Словесница Искусств

Многие современные археологи предостерегают исследователей от соблазна интерпретировать древние наскальные рисунки в качестве сюжетов еще более древних мифов. Тем не менее очевидность общих тем и образов космогонических мифов, широко распространенных во всем мире и, в частности, в Юго-Восточной Азии, с петроглифами на берегу Амура в Сикачи-Аляне настолько ярко выражена, что не замечать этого уже нельзя. В качестве примера обратимся к книге известного дальневосточного археолога Д. Л. Бродянского «Искусство древнего Приморья».

Он показал обратную связь между археологическими находками и реконструкцией корейских мифов времен палеолита. Впервые использовала этот прием Марианна Ивановна Никитина, прекрасный специалист в области корейской истории, культуры и литературы. Проанализированные ею материалы из различных археологических находок, собранных на Алтае, в Китае, в Корее, касаются фигуры единорога, фантастического существа, найденной в 1971 году в городе Конджу при раскопках гробницы правителя Муреи-вана и его супруги. В IV–VII веках город Конжу был столицей древнекорейского государства Пэкче. В огромном кургане с подземной гробницей имелся замурованный входной коридор — дромос. В нем была обнаружена каменная фигура необычного животного, обращенная к входу в гробницу. Это была свинья с четырьмя глубокими канавками-полосами на спине, завитками длинной шерсти на боковых наружных поверхностях ног и длинным оленьим железным рогом, растущим из середины лба назад. Особенно реалистично выполнена задняя часть Свиньи. По Никитиной, данное существо воплощает двух мифологических персонажей: Мать-Свинью и Сына-Оленя, порожденного ею из головы. Они ожидают Отца-Вепря. Этот сюжет, взятый из древних легенд, стал основой «Повести о верном Чхое» в ХIХ веке. М. И. Никитина утверждает, что образ Единорога отражен и в других корейских мифах. В частности, в росписях когурёской гробницы VII века в Кансо присутствует Белый Тигр, в поперечных полосах которого Никитина видит сходство с вышеописанной фигурой Свиньи. В данном случае Единорог из гробницы — это Мать-Свинья в тигровой шкуре и ее Сын-Олень. В книге, изданной в Корее, подробно рассказан и показан в цветных фотографиях весь процесс вскрытия кургана и раскопок гробницы, находки многочисленных вещей. Все предметы реставрированы и использованы в проекте музеефикации гробницы.

М. И. Никитина отметила также выявленную ею связь мифа о Черепахе, породившей Солнце, с мифом о Матери-Свинье.

Мифологические образы единорогов, а также драконов, змеи-черепахи, дракона-черепахи и василисков были повсеместно распространены на всем евроазиатском континенте. Например, древний герб города и царства Казани имел изображение дракона в короне на щите. Изображение Единорога-носорога вполне может быть обосновано, так как носороги исчезли на большей части северной Евразии всего-то около трех тысяч лет назад. Обнаруженные на юге Кореи в устье реки Тэхве изображения носорога и оленя с длиннейшим рогом, неестественно направленным вперед, относятся к неолиту и вполне могут отражать миф об Олене-Единороге.

Представляет интерес для прочтения длинной мифологизированной цепочки образов приведенный Бродянским пример из раскопок в Синем Гае (Приморье), где обнаружена каменная фигурка Сусаноо — бога ветра. На оборотной стороне фигурки есть изображение борова-вепря. Одной из ипостасей бога ветра является боров. Насельники Синего Гая зайсановской эпохи разводили свиней, и, естественно, этот образ был им знаком и понятен. Этим же автором анализируются петроглифы Приамурья. По его мнению, на берегу Уссури, вблизи села Шереметьевского, выбиты на скале изображения свиньи с полосатой раскраской, горбом на спине и рогом, а также оленя с поперечными полосами и рогами лося. С точки зрения автора данной статьи, первый рисунок животного с выпуклой спиной и разветвленным рогом скорее напоминает черепаху с оленьим рогом, но задняя часть туловища может принадлежать свинье. Под рисунком оленя имеется изображение лапы медведя (по Бродянскому) или тигра (автор). Слева от лапы есть кружок или овал. Если традиционно интерпретировать овал как женский половой орган, то можно предположить в рисунке наличие Тигра-Отца и Матери-Свиньи-Черепахи для появления Оленя-Сына. В собранных Никитиной центральноазиатских аналогиях олененка рожает Мать-Тигрица (свиней кочевники не разводили).

В качестве еще одного примера Бродянский приводит петроглиф из Сикачи-Аляна (Сакачи-Аляна), который изображает кабана, якобы атакующего падающую фигуру человека (камень № 48 в пункте 2). А. П. Окладников также видел здесь образ человека рядом со свиньей. И в этом случае автор данной статьи совершенно не согласен с Бродянским и Окладниковым. Петроглиф, скорее всего, изображает Мать-Свинью-Тигрицу и Оленя с характерными рогами именно северного оленя — с двумя крупными ветвями, направленными назад и вверх, и двумя меньшими ветвями, направленными вниз и вперед. Лишь на концах каждая ветвь раздваивается и каждый отросток сильно утолщается. Ниже изображены явные символические признаки мужского пола. Внизу под фигурой свиньи выбит узор в точечной технике. Весь этот рисунок нанесен на правой части каменной глыбы. Стадо диких свиней с мощным вепрем в центре движется с левой стороны камня по направлению к полосатой свинье. Между ними помещен сложный множественный рисунок. Может быть, он тоже относится к данной композиции рисунков. Совершенно очевидно, что на камне № 48 нанесен развернутый сюжет мифа о Матери-Свинье-Тигрице и ее Сыне-Олене.

Хочется обратить внимание читателей на еще один рисунок на камне № 72 в пункте 2, где изображены животное, похожее на крысу (по Окладникову), и антропоморфная фигура. Но, скорее всего, этот динамичный рисунок также отображает мифологический текст о Матери-Свинье и ее Сыне-Олене с большим рогом. Голова оленя изображена в виде вытянутой притупленной толстой линии, продолжающей форму тела. Она напоминает вытянутую в беге голову оленя. Рог закинут на спину бегущего оленя, который имеет заметно выраженные характерные антропоморфные черты. Оба камня с композициями рисунков Свиньи и условного оленя расположены по краям каменной гряды, прижатой к обрыву высокой береговой террасы в пункте 2, и не затапливаются. Почти так же близко к скалам утеса, но еще выше по склону, вблизи выступа мыса Гася, расположен вертикальный камень № 44, на которым есть петроглифы. Один из них давно всем известен. Окладников его характеризует как личину, богато декорированную. Ниже овала «личины» есть пустой овал. В нижней части этой плоскости камня нанесен миниатюрный рисунок полосатого животного с коротким хвостиком. Видимо, это Тигрица-Свинья. На другой плоскости камня, на одном уровне и почти рядом с овальной личиной изображена совершенно схематично круглая личина меньшего размера и рядом полосатая фигурка, стоящая вертикально на двух ногах. Головка ее трактуется в виде узкой полоски, повернутой почти под прямым углом, и притуплена на конце. Автор интерпретирует личину в качестве изображения Черепахи-созидательницы Земли. Многие народы изображали ее в виде овала, пересеченного диагональным крестом и украшенного дополнительными деталями. Круглая и овальная личины по соседству могут изображать Женщину-Солнце, которую родила Черепаха из своей головы. Присутствие полосатой свиньи связывает всех персонажей в сюжет мифа, упомянутый у М. И. Никитиной. Возможно, с этими героями связана перевернутая вниз головой безногая антропоморфная фигурка, вырезанная на противоположной плоскости камня.

Петроглифы с сюжетами о Матери-Свинье-Тигрице и Сыне-Олене появились в Приморье и в Приамурье еще в неолите, а возможно, и ранее неолита. Это свидетельствует о глубокой древности мифов, опубликованных М. И. Никитиной. Анализируя места размещения вышеупомянутых камней на верхней террасе, можно сделать вывод, что рисунки были выполнены в период высокого уровня воды в Амуре, то есть это время относится к периоду таяния ледников мощного последнего оледенения, охватившего северную часть земли 10–15 тысяч лет назад. Лишь много позже закодированный миф о Единороге-Тигрице-Свинье нашел отражение и зафиксирован в Корее в виде фигуры Единорога в гробнице в Пэкче и на живописном изображении в гробнице в Кансо уже в VII веке. Древние легенды не забыты в Корее и в XIX веке нашли художественное отражение в литературном произведении.

Отсюда следует заманчивый и привлекательный вывод о том, что первоначальным источником зарождения мифов о Черепахе, рождающей Женщину-Солнце, о Боге-Ветре, супруге Солнца, о Матери-Свинье в тигриной шкуре и ее Сыне-Олене были берега Амура. И, возможно, именно отсюда двинулись на юг изображения единорогов и других мифических фантастических существ.

Подтверждением могут служить находки новых, ранее не обнаруженных и не описанных, петроглифов в Сикачи-Аляне. Группой исследователей в 2004–2005 годах были найдены и зафиксированы прекрасно сохранившиеся глубокие рисунки на камнях в пункте втором. Анализ этих новых и некоторых выявленных ранее рисунков позволяет сделать попытку интерпретировать их в соответствии с мифологическим сюжетом. Один из петроглифов, по мнению автора, передает образ Бога-Ветра, предтечи японского Сусаноо, мужа или брата Женщины-Солнца. Личина занимает нижнюю треть изображения, над нею расположены горизонтально волнистые множественные линии. Недалеко помещен камень с изображением свиньи, рождающей олененка. Это весьма трогательное изображение появления нового существа. Удивительно красива емкая и лаконичная композиция одного тела и двух характерных головок свиньи и олененка с подчеркнутой разницей изображения ушей и носа.

В 2000 году в пункте 1 автором был выявлен на южной стороне камня № 9 плохо сохранившийся крупный рисунок личины, верхние две трети которого представляют собою ярусно расположенные угловатые линии. Среди них можно прочитать еще одно «лицо с глазами». Возможно, что это древнейшее изображение двойного бога-сэвэна, упомянутого в нанайском мифе о трех солнцах. Миф записан О. П. Киршовой на озере Болонь. Адо-Сэвэн (адо — двойняшки) это бог воды и бог земли. В записанном варианте мифа именно Адо-Сэвэн спасал рыб в горячей воде рек и морей, когда три солнца на небе сжигали землю. Вода кипела, лили смоляные дожди, камни плавились. Адо-Сэвэн клал в голову каждой рыбки маленький белый камушек, чтобы она не всплывала, а плавала вблизи дна, где вода прохладнее. Более ярко отражена двойная личина на камне № 25 в пункте 2, известная у аборигенов под именем Мудур-дракон. На верхней плоскости камня, лицом к небу, лежит еще более крупная, необычно богато декорированная личина. Автор высказывает мнение, что они обе символизируют Адо-Сэвэна — бога воды и бога земли. Спасая жизнь на Земле, Адо-Сэвэн пошел на восток и, дождавшись восхода жгучих светил, застрелил первое и третье из них. Оказывается, Адо-Сэвэн оставил на небе Гелиос — Солнце, чтобы оно светило и обогревало Землю. Он застрелил на небесном своде звезды Фаэтон и Милиусу либо в 7100 году до н. э., либо в 12700 году до н. э., либо в 18300 году до н. э. В 1500 году до н. э. последний раз «на перекрестке встреч» звезды Фаэтон (его орбита находится между Марсом и Юпитером) и Милиуса (находится между Юпитером и Сатурном) приняли участие в параде планет, и это событие было зафиксировано. Тогда произошла санторинская трагедия, погибла эгейская цивилизация, разразился всемирный потоп, на небе «светили три солнца», отмечалось «падение неба», вода в Амуре изменила свое течение. Об этом приводится интересная информацией в статье Оксаны Гайнутдиновой («Словесница Искусств» № 12 2003 г.), которая опирается в своих расчетах на гипотезу русского астронома Л. Колесниковой. Период следующего страшного для живых организмов Земли парада планет, то есть опасного одновременного максимального приближения этих планет к Земле, произойдет в 4100 году. Следовательно, время появления в Приамурье древних мифов о трех солнцах может быть определено довольно точно. Сроки разнятся значительно по сравнению с протяженностью жизни человека и незначительно в геологическом времени. В мифах фиксировано глобальное событие, произошедшее либо один раз, либо несколько раз. Нетипичное событие зафиксировано навеки и в камне.

С точки зрения автора, космическими событиями определяется вероятность времени появления в Сикачи-Аляне некоторых рисунков с фантастическими животными. Историки связывают период 9900 (9700) лет до н. э. со временем гибели легендарной Атлантиды. Тогда в очередной раз изменилось место Северного географического полюса. Обледенела Европа, значительно увеличился таймырский ледовый панцирь, погибли мамонты. Из-за недостатка легкодоступной крупной добычи пратунгусы переселились в Приамурье и Приморье. Период с 7100 года до н. э. принес новые трагедии. Начали стремительно таять ледники севера и юга, потоп погубил древнюю цивилизацию Индии. Следовательно, повысился уровень воды в реках, в том числе и в Амуре. Максимум потепления климата приходится на время 6 000 тысяч лет назад. Не тогда ли начали пить воду на камне № 9 похожие на гиппопотамов звери? Примерно в 1270 году до н. э. изменился географический полюс Земли, экватор переместился с Поамурья на сегодняшнюю линию. Изменился климат, изменился растительный и животный мир Приамурья. Исчезли теплолюбивые популяции растений и животных.

В каких мифах отражены эти и другие природные катаклизмы, можно определить по сюжетам. Например, миф о том, как небо низко нависало над землей, и женщины, которые толкли зерно в ступах, задевали за него. Очевидно, это время активной вулканической деятельности в определенный период, когда тучи пепла и дыма плотно окутывали землю. Во времена развитых дальневосточных цивилизаций произошел и зафиксирован в летописях очередной неполный парад планет в 1200–1300 годах. Усилился вулканизм, тучи пыли закрывали небо. Сквозь пыль ярче солнца зловеще светила неведомая звезда. Это звезда Трансплутон гостила у больших планет. Погибла дальневосточная чжурчженская цивилизация.

Как видим, всегда смотреть в небо и следить за звездами человеку просто необходимо. Можно предвидеть важные глобальные события, влияющие на жизнь людей. Не зря именно Солнцу поклонялись предки. Бог ветра, супруг Солнца, не зря так почитаем, ведь он разгоняет тучи и дает возможность видеть светило и пользоваться его теплом.

Громадная каменная фигура Черепахи с рисунком личины-солнца на голове выходит из реки при низком уровне воды в Амуре (она описана в предыдущем номере журнала). Географически в виде треугольника расположены фигура Черепахи, изображение головы Оленя на камне № 15 и личина двойного бога Адо-Сэвэна на камне № 9. Вполне вероятно, что где-то в этом районе может находиться (или могло там находиться, а затем было утрачено) изображение Свиньи или Свиньи в тигровой шкуре. Восточнее Черепахи, между нею и камнем № 9, лежит «Змеиный» камень № 10 с рисунком десятка змей. Корейская мифология (по Никитиной) также подчеркивает связь змеи с драконом, с рождением Солнца. Обращает внимание довольно компактное размещение камней с мифологическими сюжетами в пунктах 1 и 2 в Сикачи-Аляне. В следующих четырех пунктах базальтовой гряды таких рисунков не наблюдалось и не зафиксировано. Напрашивается вывод о вероятном первичном графическом и скульптурном отображении на камнях Сикачи-Аляна мифов о Матери-Свинье-Тигре и ее Сыне-Олене, о Черепахе-родительнице Женщины-Солнца, о Боге-Ветре, супруге Женщины-Солнца, о змеях и драконах. Характер техники выполнения петроглифов, их размещение на камнях по отношению к акватории Амура свидетельствуют о разновременном и последовательном развитии наскального искусства в Сикачи-Аляне. Одновременно они отражают этапы заселения берегов Амура с учетом условий ориентации в пространстве, безопасного проживания в довольстве.

Хотелось бы также обратить внимание любителей мифов и легенд на загадочный большой рисунок лошади, нанесенный на грань крупной глыбы № 20, которая ориентирована в сторону Амура (пункт 2 по Окладникову). На боку лошади, чуть ниже шеи, помещена Личина. А. П. Окладников описал и никак не пояснял данный рисунок. Автор предлагает рассматривать петроглиф в качестве визуализации нанайского мифа о черепе, который долго жил одиноко в лесу. Однажды прибежал конь, вскинул этот череп себе на спину и принес его в шалаш, где жила одинокая женщина. Она ударила череп палочкой. Череп превратился в мужчину и остался жить в доме женщины. Этот миф неоднократно встречается у нанайцев, у удэгейцев и других народов Юго-Восточной Азии. У удэгейцев и нанайцев существует еще один миф о черепе, который жил недалеко от реки и каждую ночь ходил пить воду, даже тропу натоптал до берега. В пункте 1 в Сикачи-Аляне, недалеко от камня-черепахи нами обнаружен крупный округлый камень с глазницами, провалом носа и щелью рта — настоящий череп. Его лицо повернуто в сторону Амура, на север. Поскольку он лежит среди огромных слегка окатанных глыб ниже Черепахи и ближе к воде, то редко виден с реки и никогда не различим с берега. При очень низком уровне воды в Амуре его удалось сфотографировать в 2000 году. Если предположить зарождение мифа о черепе в Сикачи-Аляне, то дату его появления можно отнести к периоду очень низкого уровня воды в Японском море и в Амуре, в период последнего глобального похолодания и ледникового периода, то есть, примерно 15 тысяч лет назад. Автор высказывает только свою гипотезу и не претендует на аксиому.

В заключении своей книги Д. Л. Бродянский делает замечательный и вдохновляющий вывод о том, что «в петроглифах и в скульптуре широко использовался прием полиэйконического (с многими героями. — Прим. авт.) изображения: разные образы в различных ракурсах вещи образуют семантический ряд. Такие находки создают мощное информационное поле, стимулирующее поиск аналогичных текстов мифов: полиэйконическое изображение иллюстрировало такой текст». Еще ранее в тексте (стр. 138) он подчеркивает направление усилий исследователей ископаемого искусства на дешифровку семантики, смыслового содержания вещей и связанных с ним действий, на реконструкцию социального содержания образов и композиций, в которые они включены. Адекватность семантического прочтения помогает приблизиться и к пониманию древней эстетики... Мифология синкретически соединила положительные знания, религию, этику и мир образов — искусство, в системе образов миф формировался и передавался от поколения к поколению«. Многие ученые используют мифологическую парадигму в современных исследованиях первобытного и древнего искусства. Некоторые из ученых склоняются к мысли, что «мифотворчество — это важнейшее явление в культурной истории человечества, явление, господствовавшее над его духовной жизнью в течение десятков и сотен тысяч лет».

Автор надеется своей статьей пробудить интерес к изучению космогонических мифов и бережному исследованию рисунков на камнях Сикачи-Аляна. Их ценность в мировой культуре незаслуженно принижена. Попытки чиновников и туристических фирм использовать базальтовые глыбы, испещренные петроглифами, только в качестве «карманных» местных туристских ресурсов недопустимы. Тем более что неквалифицированные экскурсоводы постоянно допускают профанацию исторических фактов, чем отпугивают уже довольно просвещенную публику. Памятник мировой культуры «Петроглифы Сикачи-Аляна» нуждается в особом статусе в виде охранной и охраняемой зоны. Прекрасный пример осуществленного проекта огромного культурно-природного музея «Томская писаница» на берегу реки Томи недалеко от города Кемерово показывает эффективность постоянного совместного творчества ученых, археологов, архитекторов, банков и крупнейших фирм-спонсоров музея. Сегодня у ворот этого музея стоят туристические автобусы со всей страны. Если не поторопиться со спасением каменного ожерелья Амура, оно скоро исчезнет в безжалостных зарослях леса и наносах ила и песка.

Мира ГОРНОВА,
доцент ТОГУ, ландшафтный архитектор
Хабаровск

Литература

1. Бродянский, Д. Л. Искусство древнего Приморья (каменный век — палеометалл) / Д. Л. Бродянский. — Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2002. — 220 с.. ил.
2. Евсюков, В. В. Мифология китайского неолита: (история и культура востока Азии) / В. В. Евсюков. — Новосибирск: Наука, 1988. — 127 с.
3. Киршова, О. П. Записи рассказов информаторов на озере Болонь о мифе про три солнца.
4. Окладников, А. П. Лики древнего Амура. Петроглифы Сикачи-Аляна / А. П. Окладников. — Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1968. — 238 с.. ил.
5. Монин, А. С. История Земли / А. С. Монин. — Л., 1977. — С. 1–228.
6. Гайнутдинова, О. Три солнца в нанайских легендах — миф или реальность? / О. Гайнутдинова // Словесница искусств. — 2003. — № 12. — С. 31–33.
7. Материалы из собственных архивов М. И. Горновой по экспедициям в культурно-исторические ландшафты Приамурья 1976–2005 гг.