Словесница Искусств

Когда кто-либо узнаёт, что я занимаюсь историей дореволюционного театра Дальнего Востока, неизменная реакция удивления — а тут был театр?! И первые вопросы, которые мне задают, как все начиналось, когда у нас в Хабаровске состоялся первый спектакль? Ответить просто и сложно одновременно. Известна дата первого любительского спектакля, сохранились имена первых профессиональных актеров, есть сведения о репертуаре первых театральных сезонов... Но будет ли это ответом? Ведь театральное искусство существует неотрывно от жизни обычных людей, их чаяний и надежд. Кто же были первые интеллигентные жители Хабаровска, для которых театр и стал необходимой потребностью разумного времяпрепровождения?

Сохранились «Воспоминания из жизни на Амуре», написанные Р. Фриессе, женой военного инженера, прибывшей вместе с мужем в Хабаровку летом 1872 года. Интересно отметить, что было ей в том году 19 лет, мужу — 30, а их ребенку — полгода. Вот как Фриессе характеризует хабаровское общество: «... жителей в Хабаровке, считая и солдат постовой команды, человек 500. Общество служащих — 1 военный инженер, начальник телеграфной» станции, 3 телеграфиста, распорядитель «товарищества Амурского пароходства» (больной чахоткой), пароходный механик, помощник исправника, делопроизводитель постовой команды; это все люди семейные. Кроме того, доктор и постовой командир. Обыватели: 3 купца, их приказчики, несколько крестьян, рабочие и до 50 человек каторжных (из которых и набиралась женская прислуга. — А. Ш.), оставленных в Хабаровке с разрешения начальства«.

Как проводил свободное время местный бомонд? «Знакомые навещали друг друга; дамы вели бесконечные разговоры о детях и хозяйстве, мужчины — о делах, каждый по своей специальности. Вина не пили, и даже в карты не играли из-за недостатка партнеров. Газеты, полученные из России, за давностью времени теряли всякий интерес, потому что крупные события уже были известны по телеграммам, а журналы, которые выписывались немногими из служащих, прочитывались всеми по очереди.

Дни рождений праздновались у всех одинаково: к часу собирались на обед, были пирог из соленой кеты, бульон и жаркое, какая-нибудь дичь, сладкое — желе или крем; пили домашние наливки из голубики или брусники и американское вино кокомонго.

Празднества были достаточно томительны: когда уже все переговорено и нет ничего нового, трудно занимать гостей. Вне празднеств, все мои знакомые дамы, по большей части очень молодые, редко жаловались на скуку, потому что были заняты по хозяйству».

Вполне естественно, что в те времена было не до устройства театра. Нужно было наладить сложный быт, как-то обучать детей. Первый любительский спектакль в Хабаровке связан с посещением села великим князем Алексеем Александровичем, возвращавшимся летом 1873 года из кругосветного плавания через Сибирь. Понятно, что его приезд стал большим событием для жителей окраины. Хабаровские купцы выразили желание основать в селе школу и просили позволения назвать ее Алексеевской. Великий князь поблагодарил купцов, уехал на пароход, и в село больше не сходил. У Фриессе мы читаем: «Вечером в Хабаровке устроили иллюминацию: на улицах горели плошки, наполняя душный летний воздух непостижимым смрадом, в окнах обывателей стояли зажженные свечи, а над воротами купца Плюснина красовался странный транспарант: «А. X. П.», что означало — «Алексей Хабаровку посетил».

На Рождество этого года и был устроен в Хабаровке первый любительский спектакль, сбор от которого предполагали потратить на приобретение учебных пособий для Алексеевского училища. Устроителем и режиссером первого спектакля был инженер-механик Амурского пароходства Владыкин. Совершенно ясно, что никакими профессиональными навыками этот человек не владел, ведь для офицеров, служащих в европейской России любительский, домашний театр был привычной формой общения, на свою новую родину они переносили любимые способы времяпрепровождения. То, что было обычным в европейской России, на далекой окраине давалось с большим трудом; для театра не было ни помещения, ни костюмов, ни текстов пьес. Уже знакомая нам Фриессе выступила в своих воспоминаниях рецензентом этого культурного события: «Отыскали какую-то старую казарму, привели ее в порядок и на третий день Рождества изобразили „Что имеем, не храним, потерявши — плачем“ (пьеса С. Соловьева. — А. Ш.). Владыкин оказался неплохим актером, но остальные играли плоховато, да и в казарме оказалось так холодно, что многие простудились и жалели, что пошли. Спектакль дал 90 рублей».

Прибавлялось жителей в крае, в 1880 году Хабаровка стала резиденцией генерал-губернатора, в 1893 переименована в Хабаровск. Жители уже не жаловались на отсутствие элементарных благ, но по-прежнему ощущали свою оторванность от России, замкнутость дальневосточного пространства. Появились новые развлечения — гастролировавшие профессиональные театральные коллективы.

Первые профессиональные артисты, безусловно, пользовались успехом, неизбалованная публика благосклонно относилась к спектаклям. Именно поэтому в газетах так мало сведений о творческих заслугах первопроходцев театрального дела, чаще можно встретить подобную рецензию: «Товарищество (Шумилина. — А. Ш.) составляет, кажется, единственную странствующую восточносибирскую труппу артистов, которая не боится быть занесенной в холодные сугробы апатии к театру современного общества... Одни переезды по сибирским путям сообщения, тысячами верст, указывают на значительную храбрость и гражданское мужество ее персонала». Первые поездки профессионалов можно расценивать как своеобразную разведку. Театральные деятели оценивали платежеспособность публики, предпочтительный репертуар, наиболее выгодное время для поездок, а публика оценивала артистов... И часто эти оценки не совпадали.

С начала 90-х годов в трех крупных городах Дальнего Востока стали проводиться театральные сезоны, которые свидетельствовали о стабильности взаимного театрального интереса. Проведение сезона — это постоянство зрительского интереса к театру, наличие публики, способной уже не от случая к случаю, а каждый вечер приходить в театр. Театральный сезон указывает и на рост эстетических запросов зрителя, на их потребность почти ежевечерне приобщаться к высокому искусству. Конечно, это знак интереса театральных деятелей к городу, а зиждется этот интерес, как известно, на материальной заинтересованности.

Осенью 1894 года в Хабаровск прибыло «Товарищество драматических и оперных артистов» под управлением Э. Кнауф-Каминской и Вл. Тальзатти. Именно эта театральная труппа отважилась провести в нашем городе первый полный театральный сезон. А отвага была необходима: оставшись в городе после прекращения навигации, без железнодорожного сообщения, они должны были приложить немалые усилия, чтобы нравится публике и быть посещаемыми. Сумма их заработка напрямую зависела от кошелька публики, никаких субсидий провинциальные товарищества в те времена не имели. Таков был жестокий закон театрального дела. Само по себе рискованное театральное предприятие в новом городе осложнилось в этот раз внешними обстоятельствами: умер царь Александр III и все увеселительные мероприятия запретили на 6 недель. Распорядители товарищества писали во все инстанции и все-таки добились возобновления спектаклей через месяц.

Репертуар товарищества был достаточно разнообразен, давали драматические спектакли, часто шли оперетты, изобиловали театральные вечера музыкальными концертами. Это было обычным делом, антрепренеры предпочитали возить смешанные составы трупп, чтобы была возможность разнообразить театральный сезон. Распорядитель товарищества Вл. Тальзатти оставил для исследователей театра бесценный подарок, опубликовав в 1897 году в столичном журнале «Театр и искусство» очерк «Театральное дело в Сибири». В нем он проанализировал в театральном отношении все города Сибири и Дальнего Востока, сделал важные выводы, касающиеся театрального репертуара, предпочтительного времени театрального сезона, актерского состава трупп. Вот его мнение о Хабаровске: «...масса административных учреждений, несмотря на десятитысячное население, очень много интеллигенции, и поэтому сборы Общественного собрания доходят до 500 рублей, мало того, небольшая труппа может продержаться зиму и взять за сезон тысяч восемнадцать рублей при двух спектаклях в неделю. Помещение неважное, с разборной сценой, оркестр брать для пения немыслимо (нет места перед сценой), но в антрактах играть он может: аккомпанировать можно на рояле, принадлежащем клубу. «Жизнь здесь серенькая, тихая, отчего хабаровцы относятся к театру очень тепло... дело идет, но театральный вопрос все-таки на очереди!» Тальзатти вторит местный журналист, отметивший в конце театрального сезона 1894-1895: «Истекший сезон по сравнению с прошлым особенно выдается разнообразием развлечений... Танцевальные вечера, маскарады, опера, оперетка, драма чередовались между собой. Роль в этом первой профессиональной труппы велика еще и потому, что они доказали полную возможность успешной театральной антрепризы в городе».

Кто же были они — пионеры театрального дела на Дальнем Востоке? На сегодняшний день у автора собраны сведения на пятьдесят артистов, режиссеров и антрепренеров, работавших до 1917 года в нашем крае. Сведений мало, они почерпываются из самых разных, порой совсем неожиданных источников.

Например, о Марии Федоровне Кнауф-Каминской известно, что она была дальневосточницей, в отличие от своего партнера по товариществу Тальзатти. Постоянно жила в Благовещенске, где в начале XX века заведовала музыкальной школой, после ее смерти это благородное дело музыкального образования продолжила ее сестра. Участие Марии Федоровны в театральном товариществе, скорее всего, состоялось лишь единожды, потому что более известна Кнауф-Каминская как пианистка, неоднократно получавшая высокие отзывы знатоков.

Сведения о Тальзатти встречаются в провинциальных газетах рубежа веков довольно часто, что позволяет судить о нем, как о типичном провинциальном актере, кочующим «из Керчи в Вологду, из Вологды в Керчь». Актером он был неплохим, роли в основном исполнял первого плана: Карл Моор в «Разбойниках» Ф. Шиллера, Тихон в «Грозе» А. Островского. Также часто попадается в газетах, воспоминаниях имя П. С. Станиславской. Это была певица (сопрано) с хорошей вокальной школой. На рубеже веков служила в опереточном московском театре, была каскадной певицей. В годы службы на Дальнем Востоке выступала и как драматическая героиня. Успехом отмечено ее выступление в роли Лизы в «Горе от ума» А. Грибоедова.

Режиссером товарищества был Мирон Васильевич Васильев. Он, вероятно, был хорошо знаком с особенностями провинциального театрального дела, потому что с режиссерской стороны постановки нареканий не вызывали. Был он и первым актером труппы, исполнял роль Виталия в чрезвычайно популярной пьесе П. Невежина «Вторая молодость». Рецензенты отзывались о нем весьма благосклонно.

В составе труппы все же не хватало порой артистов, например Р. Курчаев-Краузе, вообще-то неплохой декоратор и парикмахер, иногда исполнял комические роли.

Как бы нам не хотелось, но приходится признать, что Дальнему Востоку доставались не самые лучшие артистические силы. Но провинциальность не означает второсортность. Именно в провинциальном театре актер оставался властителем дум, хотя бы на один вечер, хотя бы в пределах маленького городка он творил великое искусство театра.

Анна ШАВГАРОВА, театровед