Словесница Искусств

Отразив нашествие богдойцев, Онуфрий Степанов со своим отрядом закрепился в Кумарском остроге. Здесь они провели зимы 1655–1656 и 1656–1657 годов*. Из Кумарского городка степановцы ходили на судах вверх и вниз по Амуру, Сунгари и Уссури, собирая ясак с местного населения. Вскоре после «кумарского сидения» к отряду Степанова (Кузнеца) присоединился отряд Федора Пущина. Таким образом, на Амуре сосредоточилось около 600 землепроходцев, что позволило проводить успешный сбор ясака.

На протяжении 1655–1658 годов** освоение русскими людьми Амура и его притоков продолжалось. В июле 1655 года, построив новые суда вместо сожженных богдойцами в схватке у Кумарского острога, разделив отряд, Онуфрий Степанов организовал сбор ясака одновременно на Амуре, Сунгари и Уссури. По данным ясачных книг Онуфрия Степанова, только на Нижнем Амуре было охвачено 47 улусов [8, с. 131], и начинались они в районе современного села Серапульского [8, с. 132] под Хабаровском. Полагая, что отряд Онуфрия Степанова спускался вниз по Амуру, землепроходцы (согласно Шренку) с 30 августа по 24 сентября 1655 года останавливались в улусах, которые населяли натки.

Борис Долгих, анализируя ясачные книги Онуфрия Степанова, делает вывод, что первые одиннадцать улусов населяли, вероятно, предки современных нанайцев. Исходя из количества уплаченного ими ясака, их численность составляла около 2 тысяч человек [8, с. 133]. Возможно, что некоторые из улусов были родовыми [8, с. 131], например, Бола, Амча (Омча), Хоме, Пахале, Джар и, может быть, другие. Некоторые историки полагают, что в XVII веке (даже еще и в XIX) отдельные поселки не были постоянными. Люди перебирались на более удобные места, старые центры ветшали, становились безлюдными, разрушались, зарастали кустарником и деревьями. Иногда поселки пустели из-за различных эпидемий. Степановцы, получив информацию о том, что в здешних местах «злые духи уносят с собой людей», проезжали мимо. Были случаи, когда местные жители вымирали целыми стойбищами. Узнав об этом или увидев «шесты смерти», люди Онуфрия Степанова, по его распоряжению, туда просто не заходили. Следовательно, подобные поселения в ясачную книгу 1655 года не заносились.

На период зимовки степановцам пришлось осенью 1655 года строить новый Косогорский (Косогирский) острог в новых землях сбора ясака [1, с. 29-30]. Спускаясь ниже по Амуру, Онуфрию Степанову было известно 17 улусов, где он собирал ясак с 22 сентября 1655 года.

Коль (Куль) был крайним порубежным поселением амурчан. Численный состав амурских гиляков в тот период был около 4,3 тысячи человек [8, с. 134].

Ясачный сбор Онуфрием Степановым осуществлялся практически по всему Амуру, с верховьев и до самого устья. В 1655–1656 годах уже весь Амур официально входил в состав российских владений [8, с. 127].

Нужно отметить, что летом 1655-го и зимой 1656 года была собрана самая большая ясачная казна на Амуре: 95 сороков соболей и 24 соболя, 62 шубы собольи, «а в них 23 сорока соболей, 39 пластин собольих», 56 пластин лисьих, 3 лисицы красные, 2 лисицы черные, 2 лисицы бурые и выдры [17, с. 112]. Всю эту неразобранную пушнину вместе с ясачными книгами 22 июня 1656 года Степанов отправил с нарочным из устья Сунгари в Сибирский приказ, минуя Якутск. Одновременно он отправил в Москву и двух китайцев, оказавшихся в дючерских улусах и собиравших сведения под видом торговых людей. «Истина» их появления у дючеров была несколько иной: во время войны с Китаем маньчжуры взяли их в плен, а затем продали дючерам в рабство.

Понимая стремление маньчжуров вытеснить русских людей с Амура, Онуфрий Степанов не терял надежды на прибытие помощи, о которой постоянно писал в своих донесениях в Якутск и Сибирский приказ. Незадолго до своей трагической гибели, как отмечает Н. И. Никитин, Степанов писал в Якутск: «Ноне все в войске оголодали и оскудели, питаемся травою и кореньем... А сойти с великия реки без государеву указу не смеем никуда. А богдойские воинские люди под нами стоят близко, и нам против их стоять и драться стало нечем, пороху и свинцу нет нисколько» [22, с. 53].

Однако война России с Речью Посполитой за Украину и Белоруссию с 1654 года, а затем с 1656 года война со Швецией требовали от Российского государства напряжения всех сил и материальных ресурсов. Поэтому правительство отказалось от отправки трехтысячного войска в «тихую обитель», поставлявшую казне рухлядь, а всю тяжесть защиты восточных рубежей переложило на плечи администрации самой Сибири, хотя там не было ни людей, ни средств для осуществления защиты интересов России на амурской земле.

С назначением в Сибирском приказе воеводой на юго-восточные рубежи России Афанасия Филипповича Пашкова на него возлагалась и оборона Приамурья. Для этого он должен был привлечь отряд Хабарова-Степанова, который ценой последних усилий держал рубежи России на востоке от маньчжурского нашествия.

Знали ли об этом в Якутске? Да, знали, но помощи не оказывали. С одной стороны, отсутствовали ресурсы, с другой — потому, что теперь это была не их задача. Ведь в Приамурье назначен «свой» воевода, на его плечи и легла непосильная ноша. И еще один момент: местническая позиция брала верх над государственной. Чтобы увеличить государеву казну, представители якутской администрации даже сформировали специальный отряд, который контролировал не только вывоз пушнины из Сибири, но и ввоз грузов из центра России в Приамурье. Именно с этим отрядом пришлось бороться Онуфрию Степанову, и по этой причине он отправлял ясак и отписки напрямик в Сибирский приказ.

Знали ли о бедах Степанова в Москве? Надо полагать, что знали из его прямых донесений и даже старались помочь материально. Однако помощь эта дальше Якутска не продвигалась, поскольку бралась под контроль специального отряда.

Ведал ли об истинном положении дел на амурской земле воевода А. Ф. Пашков? Вероятно. Но что-либо изменить не мог, так как не располагал ни казной, ни людьми. Воеводство только лишь начинало формироваться. Поэтому еще по дороге к новому месту службы Пашков набрал 460 человек добровольцев из разных сибирских городов [17, с. 113]. И хотя подавляющее большинство из них были новичками, воевода планировал создать отряд, который бы вместе со степановцами решал оборонительные задачи в Приамурье.

Онуфрий Степанов узнал о назначении А. Ф. Пашкова воеводой в Даурию осенью 1657 года от енисейского служилого человека Абрама Парфенова. Парфенова годом раньше Пашков отправил с отрядом Василия Колесникова для повторной постройки Нерчинского (Шильского) острога, разобранного после его постройки в 1653 году тунгусами. Однако Парфенов бежал от Колесникова на Амур и стал служить в отряде Степанова.

Находясь на зимовке 1657/58 года в гиляцкой земле в Косогирском (Косом) острожке***, Онуфрий Степанов поздней осенью 1657 года не смог уже выйти на встречу с Пашковым. С началом навигации, весной 1658 года, отряд Степанова для удобства сбора ясака разделился на две группы. 180 человек во главе с Климом Ивановым Степанов отправил в ясачные земли по дючерским улусам, а с остальными пошел на встречу с воеводой Пашковым. Поход этот для землепроходца и его товарищей оказался последним.

И еще одна причина задержала Онуфрия Степанова в низовьях Амура. Она же заставила его отступить с нижнеамурских позиций. Речь идет о восстании гиляков, застигнувшем степановцев врасплох. Из-за отсутствия свинца и пороха оно принесло отряду большие потери (до 70 человек) [40, с. 26]. Степанов прекрасно понимал, что оставаться в низовьях Амура без бое-припасов и хлеба было нельзя. Отряду это грозило гибелью. Подниматься в верховья, значит столкнуться с маньчжурами, которые его давно уже поджидали большим подготовленным войском и планировали разгромить опору русских на Амуре. И все же не пойти в верховья Степанов не мог по двум причинам. Во-первых, продовольственная нужда. В верховьях Онуфрий Степанов как всегда надеялся пополнить свои запасы хлебом и организовать сбор ясака с аборигенов. Во-вторых, землепроходец планировал при встрече с новым воеводой решить насущные вопросы подмоги и разграничения территорий между цинами и российскими новыми присоединенными землями. То есть провести ту государственной важности работу, которую он начал ранее.

Итак, степановцы двинулись против течения, имея при себе основной груз — ясачную казну и походную церковь.

* Сафронов Ф. Г. считает, что степановцы зиму 1657/58 года также провели в Кумарском остроге [29, с. 64]. Вернуться

** Шведов В. Г. считает, что разгром отряда О. Степанова произошел в 1657 году [40, с. 26]. Вернуться

*** Ф. Г. Сафронов считает, что О. Степанов зимовку 1657/58 года провел в Кумарском остроге, откуда и вышел на встречу с А. Ф. Пашковым. В Косогирском же остроге зимовала только часть его отряда, собиравшая ясак в низовьях Амура летом и осенью 1657 года [29, с. 65]. Вернуться