Словесница Искусств

Этнические координаты в археологических исследованиях на Крайнем Северо-Востоке

Имя Николая Николаевича Дикова (1925–1996) хорошо знакомо российским и зарубежным археологам, изучающим древности северной Пацифики. Долгие годы он вел масштабные исследования на Крайнем Северо-Востоке России, которые во многом определили теоретические и методологические пути развития археологической науки в регионе. Вместе с тем влияние личности и научного авторитета Н. Н. Дикова вышло за дисциплинарные рамки, оказав значительное воздействие и на другие отрасли исторического знания. Важную роль в его научном творчестве играл круг вопросов, относящихся к этнографии.

Ключевое место в концептуальном подходе ученого занимало видение исторических явлений как этногенетических и этнических процессов. Открываемые на Крайнем Северо-Востоке археологические стоянки он рассматривал в этнических координатах, полагая такую «привязку» обязательным элементом исторического прочтения ископаемых древностей. Можно сказать, что научные взгляды Н. Н. Дикова развивались в русле этнографической проблематики, и такая познавательная ситуация определяла и до настоящего времени в значительной мере определяет научный климат в региональном историческом знании.

Этнический ракурс описания древней истории

Такая концептуальная установка имела общетеоретическую укорененность. Исследование исторического прошлого в русле прослеживания траекторий развития определенных народов на определенных территориях в советской гуманитарной науке воспринималось как естественный формат историописания. Особенно характерным это было для отдаленных, окраинных местностей государства. Вновь создаваемые в таких регионах академические институты, как правило, имели в своем составе соответствующие научные структуры. В 1960 году в Магадане основан комплексный научно-исследовательский институт, и одной из важнейших его целей стала необходимость «изучения истории, литературы и языка малых народностей Северо-Востока»¹. В составе института образован отдел (впоследствии лаборатория), призванный «разрабатывать теоретические проблемы развития литературы и языка, а также истории малых народов Северо-Востока»². Возглавил отдел известный к тому времени археолог Николай Николаевич Диков.

Научные интересы Н. Н. Дикова вскоре существенно скорректировали первоначальный план. Литературное и языковедческое направления развития не получили, а в центре внимания оказались исторические дисциплины, приоритет которых отразился в уточненном наименовании руководимого им подразделения — долгие годы оно называлось «лаборатория археологии, истории и этнографии». Это нашло отражение и в программной статье Дикова «О задачах исторических исследований на севере Дальнего Востока СССР» (Диков, 1967). Статья представляет собой, по сути, проект будущих региональных исторических исследований, отправной точкой обоснования которого стал историографический анализ. По мнению ученого, на тот момент историография истории северо-востока исчерпывалась этнографическим дискурсом: «этнография надолго стала основным направлением исторического изучения народов этой далекой окраины России» (там же, с. 4). Выдвинутый тезис подчеркивал то обстоятельство, что для исторической дисциплины, и в особенности для археологии, данная область познания во многом оставалась белым пятном. Организации в СВКНИИ гуманитарной лаборатории Н. Н. Диков придавал решающее значение в развитии региональной исторической науки, так как деятельность лаборатории призвана была этот разрыв ликвидировать.

Вместе с тем теоретический подход Н. Н. Дикова имеет преемственность с предшествующей историографией в части видения сути исторического процесса: изучение северо-востока Сибири в гуманитарном аспекте он приравнивал к изучению этногенеза и этнической истории коренных народов, связанных с этой территорией. Такой взгляд получил отражение в объекте, методе и цели археологического познания. И хотя Диков не формулировал эти узловые категории предельно строго, можно говорить об их этническом наполнении. Например, он полагал, что объектом исторических, в том числе археологических исследований являются «малые народности Магаданской и Камчатской областей (чукчи, коряки, ительмены, кереки, алюторцы, эвены, юкагиры, чуванцы и алеуты)» (там же, с. 6).

Основной методологический посыл при изучении истории региона, по Дикову, состоял в необходимости «осмысления всего исторического процесса, протекавшего на этой территории, начиная с эпохи формирования аборигенного населения, открытия края русскими землепроходцами в XVII в. и до периода коммунистического строительства». Эта интеллектуальная работа должна была привести к следующему результату: «такой подход позволит исследователям раскрыть закономерности истории народов Севера, даст возможность показать тот грандиозный сдвиг, который произошел на Севере за годы советской власти». Исходя из этого общего видения Диков ставит перед региональной археологией глобальную задачу изучать историческое прошлое на максимально возможную хронологическую глубину. При этом ископаемые древности он рассматривает через призму развития аборигенных этносов: «Многотысячелетняя история населения Чукотки, Камчатки и Охотского побережья вплоть до XVII в. может быть восстановлена лишь на основе археологических данных» (там же, с. 5).

Всеобъемлющей прежде этнографии теперь определялась гораздо более узкая хронологическая и предметная область: этнографы были нацелены на изучение современных процессов («живая культура»), содержанием которых являлись этнокультурные сдвиги под влиянием социалистических преобразований. Историографическую лакуну, хронологически очерчивающую раннее этнографическое время (с середины XVII до начала ХХ вв.) Н. Н. Диков вначале намеревался восполнить силами историков, но эта попытка в целом не удалась. Поэтому в коллективных монографиях лаборатории (Диков 1974; Диков 1989а) данный период осветил этнограф В. В. Леонтьев, который в науке совершил переход от проблематики социалистического строительства среди аборигенов Чукотки (первоначальная тема его научного исследования и кандидатской диссертации) к классическим сюжетам этнографии, а они неизбежно отсылали в предыдущие эпохи.

В целом перед коллективом лаборатории стояла задача изучения прошлого региона, развернутая в этнографо-этногенетической парадигме: события отдаленного прошлого реконструировались, а события недавнего прошлого интерпретировались сквозь призму развития аборигенных народов, проживающих на данных территориях. Таким образом достигалась преемственность научных традиций и подчеркивалась важность изучения «малых народов». Кроме того, этот подход давал возможность координировать все отрасли исторического знания через единство обозначенного объекта исследования — аборигенные народы Магаданской и Камчатской областей. Этноориентированный ракурс видения гуманитарных проблем региона во многом определял структуру лаборатории, ее кадровый состав, круг разрабатываемых тем. Наибольшее же влияние он оказал на археологическое направление, которое в конечном счете «закрыло» собой почти все аборигенные народы. Спектр этнографических исследований был далеко не столь широк, а хронологические рамки ограничены современностью, новейшим временем.

Археологические культуры с этническим обликом

Воплощение в жизнь этноориентированного подхода, сформулированного Н. Н. Диковым, повлекло за собой оформление определенного стиля научной работы лаборатории. Во-первых, основным методом, по выражению самого Николая Николаевича, стала «археологическая прикидка»: поиск исторических корней всех современных аборигенных народов в археологическом материале. Во-вторых, интерпретация ископаемых древностей и археологических культур осуществлялась в этнических координатах, шло выстраивание этногенетических цепочек и линий глубиной до палеолита. В-третьих, научно-организационный формат конкретных исследований строился по принципу «один исследователь — один народ». В-четвертых, для обоснования этнических «привязок» ископаемого материала широко привлекались этнографические факты и явления.

Согласно Н. Н. Дикову, стоящая перед дисциплиной задача — это «идентификация информационных сигналов из глубин археологического прошлого» (1993, с. 147). Судя по его научным трудам, такая идентификация предполагала существование в отдаленном прошлом примерно тех же этнических сообществ, что и в этнографическом (новом) времени. Влияние этнографической проблематики прослеживается уже в первых чукотских исследованиях ученого второй половины 1950-х годов, когда, занимаясь поздними археологическими культурами, он сопоставлял вещественные комплексы, свойственные предкам азиатских и американских эскимосов; определял этническое «лицо» внутриконтинентальных стоянок как проточукотских.

Дальнейшее воздействие на исследовательскую перспективу Н. Н. Дикова оказала научная тематика, на которой он сосредоточился, работая в СВКНИИ, а именно заостренность на проблеме заселения Америки. Исследователь подчеркивал ключевую роль Крайнего Северо-Востока как места формирования предков коренных американцев, поскольку «Берингийский перекресток — не отсталый культурно-исторический тупик планеты, а совсем наоборот — открытый, весьма оживленный путь из одного континента в другой» (там же, с. 154). Поэтому археологическое прошлое региона становилось недостающим элементом общей картины движения людей, сообщества которых ретроспективно представали как предки народов, на разных этапах заселявших Американский континент.

С точки зрения этногенетических воззрений и построений научное творчество Н. Н. Дикова с достаточной степенью условности можно разделить на два этапа. Первый содержательно начался изучением поздних культур на Чукотке и завершился построением глобальной этногенетической картины прочтения археологического материала. Его хронологические рамки — со второй половины 1950-х (начало работы Дикова на Чукотке) до 1972 года, когда ученый защитил докторскую диссертацию, теоретически обобщив и осмыслив древнюю историю региона. Этногенетическая модель, созданная Диковым в этот период, отражала два основных теоретических постулата: автохтонизм и миграционизм. Автохтонизм заключался в убеждении, что современные («этнографические») народы данной территории имеют здесь исторические корни, которые можно проследить на археологическом материале. Миграционистская установка говорила о том, что наиболее древний археологический материал должен быть связан с предками этносов, заселивших Америку.

Решающим событием в конкретном воплощении взглядов Н. Н. Дикова стало открытие и исследование стоянки Ушки на Камчатке, содержащей семь хорошо стратифицированных культурных горизонтов, в каждом из которых обнаружены ископаемые артефакты. Носителей этих археологических культур ученый идентифицировал в качестве предков этнографически известных народов. И коль скоро речь шла о первоначальном заселении Америки, то в качестве таковых неизбежно выступили и палеоиндейцы. Диков стремился найти на азиатском северо-востоке самый древний лагерь, откуда они шагнули на соседний континент. На эту роль он выдвинул наиболее древние (датируемые по абсолютному возрасту как палеолитические) слои ушковской стоянки, содержащие культуры с обликом существенно иным, нежели дюктай, предлагаемый другими исследователями в качестве американского культурного прародителя.

Второй этап в научной биографии Н. Н. Дикова ознаменовали чукотские исследования, когда он занялся поиском палеолита на Чукотке как следов древнего пути в Америку, а археологическое изучение «поздней» этногенетической проблематики передал в руки учеников и последователей (Т. М. Дикова, М. А. Кирьяк, А. И. Лебединцев, А. А. Орехов, А. К. Пономаренко, Т. С. Теин). Хронологически этот этап начался со второй половины 1970-х годов. По сравнению с предшествующим периодом происходит одно существенное изменение в концепции Дикова: открытие на Чукотке стоянки Путурак обусловило корректировку палеоэтнической шкалы. В результате в позднеушковской палеолитической культуре он стал видеть на-денеязычных палеоиндейцев, а вновь открытый путуракский комплекс представлял предков эскимосов и алеутов (Диков, 1993, с.161).

Однако детальная реконструкция этнокультурного облика рассматриваемых сообществ в работах Н. Н. Дикова отсутствует, и объясняется это тем, что для ученого этническая картина имела служебное, факультативное значение в качестве организатора археологического материала. Поэтому древние и этнографические народы связаны между собой не комплексом признаков, а лишь отдельными яркими чертами. Согласно Дикову, палеоиндейцев-ушковцев с коренными американцами связывают «вигвам» и «типично индейский вампум», то есть конструкция жилища и способ украшения одежды (там же, с. 158). Судя по всему, ученый не разделял скептицизм некоторых археологов относительно глубины разрешения историко-генетического метода, утверждавших, что идентификация древних сообществ в этнических координатах задача для археологии крайне проблематичная.

Все же Н. Н. Диков, безусловно, видел ограниченность археологии в решении этногенетических проблем, поэтому всегда стремился использовать достижения других наук, выйти за пределы собственной дисциплины. Особенно важным являлся круг таких вопросов, как сущность этнических процессов и содержание механизмов этнообразования. Однако в то время подобные проблемы не ставились и не решались и в самой этнографической науке, в которой господствовал общий тезис об устойчивости и длительном развитии этносов. Не могли существенно помочь Дикову в этом вопросе и региональные этнографы, нацеленные главным образом на изучение современности. Стоит также упомянуть, что, несмотря на этническую заостренность познания древности, в актуальных исследованиях лаборатории, руководимой Диковым, практическая интеграция этнографической и археологической дисциплин осуществилась лишь однажды в попытке решить керекскую проблему путем изучения ископаемых остатков в местах их предполагаемого обитания — на побережье Берингова моря от Анадырского лимана до поселка Хатырка. Такое исследование провели этнограф В. В. Леонтьев и археолог А. А. Орехов в 1975 году. После ухода из жизни Леонтьева (1988) Н. Н. Диков не стал продолжать собственно этнографическую тематику, это направление было закрыто, что отразилось и в названии лаборатории — ее стали именовать «лаборатория археологии и истории».

История человечества в этническом формате

Возобновление интереса Н. Н. Дикова к этнологическим проблемам связано с политическими процессами в стране, оживлением в период перестройки дискуссий о путях развития общества и интерпретации его истории. Отличаясь активной гражданской позицией, Диков деятельно включился в эти дискуссии, что привело к распространению ключевых моментов его стадиальной теории на целый ряд новых дисциплинарных областей. Еще задолго до событий перестройки ученый разработал универсальную схему периодизации, основанную на оппозиционном характере протекания исторического процесса: эволюционные периоды развития сменяются революционными. Происходит это, когда форма определенного исторического явления перестает соответствовать его содержанию. Впервые Диков применил эту схему к осмыслению хода истории сквозь призму вещественного источника.

В археологическом дисциплинарном приложении форма — это материал, а содержание — технология обработки материала. В то время, когда развитие технологии обработки приводит к трудностям в использовании традиционного материала, происходит революционный сдвиг, и на смену прежним приходят новые материалы. Так каменный век переходит в железный, а этот последний, в свою очередь, в век синтетических материалов (Диков, 1976). В целом эта концепция отражала господствовавшую в тот период в исторической науке марксистскую формационную теорию, основанную на применении философских категорий диалектики развития, единства и борьбы противоположностей, перехода количества в качество.

В дальнейшем Диков распространил свою концепцию на такие сферы, как история культуры, история советского общества, этническая история (Диков, 1987; Диков, 1989б; Диков, 1994). Этнические проблемы в годы гласности и перестройки стали особенно актуальными в контексте текущей политической обстановки, изменения официальной идеологии и пересмотра теоретических оснований этнографии. И хотя в то время постмодернизм не захватил еще гуманитарные дисциплины в нашей стране, интеллектуальные подвижки уже начались. В частности, в сфере этнографии было признано, что практически единственным универсальным индикатором этноса является самосознание, признак субъективного плана. Другими словами, осязаемые, вещественные объекты в качестве надежных этнических признаков не работают, и с этим Диков, судя по его работе (1994), был согласен.

Этническая периодизация Н. Н. Дикова представляет собой развитие классической теории общественно-экономических формаций, так как осевым стержнем, на который нанизываются все другие последовательности, является разделение истории человечества на сменяющие друг друга этапы общественного строя. Они сгруппированы несколько иначе, чем у классиков — родовой, первобытнообщинный, феодально-рабовладельческий, строй капитализма и социализма, постиндустриальный. Устоявшаяся в советской историографии этническая трехзвенная цепочка (племя — народность — нация) в теории Дикова также модифицируется: племя становится соплеменностью, народность распадается на два отдела (преднародность и народность), а нация — на четыре (пред-, предсупер-, супер- и просто нация) (Диков, 1994, с. 68).

В итоге ученый выделяет семь типов этносов, каждому из которых присуща определенная соотнесенность формы и содержания, при этом формой является уровень развития языка и самосознания этнической общности, а содержанием — характер социальных связей внутри нее. Применяя к этой схеме диалектический методологический принцип соответствия формы и содержания, в этнических процессах Диков вычленяет эволюционные и революционные отрезки, которые к тому же могут быть связаны с мутационными толчками (по Л. Н. Гумилеву). Наконец, этническая периодизация и типология этнических структур получают строгую связь с историческими периодами (формациями), в том числе выделяемыми средствами археологии (палеолит, мезолит, неолит) (Там же).

Концепция Дикова представляет собой пример «тотальной» истории, сводящей все общественные различия к единой форме и указывающей на единственный путь развития. Поэтому такого рода осмысление исторического процесса имеет существенные ограничения для дисциплинарных исследований. Археологи и этнографы, как правило, оперируют локальным эмпирическим материалом, который невозможно напрямую соотнести с этой универсальной моделью планетарного масштаба, поэтому ее объяснительный потенциал невысок.

Н. Н. Диков, несомненно, видел недостатки созданной им глобальной схемы, обусловленные стремлением избежать «эклективного смешения» различных принципов периодизации при учете разных аспектов исторического развития. Он полагал, что эта общая периодизация должна дополняться более дробными локальными (Диков, 1983, с. 117, 118). Однако до настоящего времени попытки адаптировать данную теорию к конкретным археологическим, а также этнографическим источникам и событиям не предпринимались. Взаимодействия, смешения и сдвиги, наблюдаемые в этнографическое время, показывают зыбкость строгой приуроченности этнических формирований как к набору признаков, который призван их характеризовать, так и к различного рода линейным эволюционным рядам.

Исследования Николая Николаевича Дикова составили целую эпоху в региональной исторической дисциплине. Это была яркая эпоха, отмеченная археологическими открытиями мирового уровня, разработкой глобальных исторических концепций, обширными теоретическими обобщениями. Археологический материал он осмысливал как культурное наследие предков современных этносов. Поэтому историческое познание древних эпох большой временной протяженности в его научно-исследовательской программе приобрело характер этнографического подхода, предполагавшего изучение исторических явлений в этническом «разрезе». Сказалась и общая атмосфера гуманитарной науки советских лет, на которые пришелся расцвет эволюционизма с его убежденностью в существовании универсальных законов общественного развития.

Эта убежденность в полной мере была присуща и научному мышлению Н. Н. Дикова. Вместе с тем он видел, что историческая картина гораздо более сложна и неоднозначна, чем выстраиваемые линейные схемы и модели, поэтому в его научных работах можно встретить противоречивые оценки и суждения. Он никогда не удовлетворялся достигнутым, путь настоящего ученого вел его за пределы уже познанного. Диков стремился быть первооткрывателем не только в области археологии, но и в сфере теоретико-философского обобщения исторического процесса. Интеллектуальное наследие Н. Н. Дикова, составляющее огромный массив научных трудов и археологических коллекций, безусловно, будет востребовано в будущих исторических исследованиях.

Статья написана при поддержке гранта РГНФ 14-01-00061а «Культурно-историческое развитие коренных народов Чукотки в советский и постсоветский период»

Людмила ХАХОВСКАЯ

1. Постановление Президиума АН СССР от 4 марта 1960 г. № 164 о создании в г. Магадане Северо-Восточного комплексного научно-исследовательского института (СВКНИИ), вошедшего в Сибирское отделение АН СССР, в настоящее время в Дальневосточном отделении РАН (ДВО РАН).
2. План научно-исследовательских работ на 1961–1965 гг. // Научный архив СВКНИИ ДВО РАН. Инв. № 1325. С. 49.

ЛИТЕРАТУРА

1. Диков Н. Н. 1967: О задачах исторических исследований на Севере Дальнего Востока СССР // История и культура народов Севера Дальнего Востока / Труды СВКНИИ СО АН СССР. Вып. 17. М., 4–14.
2. Очерки истории Чукотки с древнейших времен до наших дней /.Под ред. Дикова Н. Н, Новосибирск, 1974.
3. Диков Н. Н. 1976: О некоторых общих принципах археологической периодизации // Экономические и исторические исследования на Северо-Востоке СССР / Труды СВКНИИ ДВНЦ АН СССР. Вып. 67. Магадан, 218–224.
4. Диков Н. Н. 1983: Общие принципы диалектической периодизации (на примере развития человечества) // Вопросы философии. 4. 116–126.
5. Диков Н. Н. 1987: К вопросу о принципах диалектической периодизации истории культуры // Советская культура: 70 лет развития. М., 20–31.
6. Диков Н Н. (ред). 1989а: История Чукотки с древнейших времен до наших дней. М.
7. Диков Н. Н. 1989б: Диалектическая периодизация истории советского общества // Общественные науки. 2. 160–176.
8. Диков Н. Н. 1993: Азия на стыке с Америкой в древности: Каменный век Чукотского полуострова. СПб.
9. Диков Н. Н. 1994: Этническая история человечества: Новый концептуальный подход к периодизации // Вестник ДВО РАН. 1. 65–71.