Нанайская легенда

Насчет названия этого стойбища — Эморон (Иморон) — наверняка будут возражать мои земляки, дескать, неправильно, ошибка, незнание истинного названия. Но все-таки я намерен отстаивать свою точку зрения в ходе описания этого населенного пункта и территории, расположенной неподалеку.

Лепешка из гнилой картошки

Лепешка из гнилой картошки
Так сладко таяла во рту.
Картошка с фаршем из лампешки
Приобретала остроту.

Съедался до последней крошки
Тот немудреный бутерброд —
Картошка с привкусом лампешки.
Осетр с икрою шел на фронт.
1999
Перевод А. Лозикова

Даже на самых ранних ступенях своего существования человек старался объяснить окружающий мир, искал причины происходящих в нем явлений с такой же страстностью и вдумчивостью, как и наш современник. Но в этих поисках при ограниченности знаний, неизбежной примитивности методов познания первобытный человек имел только один критерий — собственное «я», один только метод — психологический. Следуя, таким образом, от хорошо ему известного (своего «я») к неизвестному, он сознательно или бессознательно переносил на все окружающее атрибуты своей собственной природы: одушевленность, разумность, волю, активность.

С самых древних времен нанайцы тесно связаны с живой природой. Лес, тайга, реки, озера всегда были для них одушевленными существами, которые, по поверьям, способствовали удачному промыслу охотника, рыбака, а также людям в любом деле. И все же порой удача на охоте отворачивалась от промысловика, и никакие ухищрения не помогали. В таких случаях нанайцы считали, что к охотнику пришли коцали.

Во второй половине двадцатого века в селе насчитывалось свыше пятидесяти домов, в которых проживали в основном нанайцы, несколько семей удэгейцев и других народов Приамурья. Однако жили здесь и русские люди. В 1940–43 годах жила в селе Да семья Соколовых, с 1943 по 1953 годы — Размахнины. Сам Размахнин был председателем колхоза. Потом приехали Шаповаловы. В годы войны работал в магазине продавцом Кяхрин. Он жил в селе со своей семьей.