Словесница Искусств

В сентябре 2016 года не стало Алексея Филипповича Вежновца, одного из опытнейших и знающих краеведов Хабаровска и Хабаровского края.

Он обладал обширными знаниями по истории нашего края и любопытством настоящего исследователя. С 1971 года геодезист Алексей Филиппович Вежновец мерил дальневосточную землю шагами и приборами. По горам и болотам им были пройдены тысячи километров. За спиной участие в десятках экспедиций. И где бы он ни бывал, помимо выполнения профессиональных обязанностей Алексей Филиппович всегда заинтересованно фиксировал различные события, особенности местной жизни и впечатления от общения с коренным населением. Позже все это легло на бумагу, вылилось сначала в небольшие рассказы, а потом и в книги. А еще это был человек, который всегда откликался на любую просьбу о помощи. Став членом клуба «Краевед» Дальневосточной государственной научной библиотеки, Вежновец с радостью делился с единомышленниками своими краеведческими находками и глубокими знаниями по истории Дальнего Востока и России.

Вашему вниманию предлагается запись беседы с А. Ф. Вежновцом, сделанная на одном из заседаний клуба «Краевед» Дальневосточной государственной научной библиотеки в 2003 году. Этот подробный рассказ о жизни стал основой для биобиблиографического очерка в дипломной работе «Краеведы города Хабаровска» студентки Хабаровского института искусств и культуры Е. Косоговой.

За прошедшие с той поры годы многое изменилось. Появилось второе, исправленное и дополненное издание книги «Записки краеведов» (2004), вышли из печати новые книги «Истории было угодно: записки русского инженера (2007), «Берега» (2011) и многочисленные публикации в периодических изданиях. Алексей Филиппович передал в Государственный архив Хабаровского края и Дальневосточную государственную научную библиотеку свои слайды, документы, фотографии и негативы снимков о Хабаровске. Несмотря на мучительную болезнь, написал для детей и внуков родословную семьи.

В тексте этой беседы можно услышать живой голос человека, навсегда ушедшего от нас.

«Я родился 20 марта 1947 года в селе Калманка Калманского района, Алтайского края. Отец, Филипп Михайлович, родом из Белоруссии, из деревни Вежны (отсюда фамилия), фронтовик, на которого за войну пришли в дом две или три похоронки, работал районным прокурором. Мать, Татьяна Николаевна, уроженка деревни Ельцовка Краснощековского района Алтайского края, в начале 1930-х преподавала в ликбезе и потому именовалась „ликвидатором“, потом занималась домашним хозяйством и шила на дому. Кроме меня у родителей было три старшие дочери — Валентина, Нина и Раиса».

Об отце, родных и земляках с Алтая Алексей Филиппович написал несколько интересных рассказов. Он никогда не забывал, что и любимый им писатель Василий Шукшин тоже с Алтая.

О себе говорил так: «В 1954 году пошел в первый класс Калманской школы. В школе и семье складывалось мировоззрение, в дальнейшем это определило выбор профессии из любви к географии. Интерес к истории был у родителей и передался всем детям. В 1960 году я продолжил учебу в Барнаульской школе-интернате. Там проучился до 1962 года, а затем судьба забросила в Новосибирск, в еще один интернат. Ровесники схожих с моей биографий тогда стремились поскорее обрести самостоятельность. В 9-м классе я освоил профессию электромонтажника, сдал экзамен и получил бумажку, но когда пошел на завод, меня взяли учеником токаря».

В декабре 1963 года он сдал экзамен на токаря, а в июне 1964 года получил аттестат об окончании средней школы.

«Подал документы в Новосибирский институт инженеров геодезии, аэрофотосъемки и картографии (тогда конкурировали головы, но никак не кошельки), сдал экзамены и в конце августа 1964 года был зачислен на первый курс по специальности „инженерная геодезия“. Наши преподаватели были людьми интереснейшими, кое-кто из них удостоился чести попасть на страницы книг Григория Федосеева. Нас учили так, чтобы в автономной обстановке мы умели делать все. Среди студентов образовывались семьи, и много лет спустя я уверен, что при такой профессии — это наилучший вариант семьи. 10 февраля 1969 года и я женился, до защиты дипломной работы оставалась четыре с небольшим месяца. Жена Галина Гордеевна была из Хабаровска, и в дальнейшем это повлияло на выбор места постоянной дислокации».

В конце июня 1969 года Алексей Филиппович получил диплом. Его послали к месту службы, в топогеодезический отряд, (в/ч 17908) в городок Кореновск Краснодарского края.

«Служба как служба, солдаты дисциплинированны, и конечно, почти у всех полное среднее образование, так как с начальным в армию не брали. Работа была интересной, мне посчастливилось освоить такую технику, которая на гражданку еще не поступала. Офицерское геодезическое братство до сих пор вспоминаю с глубокой благодарностью. Там я утвердился в ремесле и на гражданку вышел с некоторым производственным опытом. География была интереснейшей, я изъездил почти всю территорию округа, ночевал на скифских курганах и не знал тогда, что слово ХОРОШО досталось нам от скифов, одного из наших интересных корешков. (Хорошо происходит от Хорса, языческого божества Солнца).

Посчастливилось квартировать у внучатой племянницы Семена Михайловича Буденного, который был без образования образованным человеком. Как-то на язвительный вопрос: „А читали вы хоть „Войну и Мир“?“ ответил: „Еще при живом Льве Николаевиче читал“.

Я видел почти растворившуюся в земле линию обороны на подступах к Сталинграду, я жарился под южным солнцем, там, где воду можно найти лишь в редких колодцах, и думал о том, как трудно было нашим отцам, но они сумели повернуть войну вспять...»

В начале июля 1971 года поступил приказ об увольнении из армии, и А. Ф. Вежновец полетел в Хабаровск, где его ждали жена и дочь Наталья. Стал искать работу и для начала пошел в Дальневосточный трест инженерно-строительных изысканий — ДальТИСИЗ. Это и определило его судьбу на всю жизнь. Работы требовались от Приморья до Чукотки, все эти территории он проехал, пролетел и прошел.

«В 1975 году родился сын, и ездить какое-то время стало не с руки, да и надоело. Захотел было уйти и перейти на электронику, но в трест приходила ЭВМ „Наири-К“, предложили взять ее в свои руки, и я не отказался. В 1977 году начался электронно-вычислительный период биографии. Начало было очень интересным. Как и в полевые времена, был вооружен паяльниками, осциллографами, частотомерами, копался в электронных мозгах, когда машина останавливалась, а найдя неисправность, бывал очень доволен. Правда, в заработке по сравнению с геодезией сильно проиграл. По студенческой привычке нашел приработок и немного поправил свое положение».

Когда Алексею Филипповичу исполнилось 33 года, в его жизни начался новый этап.

«В середине марта 1980 года, на Комсомольской площади, у входа в краевую библиотеку, я встретил своего одноклассника по барнаульскому интернату Владимира Тарабащука. Он в свое время увлекался фотографией и стал фотокорреспондентом КрайТАСС. Когда я увидел его профессиональные фотографии — позавидовал и решил научиться делать, если не как Вовка, то хоть близко к тому. Ребята-тассовцы кое-чему меня научили, они по-доброму осмеивали плоды трудов моих и указывали на ошибки. Я изводил пленку и бумагу, перечитал много книг, ходил в картинную галерею, внимательно рассматривал картины художников, пытался понять, что вложили авторы в эти картины. Постепенно научился улавливать пропорции, научился грамотно обрабатывать негативы и более или менее грамотно печатать. Занятие фотографией неплохо скрашивало время, как, впрочем, и общение с фотографами. В тресте это дело приветствовалось, мне начали давать поручения по общественной линии, которые я охотно выполнял.

Наступил 1983 год, когда отмечалась 125-я годовщина Хабаровска, и на работе меня попросили сделать какие-нибудь фотографии к юбилею города. Возник вопрос: где взять материалы? За дело взялись добровольные помощники, и вскоре отыскались несколько картинок и фотографий, сохранившихся в бабушкиных сундуках. Библиотека была рядом, я туда пришел, и сразу нашлось очень много интересного. Тогда же познакомился с Татьяной Васильевной Кирпиченко, Людмилой Николаевной Циновской, которые охотно мне помогли. Возможно, все это прошло бы с юбилеем и для меня закончилось, но среди альбомов один был выполнен моими коллегами, военными топографами. Мне это показалось очень лестным для моей малозаметной профессии, и тогда же я для себя решил пополнить в библиотеке этот замечательный фонд. Через год я принес и подарил библиотеке первый свой альбом фотокопий хабаровской старины...

В библиотеке познакомился с Ефимом Дмитриевичем Мамешиным, бывшим главным архитектором города, моим алтайским земляком, подснял кое-что у него. Фотокорреспондент Володя Садовой свел меня с преподавателем худграфа Львом Терентьевичем Сяваевым, у которого хранится примерно 30 открыток, и он любезно позволил мне их переснять. Позже я встречался со Львом Терентьевичем не единожды, и меня покорила его доброжелательность, таких людей немного.

Помаленьку копился фотоархив, между делом накапливалась историческая информация. В 1983 году в «Тихоокеанской звезде» появилась моя первая статья. Потом газета напечатала и вторую статейку под заголовком «Переулок топографов». Слово «военных» редактор из названия изъял. На этом очередность публикаций у меня теряется. Кстати, о редактировании: Всеволод Петрович Сысоев сказал, что телеграфный столб — это хорошо отредактированная елка. Редактору кажется, что он лучше автора знаком с излагаемым вопросом, вот и пластает. При этом теряются презанятные подробности.

Альбом я собрал, сделал, подарил и забросил историю в угол. Забросил бы совсем, но среди журналистской братии прослыл как «знаток» хабаровской истории. (При нулевых знаниях я, может, и выглядел знатоком, но сам-то я знал, что нахватался вершков и не более того.) Стали ребята обращаться ко мне с вопросами, и поневоле пришлось искать какие-то ответы, то есть как-то расширять знания.

В 1984 году меня зазвали в Астрономо-геодезическое общество, которое возглавлял начальник ДВТИГГН (Государственный геодезический надзор) Владимир Васильевич Симахин. Став членом ВАГО, я получил возможность съездить в Госархив Дальнего Востока в Томск. Мне поручили отыскать материалы по вопросам, связанным с госграницей, а заодно посмотреть и краеведческие материалы. По первой части нашлось немногое, а вот из папки к 50-летию Хабаровска я извлек немало интересного, о чем впоследствии писал в своих заметках. В том же 1984 году, опять же от ВАГО, меня направили к старейшему историку Штейну, и мои встречи с ним (он был отменным рассказчиком), в дальнейшем тоже нашли свое отражение в публикациях.

Осенью 1984 года ко мне подошел замечательный дед, Константин Георгиевич Номоконов, фронтовик, коммунист, настоящий коммунист: «Алексей, через полгода сорокалетие Победы, давай-ка чего-нибудь придумаем». Этой фразой дед вдохнул в меня энергию. Кто-то вывешивал на стены маршалов, лики которых, от постоянного потребления затерлись, превратились в символы, а я решил рассказать о тех, с кем работаю второй десяток лет. Предложенное казенное название «Они сражались за Родину» я поменял на строчку из песни «...О друзьях-товарищах...». Все стариканы были накануне пенсии и, понимая, что скоро уйдут, очень активно включились в дело. По количеству дедов я стал их комвзводом. Отыскались фронтовые письма, фотографии, грамоты Верховного, даже карта Болгарии, где Борис Михайлович Рубис, бывший военный топограф, занимался разведкой. Я записывал их рассказы на магнитофон, делал фоторепродукции, снимал их на портреты. Деды взяли на себя оформление и сделали это с высочайшим качеством. (Ныне кассеты с магнитными записями хранятся в архиве администрации Хабаровска. — Прим. автора). Работа шла на виду у всех, но оформляли втайне, 6 мая 1985 года, вечером, мы вынесли щиты в вестибюль и мигом все разместили. Сделали все очень удачно. Хранительница фондов краеведческого музея Татьяна Александровна Кондратова, увидев наше творение, сказала, что такое должно быть размещено в кинотеатре «Гигант». Так и получилось. Одновременно для общества охраны памятников истории и культуры я сфотографировал все памятники и мемориальные доски города.

Фотоаппараты я опять забросил в угол, решив, что лучшего я не сделаю, а плохо делать не стоит. На том и успокоился. До осени.

Осенью меня раскопал телевизионный журналист Сергей Соломатов, он решил сделать материал в историческом центре Хабаровска и почему-то для этого избрал мою персону. Передача прошла около 25 октября 1985 года, была для хабаровчан интересной, поскольку шел параллельный показ Хабаровска подросткового возраста и современного. Интересно, что в те времена снимали на кинопленку, работа оператора, ведущего и «жертвы допроса» не допускала ошибок или вольностей. Перед каждым минутным кадром мы договаривались, я мысленно выстраивал схему фразы, а потом говорил и, к счастью, все проходило удачно. Эти съемки мне хорошо запомнились...

Осенью 1990 года Вежновец познакомился с преподавателем-архитектором Светланой Сергеевной Левошко, их сотрудничество оказалось плодотворным.

«Мои вошли в разработанный под ее руководством опорный план исторической застройки Хабаровска, я же благодаря Светлане Сергеевне пополнил свой архив и сделал пару альбомов библиотеке. В Сикачи-Аляне выполнял топосъемку святилищ, одновременно фотографировал наскальные рисунки и позже сделал фотоальбом и передал в отдел краеведения в библиотеку».

К этому времени его стали приглашать в школы, чтобы он рассказал об истории города.

«Я носил с собою лопухи фотографий, и с задних рядов их все равно не было видно. Задумался, что сделать, чтобы демонстрировать эти виды на экран. Эпископы давно вышли из моды, а слайды — штука дорогая. После некоторых размышлений нашел простой способ изготовления очень дешевых слайдов. Наклепал их кучу, однажды пришел в краевую библиотеку, продемонстрировал их на экране, все остались довольны, я тем более. В школы стал ходить с проектором и маленькой коробкой, где слайды были разложены по городской географии...»

А жизнь подносила разные сюрпризы.

«В январе 1993 леший занес меня со спелеологами в пещеру Ледовую в Еврейскую автономную область. Ребята были хорошие, заботливые, они обмотали меня веревками, таскали вверх-вниз, а я фотографировал. Фотосъемка на слайды в целом удалась, мне было интересно, особенно красивым было подземное озеро, но в пещеру мне больше не хочется, жутковатые ощущения от вида многотонных глыб, висящих над головой на десятиметровой высоте. Впрочем, все равно я этот забег вспоминаю с удовольствием».

Осенью 1994 года Вежновец получил сразу два интересных заказа: краевой театр драмы пригласил поучаствовать в издании книги Иванова «Дорога длиною в век», а православная община обратилась с просьбой вынести на местность местоположение бывшего Успенского собора.

«Я благодарен судьбе (или отделу краеведения) за то, что однажды мне позвонила завлит театра Людмила Ивановна Миланич. Все, что было нужно, я сделал, а спустя год меня позвал директор театра Валерий Юрьевич Погоржельский и предложил пофотографировать спектакли. Я взялся попробовать. Пробные съемки делал на репетициях, затем фотографии предъявил Валерию Юрьевичу и Мирославу Матвеевичу Кацелю, который был художественным руководителем. Получил добро и стал снимать. Общение с актерами — разговор особый, если кратко сказать, то это просто интересно, и еще: большинство актеров — народ беззащитный. Некоторые из них от нищеты вынуждены были оставить сцену и уйти в шоферы или даже охранники...»

В 1995 году он вступил в Географическое общество, где познакомился с интересными людьми, совершил ряд экспедиций: на озеро Мухтель, на острова Большой Уссурийский, Тарабарова, Ионы, принимал участие в конференции «О происхождении разума на Земле».

В 1995 году Алексей Филиппович ушел в отпуск без содержания, который длился до мая 2001 года, с редкими приглашениями на работу. В 1996 году начал публиковаться в «Хабаровской недвижимости», это стало одним из побочных приработков.

«Познакомился с редактором Александром Юрьевичем Хворовым, который впоследствии соединил их с Крадиным материалы и превратил в книгу „Записки краеведов“. В 1998 году поучаствовал в „параде“ архивов и получил от градоначальника Филиппова диплом второй степени и 20 цветных пленок в подарок. Горстка краеведов начала восьмидесятых выросла до размеров роты, и было много молодых ребят, это порадовало. Одновременно подумалось: дело стало массовым, можно уходить. Еще этот год отмечен образованием клуба краеведов при Краевой научной библиотеке».

В 2001 Алексей Филиппович вышел из бесконечного отпуска, вклинился в работу, и началась его третья молодость. Говорил: третья, потому что в поле выходят в молодости один раз, он вышел трижды.

«На этом я завершаю свой пространный монолог. Конечно же, за кадром осталось многое, а рассказанное — скороговорка. Есть подозрение, что эта писанина может толкнуть меня на какое-нибудь творчество, а может, и нет».

Татьяна КИРПИЧЕНКО
Фото предоставлены автором