Словесница Искусств

Все началось с «Орфея и Эвридики». Вероника Касьянова, тогда еще студентка Хабаровского училища искусств, обучалась по классу фортепиано и прилежно занималась предметом «Музыкальная литература», который предполагал вокальное исполнение тех или иных произведений. Вероника выбрала оперу Глюка, поставила пластинку, стала подпевать и вдруг обнаружила, что у нее... есть голос. Удивительно, конечно, но это было настоящим открытием.

После училища — Владивостокский институт искусств, класс фортепиано, но уже буквально через год происходят серьезные перемены: Вероника поступает на вокальное отделение к известному педагогу Александре Гавриловне Простяковой. Однако работа пианистки и концертмейстера не отошла на задний план. Все годы учебы в институте Вероника Касьянова остается еще и концертмейстером по классу скрипачей.

Во Владивостоке она выступала со своими программами, была солисткой студии «Новая опера» при Тихоокеанском симфоническом оркестре. Особый пласт в творчестве всегда составляла духовная музыка: пела в хоре православного собора (к слову, она и сегодня остается его солисткой), готовила крупные сольные программы в католическом костеле. Для певицы это большая часть жизни, не требующая каких-то особых слов.

В Хабаровске Вероника Касьянова работает чуть больше трех лет, но за это короткое время в музыкальной жизни города появилась новая грань. Концертные программы, которые молодая вокалистка представляет зрителю, нередко становятся открытиями.

— Вероника, а ведь еще до приезда в Хабаровск зритель уже был знаком с вами как с вокалисткой.

— Да, я дважды выступала с Дальневосточным симфоническим оркестром. Вначале Виктор Зигфридович Тиц пригласил меня на оперу «Евгений Онегин», через год был сольный концерт с оркестром, где я пела арии итальянских композиторов, а еще через год я переехала в Хабаровск.

— И буквально с первых дней стали инициатором новых интересных программ. Достаточно вспомнить вечер оперной музыки, объединивший многих хабаровских вокалистов.

— Ровно через месяц после приезда я спела сольный концерт «Шедевры зарубежной музыки». Мне очень повезло: я познакомилась с музыкантами, с которыми до сих пор сотрудничаю. Это потрясающий пианист с колоссальными возможностями Владимир Будников и прекрасная виолончелистка Антонина Кондратьева. У нас сложился замечательный творческий союз. Кстати, в ноябре прошлого года в Комсомольске-на-Амуре у нас был дебют. Мы представили программу «Духовная музыка западно-европейских композиторов», которая состоит из трех циклов: барокко, классицизм и романтизм. К сожалению, эту музыку здесь практически не знают, особенно романтизм. Поэтому я и задумала такой цикл просветительских концертов.

— Вероника, предлагая зрителю сложные музыкальные программы, вы никогда не идете на поводу у публики и как бы подтягиваете ее до себя.

— Многие считают, что какие-то вещи сложны для восприятия зрителя. Ничего подобного. К примеру, после того же концерта духовной музыки в Комсомольске-на-Амуре зал приветствовал нас стоя. Хотя, признаюсь, поначалу у нас были опасения: как примут такую программу? У меня много планов, и, конечно, хотелось бы это все осуществить. Нет ничего страшнее для музыканта, чем вариться в собственном соку. Нужно всегда делать что-то новое. Всю жизнь учиться и трезво относиться к себе.

— Когда о вас говорят как о вокалистке, важным моментом выделяют прежде всего то, что вы музыкант. Видимо, это соединение двух профессий играет важную роль.

— Несомненно, люди, занимающиеся вокалом, должны совершенствовать свою музыкальную культуру. Моих коллег-вокалистов частенько ругают за то, что они недостаточно музыкально образованы. А ведь это важно — знание музыкальной культуры, формы, стилей. Есть очень хорошие вокалисты, обладающие потрясающей интуицией, которые стремятся за короткий период этот пробел в знаниях устранить. Но таких, к сожалению, единицы.

— Я знаю, что вы очень избирательны и участвуете далеко не во всех концертах. Как заметила одна артистка, никогда не поете «безделушек».

— Я никогда не пою то, чего не умею. Например, такой жанр, как старинный романс. Я не хочу в нем выглядеть так, как если бы оказалась не в своей тарелке. Вообще жанр городского романса предполагает домашнее музицирование. По моему мнению, сейчас многие вокалисты превратили его в какой-то ненужный апофеоз. Не думаю, что нужно в больших залах со сцены кричать о своих чувствах. Есть классические певцы, которым это хорошо удается, но и они где-то себя должны поломать. Лично я не представляю себя в этом жанре. По своей природа я человек масштабный, меня привлекает крупная форма музыкальных произведений, и в этом жанре я чувствую себя уютно.

— Вы заговорили о масштабности, и мне сразу вспомнилась замечательная программа, состоявшаяся в 2000 году, которая была посвящена Марии Каллас. По сути для многих вы заново открыли это имя.

— Этот концерт состоялся в день рождения певицы. Я считаю, что Мария Каллас не просто первая, а наипервейшая примадонна, и она еще долго ею будет. Это человек, перед которым я преклоняюсь. По масштабу ее можно сравнить с величайшими мастерами, несмотря на то что она женщина. Каллас — символ оперы, символ музыкальной культуры конца сороковых — начала пятидесятых годов. Как говорят: была докалласовская эпоха и после. В общем, мне хотелось сделать прежде всего такой просветительский концерт. А после него, по стечению обстоятельств, приехала актриса Татьяна Васильева со спектаклем «Мастер-класс». Но у Татьяны Васильевой другая точка зрения на Каллас.

— Слово «просвещение» уже несколько раз звучало в нашей беседе. Вы идете к слушателю, к зрителю с желанием давать ему что-то новое. Причем то, что вас действительно волнует и как музыканта, и как человека.

— Хочется поведать о том, что у тебя на душе. И я уверена — это нужно людям. Потому что бездуховность приводит к страшным вещам. Если ты способен нести в себе добро, ты обязан делиться им с другими.

Елена ГЛЕБОВА