У телевизора

а голубом экране — Он и Она. Видно, что они смущены появлением гостьи. Не ожидали... Телевизионная барышня берет интервью (модный прием сейчас у пишущей братии).

Крупным планом на экране — гармонь.

— Давно играете? — спрашивает телевизионщица бородатого хозяина, и мы видим, как тот потянулся за инструментом. Вот он уже вскинул ремень на плечо. Усмехается... Наверное, что-то вспомнил. Так и есть.

— Ох, давненько это было. Купил гармонь, когда мне девятнадцать лет стукнуло... А мечту держал с мальчишества; считал так, что гармонь дороже коня на дворе. Все думал: вот бы заиметь такое диво! Но куда там... Деньги-то немалые нужны. Где их взять? Пришлось наниматься в работники. У мельника для меня дело нашлось: мешки на спине таскал тяжелущие. Ну а когда я гармошку-то купил (другая была, поплоше этой), пока шел в свою деревню, всю дорогу играл. И пел! Эх, заливался на весь лес. Темно уж было...

— Волков не боялись? — спрашивает барышня, придвигаясь к нему с микрофоном.

— Да что вы! Какие волки?

Старушка, собиравшая на стол, переставляла чашки, а сама все посмеивалась; наконец разомкнула уста:

— Бедовый был... Чего уж там, — и уклонилась от яркого света — софиты ее ослепляли.

— Гармонь я люблю! — воскликнул старик, не обращая внимания на слова своей половины. — Всю жизнь играю. Бывает, когда занедужится, беру ее, милую, поиграю, и к невропатологу мне идти не надо. Вот так. — Он тронул пальцами лады, и зазвучала мелодия знакомого вальса.

— В молодости, небось, за девушками ухаживали? — спросила телевизионщица, настраиваясь на лирическую волну.

— Не-ет. Они — за мной. Старуха моя и сейчас вон следит, как бы... это самое... не убег я.

Она смеется, фартуком вытирает лицо:

— Да, жизнь прожили в согласии, нечего Бога гневить. Теперь вот, если скучно сделается, тоска нападет, скажу ему: «Вася, поиграй чего-нибудь, все веселее станет».

— Вот-вот, — подхватил он бодро, и запел: «Ой, цвети, кудрявая рябина...»

Хитрый глаз телеобъектива скользит по стенам скромно обставленной комнаты, с пестрой занавески перемещается на ковер, высвечивает фотографии, веером расположенные над комодом. А мелодия набирает силу.

Телевизионная барышня снисходительно улыбается, как будто она впервые осознала, что счастье может быть и таким...