Словесница Искусств

Поэтический штрих к творчеству Владимира ГИЛЯРОВСКОГО

Последний раз эту песню я слышал несколько лет назад в исполнении сибирского молодежного хора, расположившегося на берегу реки. По телевидению шла передача «Играй, гармонь», организованная Геннадием Заволокиным. Группа певцов в национальных костюмах громко, с неподдельным подъемом, четко скандируя слова, пела:

Из тайги, тайги дремучей,
От Амура от реки
Молчаливой грозной тучей
Шли на бой сибиряки.

У каждой народной песни своя судьба. Прежде всего песня является приметой времени, вызвавшего ее к жизни. «Из тайги, тайги дремучей» родилась в Первую мировую войну. Каждая эпоха оставляет после себя музыкальные символы. О Русско-японской войне 1904 — 1905 годов сразу вспоминаются несколько песен, и в первую очередь о гибели крейсера «Варяг». Войну с Германией 1914 — 1916 годов у нас вспоминают нечасто. Что-то сразу не припомню и песен о ней. По крайней мере, такой песней и является «Из тайги, тайги дремучей», распеваемой народом от западных российских границ до Тихого океана в 1915-м и в последующие годы. Особенно она полюбилась в казачьей среде. Благовещенский ученый-краевед Григорий Степанович Новиков-Даурский слышал ее в 1915 году в поезде между станциями Куенга и Приисковая.

Как часто бывает, народная молва нередко распространяет песню быстрее печатных изданий. Не случайно известный сибирский фольклорист Лазарь Моисеевич Элиасов обнаружил ее текст в газете «Уссурийский край» от 7 октября 1915 года без упоминания имени автора.

В Гражданскую войну партизаны переделывали эту песню на свой лад. В 1941г. П. Г. Крекотень в книге «Песни дальневосточных партизан», изданной благовещенским пединститутом, поместил «Здешнюю Амурскую», в которой были заменены слова «сибиряки» на «большевики» и «атаманы» на «комиссары». Готовя сборник «Таежными тропами. Песни и частушки Гражданской войны на Дальнем Востоке» (Хабаровск, 1969), я встречался в Благовещенске с группой бывших партизан, знавших эту песню. В сборнике поместил вариант, присланный в радиокомитет Благовещенска Н. В. Войтковым. В первой строфе тоже было слово «большевики», а песня заканчивалась так:

Враг Семенов нам не страшен,
Коль возьмемся за штыки
И пойдем в бой рукопашный.
Мы на то большевики.

В 1980 году в книге «Замечательные дальневосточники. В той кипучей борьбе» (Хабаровск) бывший комиссар партизанского отряда И. Т. Воронов рассказывает, что уже в 1919 году у него «складывалась песенка, окончательно сформировавшаяся только в 1932-м». Назвал он ее «Партизанская амурская»:

Из тайги, тайги дремучей,
От Амура от реки
Молчаливой грозной тучей
Шли на бой большевики.

Ни усталости, ни страха,
Бьются ночь и бьются день.
С красной ленточкой папаха —
Лихо сбита набекрень.

Япоши совсем не страшны,
Коль возьмемся за штыки
И пойдем в бой рукопашный.
Мы на то большевики.

Нас сурово воспитала
Приамурская тайга,
Воды горного Ургала
И таежные снега.

Нет сомнения, что это переделка песни 1915 года. Но она стала литературным фактом. В Амурской области ее часто пели самодеятельные коллективы. Студентка хабаровского пединститута Л. Костюкова записала ее в селе Платово Амурской области. Я обратился к И. Т. Воронову по его московскому адресу с просьбой объяснить, в какой степени он считает себя автором цитированного текста. Ответа не получил.
В Оренбургском крае текст «Из тайги, тайги дремучей» был, соответственно, приспособлен к местным условиям. В сборнике «Фольклор Чкаловской области» (1940), составленном А. В. Бардиным, первая строфа звучала:

Из краев, краев далеких,
От Урала от реки
Молчаливой темной ночью
Шли уральски казаки...

Одновременно песня 1915 года бытовала в неизменном или несколько сокращенном виде. В 1949 году
Г. С. Новиков-Даурский записал ее в той же Амурской области («Тропами таежными»). В 1963 году студент читинского пединститута М. Мадаев услышал песню без двух последних строф в селе Доно. 12 ноября 1967 года в газете «Тихоокеанская звезда» Л. М. Элиасов опубликовал песню 1915 года, записанную им во время экспедиции в ЕАО, и перепечатал в сборнике «Фольклор казаков Сибири» (Улан-Удэ, 1969).
Вот точный текст, каким его создал автор в 1915 году:

Из тайги, тайги дремучей,
От Амура от реки
Молчаливой темной тучей
Шли на бой сибиряки.

С ними шла былая слава,
Беззаветна и грозна,
Через Вислу переправа
Забайкальцам не страшна.

Ни усталости, ни страха,
Бьются ночь и бьются день.
Порыжелые папахи
Лихо сбиты набекрень.

Эх, Сибирь, страна родная,
За тебя мы постоим,
Волнам Рейна и Дуная
Твой поклон передадим.

Нас сурово воспитала
Молчаливая тайга,
Бури грозного Байкала,
Ширь могучего Урала
И сибирские снега.

Дружно в бой на вражьи станы
Всем идти пришла пора,
С ними слиты атаманы
Волги, Дона и Днепра.

Песню я обнаружил в двух сборниках. В 1915 году в Харбине вышли «Солдатские песни Великой Отечественной войны 1914–1915 гг. Собрал В. Крылов». А годом позже, в 1916-м, в Петербурге опубликован «Новейший военный песенник. Прапорщик. Составленный В. И. Симаковым». Составитель — известный фольклорист, собиратель народных песен. Во втором сборнике есть строка, которой нет в первом: «Ширь могучего Урала». В результате строфа выросла до пяти строк. В остальном тексты совпадают. У Крылова песня называется «Забайкальцы». В обоих сборниках автором песни назван Владимир Гиляровский.

Трудно себе представить, что легендарный дядя Гиляй, Владимир Алексеевич Гиляровский — автор народной песни. Но это так. Известно, что Гиляровский писал стихи с юношеских лет. В собрании его сочинений есть и поэтические произведения. Оказывается, в Первую мировую войну эту песню исполнял сам Федор Иванович Шаляпин, с которым Владимир Алексеевич был в большой дружбе. В репертуаре певца она значилась как «Песня сибирских стрелков». Об этом свидетельствует современник тех давних лет Г. С. Новиков-Даурский. Под записанным им текстом пометка: «Песню эту пел Шаляпин, и были даже граммофонные пластинки его напева» («Тропами таежными». С.126). В книге «Федор Иванович Шаляпин. Статьи. Высказывания и воспоминания о Ф. И. Шаляпине. Т.2» (М.1960. С.504) есть раздел «Концертный репертуар Ф. И. Шаляпина. Народные песни». После «Ах ты, ноченька», «Есть на Волге утес» стоит «Песня сибирских стрелков», затем идут «Степан Разин», «Солнце всходит и заходит», «Ты взойди, взойди, солнце красное». Редактор-составитель Е. А. Грошева замечает: «В списке концертного репертуара Ф. И. Шаляпина указаны лишь те произведения, которые упоминаются в обнаруженных документах (программы, сборники арий, романсов и песен, исполняемых Ф. И. Шаляпиным, газеты и т. д.)».

Случайно ли дядя Гиляй написал «Песню сибирских стрелков»? Не обращался ли он ранее в своем творчестве к сибирской и дальневосточной теме? Оказывается, обращался и не так уж редко. Назовем стихотворения из собрания сочинений Гиляровского. «На севере» (1888) написано после встречи с В. Г. Короленко, вернувшегося из сибирской ссылки. «Владимирка — большая дорога» (1893) — одно из самых популярных в русской поэзии XIX века стихов, описавших тракт, по которому гнали каторжан в Сибирь:

Телеграф гудит высоко,
Полосатая верста
Да часовенка в сторонке
У ракитова куста...

Враг и друг соединились,
Всех связал железный прут.
И под строгим караулом
Люди в каторгу идут...

Стихотворение «В тундре», обнаруженное мной в личном архиве Гиляровского, хранящемся в Московском государственном архиве литературы и искусства, также посвящено этапным бедам арестантов:

Луч ли заронит к нам солнышко ясное,
Быстро в тумане тот луч охлаждается,
Он не осушит болото опасное,
Он бесполезно во мрак затеряется.

Ветер ли теплый к нам с юга свободного
Дунет, неся на поля оживление,
Мы ощущаем лишь ветра холодного
Кровь леденящее в нас дуновение.

Так и шагаешь чрез топь невылазную,
Мыкая горькую долю тяжелую,
И погрузишься в пучину ту грязную,
Стоном закончивши песню веселую.

Гиляровского занимала и тема переселения крестьян из центральных районов России в Сибирь и на Дальний Восток. Стихи «Переселенцы» (1881) начинаются словами:

Из стран полуденной России,
Как бурный вешних вод поток,
Толпы крестьян полунагие
На Дальний тянутся Восток...

Не прошел Гиляровский мимо войны с японцами 1904 — 1905 годов. В сборнике «Военные боевые песни Русско-японской войны. Сост. Н. И. К-кий» (М., 1906) есть его стихотворение «Японские гусары»:

Едут в жаркий бой японские гусары,
Кони-то у них не кормлены и стары.
С малых лет ходил японец пеший,
На коня занес его какой-то леший.
Вырос он на лодке в синем море
И сидит в седле собакой на заборе.
Едет грозно, саблею махает,
На одре своем на Русь идти мечтает.
Вдруг в кустах мохнатые папахи,
На героев желтых и напали страхи.
Сабли их упали, испугались сами, —
Повернули коней к казакам хвостами,
Гонят что есть силы через горы-реки,
Да везти не могут бедные калеки.
А папахи близко. Пред такой погоней
Все кавалеристы послезали с коней.
На «своих» помчались лошадях скорее,
Пешим удирать удобней из Кореи.
Там леса да реки, да крутые горы,
У «гусар» остались лишь ножны да шпоры,
Коней, что получше, забрали казаки.
И пошли пешочком бедные макаки.

Подпись: Дядя Гиляй

Первая мировая война оставила заметный след в поэзии Гиляровского. Популярной солдатской песней стала его «Махорочка» (1915), которая печатается во всех поэтических циклах:

Здравствуй, русская махорочка,
С милой родины привет.
При тебе сухая корочка
Слаще меда и конфет...
В голенище сунув трубку,
Все и бодры, и легки.
И казак несется в рубку,
И солдат идет в штыки...

То, что песня «Из тайги, тайги дремучей» не случайна в творчестве Гиляровского, сошлюсь еще на два забытых его стихотворения. В научной библиотеке иркутского университета хранится рукопись «Стихи и песни о Байкале», в ней помещено стихотворение «Сибиряки»:

Наш отец — сам Байкал.
Мать — седая тайга,
Братья, сестры — безбрежные дали.
Грозы, бури, снега
Нас, железных бойцов, воспитали.
На зверей по зимам мы бродили в лесах,
Ель — постель, и снега — одеяло.
Глубоко в рудниках
Нам и солнце лучом не сияло.
Что нам бой? Что война? Погрознее Иртыш.
Да безлюдная тундра немая, —
Молчаливая тишь
И снега без конца и без края!

Вл. Гиляровский. Год войны. 1915

В заключение процитирую еще одно стихотворение, созданное Гиляровским в 1915 году и тематически совпадающее с песней «Из тайги, тайги дремучей».

Казак

Чу! Сила могучая встала.
И слышно сквозь шум камыша,
Сквозь дикие стоны Байкала,
Сквозь вьюги и вой Иртыша,
Как движутся грозные тучи
В безмолвной тайге, по снегам
Минуют уральские кручи
И к волжским идут берегам.
Встревожились южные грани,
Колышутся травы степей,
Из плавней безлесных Кубани,
Из терских песчаных гребней,
Где горы закрыли туманы,
Где злобно потоки ревут, —
Встают удальцы атаманы,
Станичников вольных зовут.
И батюшка-Дон всколыхнулся,
Щетиною пики стоят.
Ермак Тимофееич проснулся,
Старинные песни гудят.
На запад туманный, кровавый
С востока степные полки
Идут безудержною лавой —
За славой идут казаки.

Из сборника М. Е. Стож
«Как воспет Байкал в стихах и прозе.
В 2-х частях. Часть 1». Иркутск, 1916.

P. S. По телевидению транслируется программа «Играй, гармонь». Молодые энергичные голоса сливаются в унисон, отчего мотив песни становится особенно выразительным:

Из тайги, тайги дремучей,
От Амура от реки
Молчаливой грозной тучей
Шли на бой сибиряки...

Но что это? На такой мотив я еще с ранней юности знаю другую песню, хорошо всем известную. Хор продолжает петь:

Дружно в бой на вражьи станы
Всем идти пришла пора,
С нами слиты атаманы
Волги, Дона и Днепра.

А в моем сознании возникают слова:

По долинам и по взгорьям
Шла дивизия вперед,
Чтобы с боем взять Приморье,
Белой армии оплот...
Разгромили атаманов,
Разогнали всех господ
И на Тихом океане
Свой закончили поход.

Неужели сибиряки поют песню так, как она исполнялась Шаляпиным в 1915 году? «Партизанский гимн» П. С. Парфенов написал в 1920 году по предложению руководства Приморской армии. А мелодию, как утверждал сам Петр Семенович, ему подсказали жены командиров, когда, будучи комиссаром, он выступал во Владивостоке перед бойцами. Начиная с 1923 года песня «По долинам и по взгорьям» разошлась по всему Дальнему Востоку, а позднее стала одной из самых любимых народных песен о Гражданской войне.

Сергей КРАСНОШТАНОВ, профессор