Когда в альбом тебе писали...

Что нового покажет мне Москва?
Вчера был бал,
а завтра будет два.

Тот сватался — успел,
а тот дал промах.
Все тот же толк,
и те ж стихи в альбомах.

Так сказал Чацкий, вернувшись в Москву после долгого отсутствия. Сказал надменно, свысока. А тем не менее «стихи в альбом» представляют целый пласт своеобразной культуры светских салонов обеих столиц и провинциальных городов России прошлого века. Страницы некоторых альбомов сохранили автографы А. С. Пушкина. Писал в них М. Ю. Лермонтов.

Кстати, со стихами М. Ю. Лермонтова в альбом Софье Николаевне Карамзиной, старшей дочери писателя и историка Н. М. Карамзина, хозяйки известного литературного салона, где бывали А. С. Пушкин, Е. А. Баратынский, П. А. Вяземский, А. С. Хомяков, Е. П. Ростопчина и другие, связана целая история. О ней С. Н. Карамзина, считавшая поэтический талант М. Ю. Лермонтова «блестящей звездой», поведала в письме своей сестре Екатерине Николаевне Мещерской: «Я давно уже дала ему (Лермонтову. — Т. М.) свой альбом, чтобы он в него написал. Вчера он мне объявляет, „что когда все разойдутся, я что-то прочту и скажу ему доброе слово“. Я догадываюсь, что речь идет о моем альбоме, — и в самом деле, когда все разъехались, он мне его вручает с просьбой прочесть вслух и, если стихи мне не понравятся, порвать их, и он тогда напишет мне другие. Он не мог бы угадать вернее! Эти стихи, слабые и попросту скверные, написанные на последней странице, были ужасающе банальны: „он-де не осмеливается писать там, где оставили свои имена столько знаменитых людей, с большинством из которых он не знаком; что среди них он чувствует себя как неловкий дебютант, который входит в гостиную, где, делая вид, что понимает их, и наконец, смущенный и сбитый с толку, с грустью забивается в укромный уголок“ — и это все». «Я, — продолжала С. Н. Карамзина, — вырвала листок и, разорвав его на мелкие кусочки, бросила на пол. Он их подобрал и сжег над свечей... Попросил обратно у меня альбом, чтобы написать что-нибудь другое, так как теперь задета его честь».

Другое, написанное М. Ю. Лермонтовым в альбом С. Н. Карамзиной, можно найти практически в любом издании произведений поэта. Альбом Софьи Николаевны не сохранился. Но у нас есть возможность заглянуть в альбом Клавы Мязиной, ученицы Владивостокской школы III ступени. Он заполнялся ее подружками и одноклассницами в течение 1922 — 23 годов. Конечно, в этом маленьком альбомчике в темно-синей ледериновой обложке нет поэтических шедевров. Там просто наивные детские строчки, написанные неверными детскими почерками.

Голубую незабудку
Ангел с неба уронил
Прямо Клаве на головку
И ее благословил.

Так написала в альбом Клавы Мязиной ее подружка, скрывшаяся за инициалами Н. Л. Одноклассница Галя Смирнова 10 мая 1923 года оставила на память такие строчки:

Расти беззаботно
Среди попеченья любимых,
Родных и друзей.

Когда же настанет
Минута сомненья,
Спаситель да будет
Защитой твоей.

От Вали Суржиковой на память Клаве осталось назидание, увенчанное тремя восклицательными знаками:

Молись. Будь терпелива,
И если жизненное море,
Его несчастья, муки, горе
Тебя настигнут, то смирись!!!

На следующей страничке косыми неровными волнами уже 75 лет бегут такие строчки:

Не в шумной беседе
Друзья познаются,
Они познаются бедой.
Коли горе нагрянет
И слезы польются,
Тот друг,
Кто заплачет с тобой.

Подпись под ними своеобразна: «Кто писал, тебе неинтересно, а мне известно и того довольно, г. Владивосток».

Нередко на страничках альбома встречаются шуточные послания. Среди них есть, например, такое — за подписью Нади Ледок:

Под кустом банана
Сидело два болвана,
Любуясь на цветы.
То были я и ты.

Т. Морозову я представляю озорной хохотушкой: ее рукой написаны два забавных четверостишья:

Клава в ванночке сидит,
Во всю моченьку кричит:
«Ой, беда, ой, беда,
Какая мокрая вода».

Пишу тебе в альбом,
Ударься в стену лбом.
Ударившись, ты вдруг
Вспомнишь, кто твой друг.

А какова Зина Пешехонова, державшая альбом Клавы 30 января 1923 года?!

Люблю тебя я сердцем,
Люблю тебя душой,
Осыплю тебя перцем
И вымажу мукой.

В числе «авторов» альбома есть даже шестилетняя девочка — Надя Михайловская. Написаное ее рукой четверостишье полно грамматических ошибок, с которыми и воспроизводим его:

Клава роза полевая
Амур испанской красаты
Шалунья севернава края
Ах клава клава это ты.

Об орфографии в шесть лет Надя еще не знала.

Некоторые подружки вместо стихов оставляли «на память Клаве» свои рисунки. На одной из страничек мы нашли стихотворение о печальной, всеми забытой правде, написанное здесь классной дамой Максимовой 5 марта 1922 года. Написанное с «ятями», хотя ее воспитанницы, похоже, уже не знали о существовании этой буквы в русском дореволюционном алфавите, но бог еще жил в их душах, недаром так много в альбоме стихотворений на эту тему. Вот одно из них — от Милы Сюрдюковой:

Молись, дитя, тебе внимает
Творец бесчисленных миров,
И капли слез твоих считает,
И помогать тебе готов.

Насколько серьезно относилась девочка Клава из далеких 20-х годов к своему альбому? Любила? Да: украшала многочисленными цветными картинками с букетами роз и не выбросила его, повзрослев. Однако не исключено, что она была согласна с подружками, записавшими в ее альбом скептические строчки. Например, мы можем прочитать следующее послание от Лары Грищук:

Все альбомы и стихи,
Все на свете пустяки.
И советую тебе
Не иметь их в голове.

Или

Не верь тому,
кто здесь напишет.
Здесь редко, редко кто не врет.
Здесь все любовью дышит,
А сердце холодно, как лед.

Последнее — от соученицы Вали Чайко.

Альбом Клавы Мязиной хранится в Хабаровском краеведческом музее. Дарительница обнаружила его в ящике старого шкафа, который купила много лет назад у незнакомых ей людей. Так что как сложилась судьба Клавы, нам не известно.

Можно предположить, что в начале ХХ века подобные альбомы были довольно популярны среди школьниц. Ведь даже в календарях, издаваемых «для учащихся в женских учебных заведениях», публиковались образцы стихотворений в альбом. Давайте заглянем в один такой календарь из фондов Хабаровского краеведческого музея. Он вышел в 1907 году и назывался «Подруга».

Не жалей о днях минувших,
Их ты вновь не призывай,
И о промелькнувшем счастье
С горечью не вспоминай.

Если хочешь жить легко
И быть к Богу близко,
Держи сердце высоко,
А головку низко.

Скорее высохнет вода
В источниках повсюду,
Из камня вырастет трава,
Чем я тебя забуду.

В минуты скорби и печали,
Когда тоска, как лютый зверь,
Терзает сердце, то едва ли
Помогут люди, им не верь!

В такие горькие минуты
Одна с невзгодами борись.
И, если хочешь утешенья,
Творцу всевышнему молись!

Пора прощаться с владивостокской школьницей и принадлежавшим ей коллективным трудом подружек. Сделаем это словами, написанными 75 лет тому назад Ж. Сарынцевой:

На последней странице альбома

Я подпись оставлю свою,
Чтоб милая девочка Клава
Не забыла знакомку свою.

Татьяна МЕЛЬНИКОВА,
заведующая отделом этнографии
Хабаровского краеведческого музея
им. Н. И. Гродекова