. Новиковым-Даурским в Забайкалье и Амурской области / сост.: Б. В. Блохин. — Ч. 2. — Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2008. — 192 с.