От неизвестного художника

Константин АнтиповВ небольшом удмуртском селе Ошторма-Юмья на севере Татарстана во время ремонта православного храма неожиданно обнаружили старинные настенные росписи. Автор неизвестен, но сделаны они через 50 лет после того, как здесь в 1843 году возвели деревянную церковь в честь Казанской иконы Божией Матери. Так случилось, что основные работы по их восстановлению взял на себя дальневосточный реставратор Константин Антипов. Сложный и кропотливый труд, полный сомнений, промахов и удач, занял полгода, но в итоге практически стертые временем фрески вернулись к прихожанам, лики святых засияли новым светом.

Храм Казанской иконы Божией Матери в селе Ошторма-Юмья (Республика Татарстан)История этого сельского храма похожа на тысячи других. Возводили его всем миром, пригласив знающих и умелых людей. По проекту он имел форму шестиконечного креста и 15 больших окон, частью храмового комплекса стала колокольня с пятью колоколами. По существующей тогда традиции его не спешили расписывать — его «намаливали», и только в 1897 году алтарь и внутреннее пространство храма украсили настенными изображениями.

«Фрески, созданные более 170 лет назад, поражают воображение, — делится впечатлениями Константин Антипов. — Откуда, каким образом в глубинке под деревянными сводами появились эти замечательные живописные произведения академической школы и высокого мастерства? Кто был их творец? Загадка...» Реставратор предполагает, что им мог стать кто-то из соратников известных русских живописцев Федора Антоновича Бруни и Василия Петровича Верещагина (однофамилец и тезка знаменитого баталиста Василия Васильевича Верещагина, выпускник Петербургской Академии художеств, автор многочисленных росписей в Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга, Успенского собора Киево-Печерской лавры, храма Христа Спасителя в Москве, церкви Марии Магдалины в Иерусалиме. — Е. Г.), которые приблизительно в это же время работали над росписью Покровского собора в соседней Елабуге.

Святой благоверный князь Михаил Муромский. Фреска до реставрацииСвятой благоверный князь Михаил Муромский. Фреска после реставрации

Церковь в Ошторма-Юмья к началу XX столетия приобрела известность, ее приход насчитывал около двух тысяч верующих, но после революционных событий 1917-го от былого величия не осталось и следа. Колокольню разрушили, церковь обезглавили, перестроили и открыли Дом культуры. Правда, фрески не уничтожили, а покрыли штукатуркой. В 2010 году в селе восстановили православную общину и передали ей здание церкви. Принялись делать ремонт, и вдруг из-под старых слоев извести стали проявляться лики святых.

Святой мученик Уалент. Фрагмент фрески до реставрацииСвятой мученик Уалент. Фрагмент фрески после реставрации

По словам Константина Антипова, фрески находились в удручающем состоянии, и нужно было спешить. Во время реставрационных работ «открылись» во всем великолепии сюжеты праздников Благовещения Пресвятой Богородицы и Крещения Господня, изображения святого Федора, святого Уалента из сорока Севастийских мучеников, лики святой Магдалины и святой Фотинии. Художнику удалось также обнаружить и восстановить образ святого благоверного князя Михаила Муромского, который прихожане Казанского храма почитают как чудотворный.

Благовещение Пресвятой Богородицы. Фрагмент фрески до реставрацииБлаговещение Пресвятой Богородицы. Фрагмент фрески после реставрации

Жители Ошторма-Юмьи называют приезд художника-реставратора из Хабаровска промыслом Божиим. Он и вправду сделал за полгода почти невозможное. Работая в далекой удмуртской деревне, Константин Антипов вел дневник. Эти короткие записи позволяют почувствовать благодать тех трудных и светлых дней.

Странички из дневника художника

Я на прошлой неделе был настоятелем. Все подались в монастырь — уехали в паломническую поездку в Троице-Сергиеву лавру, оставив церковь на мое попечение. В эти дни по-осеннему неуютно, повеяло холодом. Солнце скрылось, хулиганистый ветер по дорогам мел пыль и гонялся за квохчущими курами, теребя их перья. В храме тихий сумрак, лишь одиноко теплился огонек свечи у аналоя. Работал почти на ощупь...

Заходили серьезные, совсем маленькие дети — две девочки. У каждой баночки с земляникой, собранной ими для болящей мамы. Перецеловали все иконки, до аналойной не смогли дотянуться, расстроились... Поставил им стул. Попросили свечечку зажечь. От конфет отказались, сказав, что приходили боженьке помолиться...

Местные жители приветливы, приносят молоко. Молока столько, что девать некуда. Они им скотину поят. И меня. ))) А я угощаю всех окрестных кошек. Об этих щедротах прослышали ежики и теперь часто приходят из лесу полакомиться парным молочком. )))

Мне велосипед презентовали в Ошторме, его местный умелец из трех колымаг соорудил. Скрипучий, расхлябанный, с плохими тормозами... Про тормоза я позже узнал. ))) Поехал с работы домой, в соседнюю деревню, через поля, и так меня понесло с холма на холм! Красотища, воля, ветер в ушах, рожь цветет, и в ней синими огоньками васильки светятся... В рюкзаке за спиной банка с молоком бултыхается. Увлекся, вернулся измотанный, затемно. Кошки заждались, смотрели с укором в глазах: «Где тебя носило?»

Был вчера на службе. Весь храм заполнен нарядным деревенским людом — в основном колоритными бабушками в разноцветных цветастых платках и ярких юбках. Мужчины, гладко выбритые, в новых пиджаках и рубашках, застегнутых на все пуговицы, держались небольшой кучкой слева. Бородатых и усатых было только двое — я и батюшка. ))) В храме пахло весенней вербой, ее охапки лежали у клироса, возле окон, в проемах которых виднелись раскачивающиеся деревья с вороньими гнездами. День стоял солнечный и ветреный...

Сегодня в светлом, просторном и обновленном храме была праздничная служба в честь Казанской иконы Божией Матери. Через широкие окна виднелись далекие холмы. Вдоль улицы стояли, словно склонившись в тихой молитвенной печали, березы в накинутых на золотые косы белых шалях. Кружась, сыпал снег. И по белой дороге к еще не замерзшему пруду спешили, хлопотливо гогоча, красноногие гуси.

Отец Леонид вынес икону Богородицы и протянул мне: «Сейчас будет крестный ход, ты понесешь ее...»

Елена ГЛЕБОВА
В тексте использованы изображения и материалы
проекта «Епархия» (www.eparhia.ru),
сайта Татарской митрополии,
а также фото Константина Антипова