К 175-летию со дня рождения И.И. Шишкина

Корни Ваши так глубоко и накрепко вросли в почву родного искусства, что их никем и никогда оттуда не выкорчевать.
Из письма В. М. Васнецова к И. И. Шишкину. 1896 год

Обращение к художественному наследию Ивана Ивановича Шишкина, открывшего в России новую эпоху пейзажного жанра, всегда вызывало интерес ценителей русского искусства. И сегодня работы великого пейзажиста, хранящиеся в Дальневосточном художественном музее, неизменно останавливают восторженных зрителей.

С 1928 по 1931 год из Государственного Русского музея поступили его работы: живопись «Сосновый бор», экспонировавшаяся на передвижной выставке в 1895 году в Петербурге, и рисунок «Дорога». В это же время из Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина поступил офорт «Тайга». Позднее, в 1955 году, из Государственного Русского музея поступили офорты его знаменитого альбома «60 офортов профессора Ив. Ив. Шишкина»: «Крымский вид» и «Первый снег», а также литография «Осины».

Основной темой этих работ, как, впрочем, и всего творчества И. И. Шишкина, является русская природа. Пейзаж, по его убеждению, должен быть глубоко национальным и даже местным. Для этого художника картины были связаны не только с конкретным видом местности, а с определенным идейным содержанием. Об этом свидетельствуют уточняющие авторские определения: «Простор. Угодье. Божья благодать, Русское богатство». Он мечтал, что «придет время, когда вся русская природа, живая и одухотворенная, взглянет с холстов русских художников». В одном из посланий Павлу Михайловичу Третьякову, меценату и основателю Государственной Третьяковской галереи, Иван Иванович Шишкин писал: «Милостивый государь! Очень рад, что картина попала в такое богатое собрание русских художников!» Эти слова можно отнести и к коллекции нашего музея. Картина И. И. Шишкина «Сосновый бор» находится в экспозиции русского искусства в таком замечательном соседстве, как И. И. Айвазовский, И. И. Левитан, Ф. А. Васильев, М. К. Клодт, А. И. Куинджи, П. П. Верещагин, о котором и мечтал художник. Однако Шишкин превзошел пейзажистов 50–60-х годов XIX века в смелости и целесообразности приемов нанесения краски на поверхность холста. Все его работы, как и картину «Сосновый бор», отличает стремление как можно точнее передать своеобразие природы: изображая гладь воды, он неизменно загладит и краску, а густым, шершавым слоем передавал хвойную фактуру сосновых лап. Он считал, что первый план надо писать всевозможными способами и приемами, добиваясь подробной детализации, отчего сильнее выигрывает трактовка последующих планов — лес кажется широким и удаленным.

В каждой работе Шишкина есть продуманная организованность. Зритель может заметить, как в «Сосновом бору» два больших, симметрично расположенных ствола, за ними еще по два уравновешивают картину. Ритмичность в расположении высоких прямоствольных сосен, ясность их контуров, взаимоуравновешенность воздушных масс и горизонтальный формат холста — все придает картине конструктивную устойчивость, крепость. Теплый свет, проникающий сквозь зелень ветвей, тончайшие оттенки цвета, различающего деревья одной породы, — важнейшие приметы пейзажной живописи И. И. Шишкина.

При всем многообразии живописных приемов в основе работы этого художника всегда лежал четкий академический рисунок. И потому нельзя представить творчество И. И. Шишкина во всей его полноте без графики. Рисунок является не только самым крупным разделом его творчества, но и особенно им любимым. Уже ранними, филигранно отточенными в деталях графическими работами Шишкин завоевал славу виртуозного рисовальщика. Во время его обучения в Петербургской академии художеств академический совет постановил сделать именно шишкинские рисунки образцом для учащихся. После успешного окончания Академии художеств, будучи командированным пенсионером за границу, он писал своему другу из Цюриха: «От моих рисунков здесь просто рот разевают, да немного того и от моих этюдов». Испытать восторг от рисунков юбиляра, к сожалению, зрители нашего музея пока не смогут, т. к. все поступившие работы находятся в запасниках. Однако пять репродуцированных в этом журнале графических работ позволят судить о безупречном мастерстве Шишкина-рисовальщика.

Карандашный рисунок «Дорога» выполнен в свободной линейно-штриховой манере. В нем чувствуется шишкинская «музыка карандаша», где линия то подвижная и гибкая, иногда плавная, иногда упругая и сильная, иногда легкая и волнистая. Живее и разнообразнее становятся его штрихи, подчас резкие, сгущенные да черноты. Так и представляется рисующий И. И. Шишкин с образных слов И. Е. Репина: «...Публика, бывало, охала за его спиной, когда он своими могучими лапами ломового и корявыми мозолистыми от работы пальцами начнет корежить и затирать свой блестящий рисунок, а рисунок точно чудом или волшебством каким от такого грубого обращения автора выходит все изящней и блистательней». Лаконично и экспрессивно изображен на рисунке удаляющийся к величественному лесу путник. Фоном служит облачное небо, встревоженное стаей птиц. Возникает удивительный эффект узнавания рус-ского пейзажа, достигнутый скорее путем образного, а не повествовательного решения сюжета.

В 70–80-е годы XIX века за Шишкиным закрепилась репутация крупнейшего русского гравера своего времени. Офорты для него — своеобразная лаборатория для экспериментов в технике, а также демонстрация своего мастерства. В офорте «Тайга» большую часть композиции занимают вертикально размещенные стволы елей, сосен, осин. Перед ними диагонально нагроможденные валуны создают препятствие, отчего величественная красота тайги казалась бы недоступной, если бы не яркий луч света вдали, пронизывающий листву. И густая чаща уже вызывает желание в нее устремиться.

Особый интерес вызывают его работы из четвертого альбома 1895 года, включающего 60 лучших офортов, созданных художником за 20 лет: «Крымский вид» и «Первый снег». Они обладают большой эмоциональностью, поэтичностью и свободой выражения, отличаются простотой и точностью изображения рисунка. Различные оттенки черного в них, звучность белого цвета, желтоватая просвечивающая бумага придают этим офортам особую выразительность. Не пренебрегая деталями, Шишкин не замыкает ими все пространство: незаполненность, освещенность диагональных участков переднего плана и высокое небо, занимающее половину пейзажа, дают ощущение величественных просторов. Как и во всех его лучших работах, ведущая для передвижников народная тема раскрывается им через образ родной природы.

В литографии «Осины» в полной мере сказалась способность автора концентрировать внимание на главном и одновременно вести подробный неторопливый рассказ о жизни леса. Здесь художник в полной мере нашел свой идеал — синтез гармонии и величия.

Познакомиться с этим «патриархом лесов», приобщиться к его опыту, услышать его рекомендации являлось мечтой многих вступающих на путь искусства. К «школе» Шишкина на первых порах обращались почти все пейзажисты молодого поколения, что обусловило их дальнейшее уважительное отношение к нему и к его творчеству. Однако последователей у Шишкина не оказалось. Слишком суров, требователен к себе и скрупулезен в работе был этот великий труженик. Иван Николаевич Крамской, один из главных идеологов движения передвижников, утверждал, что «когда Шишкина не будет, преемник ему не скоро сыщется». Увы! Нет его и поныне!

Наталья СТАРУН,
заведующая отделом русского искусства ДВХМ
Хабаровск