Словесница Искусств

Негидальцы — коренной дальневосточный народ, самый малочисленный из числа аборигенов Хабаровского края, компактно проживающий ближе к устью Амгуни и в нижнем течении Амура. По данным Всероссийской переписи населения, в 2002 году численность негидальцев составляла 806 человек, 505 из которых живут преимущественно в Хабаровском крае. Село Владимировка, возникшее в 1945 году на месте бывшего кочевого стойбища Гарпа, в переводе с эвенкийского «Луч солнца», расположенное на берегу Митрофаньевского озера, вниз по течению р. Амгунь в 12 км от районного центра — села им. Полины Осипенко, в настоящее время является местом наиболее компактного проживания негидальцев (88 человек) и эвенков (152 человека). Эти два народа всегда жили в тесном соседстве и были неразрывно связаны между собой глубокими языковыми, промыслово-хозяйственными и историко-культурными корнями.

Негидальцы — от «негда» — береговой, крайний (на языке эвенков). Самоназвания «илькан бэйенин», «на бэйенин» (здешний, местный), «амгун бэйенин» (амгуньский человек). Негидальцы, несмотря на свою малочисленность, всегда демонстрировали поразительную стойкость в этнографическом отношении, до сегодняшнего дня сохраняя родной язык, самосознание и национальную культуру в целом.

Первые упоминания об этом маленьком таежном народе как особой группе эвенков со своим языком и специфической культурой встречаются в русских документах ХVII века. Название «негидальцы» в донесениях того времени отсутствует, однако, родовой строй амгуньских тунгусов ХVII века частично совпадает с родовым составом современных негидальцев. Первые путешественники и ученые не могли дать точного ответа на многие вопросы происхождения негидальцев и истоков их культуры, но проблемы, касающиеся истории происхождения народа и формирования его этнокультурых традиций, всегда вызывали особый интерес исследователей-этнографов со второй половины ХIХ века (период формирования и развития отечественной этнографии) и до сегодняшнего дня.

В разное время к проблемам истории и культуры негидальцев обращались в своих трудах известные ученые Я. И. Линденау, Р. К. Маак, Л. И. Шренк, Б. О. Пилсудский, И. А. Лопатин, С. В. Иванов, В. И. Цинциус, К. М. Форшиейн-Мылиникова, Е. П. Орлова, А. В. Смоляк, М. М. Хасанова, В. В. Подмаскин, С. В. Березницкий и др. В этой публикации хотелось бы остановиться на именах известного ученого-этнографа Л. Я. Штернберга и менее известного в нашей стране исследователя истории и культуры негидальцев И. И. Гапановича.

Лев Яковлевич Штернберг (1861–1927) — народоволец, крупнейший этнограф и лингвист, профессор Петербургского университета, член-корреспондент Российской академии наук (с 1925 года). Еще студентом, участвовал в студенческих народовольческих организациях, входил в южнорусскую группу народовольцев. В 1886 году арестован в Одессе и после трех лет тюрьмы сослан на север Сахалина на 10 лет. Во время ссылки был активным участником первой переписи населения 1897 года, а кроме того, проводил важную этнографическую работу среди гиляков — коренного населения острова, определившую всю его дальнейшую научную судьбу.

Довольное результатами работы ссыльного с «инородцами» начальство вскоре разрешило Льву Штернбергу произвести перепись гиляков и ороков реки Тыми и восточного побережья Сахалина. Таким образом, он получил счастливую возможность провести полное этнографическое изучение всего острова.

Зимой 1891 года Штернберг познакомился с ульчами, приезжавшими с материка на Сахалин для торговли; лето 1892 года он посвятил путешествию по реке Поронай и южной части острова, где переписывал и изучал гиляков, а также айнов и ороков. Лев Яковлевич получил разрешение на некоторое время с научной целью переехать на материк, но при условии передвижения в точно определенном администрацией районе — от Хабаровска до Благовещенска. Летом 1896 года он предпринял путешествие к амурским гилякам, попутно посетив побережье Татарского пролива, заселенное орочами. И только в мае 1897 года Штернберг, попав под амнистию, досрочно покинул Сахалин и выехал на родину.

За восемь лет ссылки ученый подробно исследовал общественный строй, религиозные воззрения и обычное право аборигенов, основательно изучил язык и фольклор гиляков (нивхов), орочей, сахалинских и среднеамурских тунгусов (эвенков), ульчей, негидальцев, айнов. После путешествия 1896 года Штернберг 13 лет не занимался экспедиционной деятельностью, но это время не пропало даром. Одна за другой выходят в свет его этнографические работы, каждая из которых приносит известность. В 1910 году он вновь побывал на Амуре и Сахалине теперь уже в качестве признанного ученого. Это была последняя экспедиция, которой он завершил полевое изучение народов Нижнего Амура и Сахалина.

В советские годы ученый занимается музейной и педагогической деятельностью. Публикуются лучшие его статьи, создаются музейные экспозиции, появляется целая плеяда учеников. Лев Яковлевич издает такие фундаментальные труды, как «Культ орла у сибирских народов», «Айнская проблема», «Семья и род у народов Северо-Восточной Азии». Уже после ухода его из жизни вышли в свет две крупные монографии — «Гиляки, орочи, гольды, негидальцы, айны» (1933) и «Первобытная религия в свете этнографического исследования» (1936).

Своими многочисленными исследованиями семейно-родовых отношений, обычного права, религиозных воззрений, народного декоративного искусства, фольклора, языка, а также исследованиями в археологии и антропологии Дальнего Востока Лев Яковлевич Штернберг заслуженно завоевал себе имя знатока дальневосточных народов, лучшего отечественного этнографа.

Иван Иванович Гапанович (1891–1982) — историк, ученый-энциклопедист, занимался тунгусоведением, исследованием быта и культуры жителей Камчатки и Чукотки и другими проблемами российского Дальнего Востока.

В 1918–1925 годах проживал на Дальнем Востоке, в том числе на Камчатке. В 1918–1925 годах во время поездок по Камчатке занимался изучением жизни коренного населения. В 1920 году во время экспедиции на Крайний Северо-Восток изучал быт и культуру чукчей и эскимосов. После окончания Гражданской войны Иван Иванович некоторое время проживал во Владивостоке, где в Краеведческом научно-исследовательском институте, который входил в состав Государственного университета, читал курс лекций, посвященных антропологии и этнографии коренных народностей края. В течение жизни Иван Иванович занимался многими науками. Он был первопроходцем в исследовании экономического положения коренных народностей российского Дальнего Востока, рассмотрел многие вопросы антропологии и этнографии.

Из Приморья в 1925 году нелегально перебрался в Китай и вплоть до 1931 года проживал в Шанхае. В 1931-м ученого пригласили в Пекинский университет, где он около 20 лет преподавал древнюю и русскую историю. Самая крупная работа И. И. Гапановича «Россия в Северо-Восточной Азии» была опубликована в двух частях в Пекине: «Колонизация Севера в прошлом и настоящем» (1933) и «Богатства Севера, их эксплуатация и возможности» (1934). В этой солидной монографии автор проявил себя как блестящий этнограф.

После окончания Второй мировой войны семья профессора Гапановича эмигрировала в Австралию и поселилась в Канберре. Здесь Иван Иванович преподавал русский язык и этнографию России в университетском колледже. В конце 1964 года он вышел в отставку и поселился в Сиднее. Именно тогда он стал работать над своими воспоминаниями.

Занимаясь тунгусоведением, бытом, культурой жителей Камчатки и Чукотки и другими проблемами российского Дальнего Востока, профессор И. И. Гапанович не мог рассчитывать на признание со стороны китайских коллег. До сих пор его работы малоизвестны нашим отечественным исследователям. Его ценные труды, среди которых «Амгуньские тунгусы и негидальцы, их будущность» (Харбин, 1927), «Камчатские коряки: современное положение племени и значение его оленьего хозяйства» (Тяньцзинь, 1932), могли бы стать полезными для отечественных исследователей-этнографов. В настоящее время, к сожалению, многие труды ученого остаются малоизвестными, т. к. находятся в архивах Китая, США и Австралии.

Валентина ЛЕБЕДЕВА,
этнограф

Основные труды Л. Я. Штернберга:

1. Остров Сахалин //Сибирский торгово-промышленный календарь. Иркутск, 1987. — С. 442–469.

2. Краткая программа для собирания этнографических сведений применительно к народам Сибири. СПб.,1914.

3. Культ орла у сибирских народов // Сборник МАЭ. 1925. 9 Т. 25. — Вып. 2. — С. 117–140.

4. Образцы материалов по изучению гиляцкого языка и фольклора, собранные на острове Сахалине и в низовьях Амура. СПб., 1990.

5. Семья и род у народов Северо-Восточной Азии. Л.,1933.

6. Гиляки, орочи, гольды, айны: статьи и материалы. — Хабаровск, 1933.

7. Первобытная религия в свете этнографических исследований: статьи, лекции. Л., 1936.

Основные труды И. И. Гапановича:

1. Амгуньские тунгусы и негидальцы, их будущность. — Харбин: Изд-во О-ва изуч. Маньчжур. Края, 1927.

2. Воспоминания о Санкт-Петербургском университете в 1909–1914 годах //Изучение славяноведения в Мельбурне. — Мельбурн, 1970. — С. 58–75.

3. Камчатские коряки: Современное положение племени и значение его оленьего хозяйства. — Тяньцзинь, 1932.

4. Колониальная система на Севере //Вольная Сибирь. — Прага, 1930. — № 9. — С. 84–96.

5. Россия в Северо-Восточной Азии. Ч.1: Колонизация Севера в прошлом и настоящем. — Пекин, 1933; Ч.2: Богатства Севера, их эксплуатация и возможности. Пекин, 1934.

6. Российская историография Восточной Сибири. — Пекин, 1935. (англ. яз.).

Источники:

1. Коренные малочисленные народы севера Хабаровского края: итоги Всероссийской переписи населения 2002 г.: стат. сборник / Территориал. Орган Федерал. службы гос. статистики по Хабар. краю. — Хабаровск, 2006. — С. 5.

2. Кочешков Н. В. Российские исследователи аборигенных народов Дальнего Востока (ХVIII-ХХ вв.) / Н. В. Кочешков. Владивосток, 2003. — С. 49–51; 211–215.

3. Негидальцы. // Народы России: энциклопедия. — М.: БРЭ, 1994. — С. 244–246.

4. Цинциус В. И. Негидальский язык. Исследования и материалы / В. И. Цинциус Л.: Наука, 1982.