Словесница Искусств

БАРАНЧУК Нелли Евгеньевна родилась в 1930 году в Астрахани. После Великой Отечественной войны переехала вместе с матерью в Алма-Ату, где поступила в Казахское республиканское театрально-художественное училище и после его окончания в 1954 году уехала в Хабаровск, с которым связана значительная часть ее творческой жизни.

В 1968 году Нелли Баранчук вступила в Союз художников СССР, в 1984 году ей присвоено звание заслуженного художника Российской Федерации. С 2000 года живет и работает в городе Владимире.

Персональные выставки Нелли Баранчук состоялись в разные годы в Хабаровске, Москве, Ленинграде, Коврове, Владимире. Работы художницы находятся в музейных собраниях в Хабаровске, Комсомольске-на-Амуре, Южно-Сахалинске, Магадане, Чите, Москве, Коврове, Владимире, а также в музеях Японии, Германии, в частных коллекциях в России, США. Великобритании.

К 80-летию художницы во Владимире издан альбом ее живописных работ. Автором вступительной статьи стала писательницаАлина Чадаева — бывшая дальневосточница, автор ряда книг о жизни и самобытной культуре северных этносов.

Эдемская память — это подсознательные воспоминания каждого человека о Рае — Эдеме. Прапредки наши — Адам и Ева, видевшие первородный храм Земли, по неизбывному наследству передали потомкам запечатленные в их генах впечатления о воплощенном в Природе замысле Творца.

Иногда Господь дарует эту память художникам с открытой, почти детской душой, как дар свыше, и они передают миру «горние улыбки цветов». Более тридцати лет, в стужу нашей российской жизни, я греюсь сердцем у картин богодухновенного живописца Нелли Евгеньевны Баранчук.

Год за годом, день за днем она неустанно, с рыцарским благоговением служит «Прекрасной Даме» — не опороченной человеком Земле. Ее особенное видение, согласное с душой, выискивает райские оазисы — то на клумбах чьей-то непритязательной дачи, то в родных по духу деревеньках, то в веточках физалиса на зимнем окне своей мастерской...

Ручьи — музыкальны,
Иными и быть не должны...
Деревья печальны,
Снега белоснежно-нежны...

Пришли на память — в контексте темы — стихи дальневосточного поэта Роальда Добровенского: подсказкой, ибо расцвет художественного понимания Природы пришелся в творчестве Нелли Баранчукна дальневосточный — амурско-камчатский пласт ее жизни.

«Ручьи музыкальны», как и цветы, и теплые снега Камчатки, и «амурские волны» — и все они звучат, каждый по-своему, в музыкальных полотнах их портретиста. Сегодня, как почти сорок лет назад, будто написаны они на одном дыхании.

Есть у Нелли Баранчук картина «Сон», где в странной круговерти над спящей витают легкокрылые ангелы, а вместе с ними добрые уссурийские звери, а вместе с ними — лоскутные одеяла владимирских бабушек, спирали нанайских орнаментов, узоры казахских ковров... Будто вся Нелина жизнь цветистой радугой осеняет сон-явь былого...

Меня всегда изумляло, как сильны в полотнах Нелли Баранчук тюркские, среднеазиатские мотивы. Потом поняла, что это — архетипы, впитанные ею в ранней юности, когда она в 1950-е годы вместе с овдовевшей матерью (отец Нелли погиб на фронте) жила в Алма-Ате, где училась в Казахском республиканском театрально-художественном училище. В натюрмортах ее и по сию пору не остывает горячая кровь гранатов, вписанных в легчайшие шелка-сюзане или беседующих с говорящим космосом ковров и риштанских керамических блюд...

В том, восточном, Раю — свои цветы, и по-своему музыкальны ручьи, напоившие молодую художницу неиссякаемым сорадованием жизни. И как прекрасно, что ее благодарная память несет в себе эти нетленные сокровища и делится с нами.

А то вдруг мастерская художницы в городе Владимире преображается чуть ли не в цыганский шатер, увешанный разноцветными лоскутками, чтобы отразиться в зеркальных боках старинного самовара. И благодарно отзовется в душе русского человека уютное застолье наших прабабушек, чья жизнь была неспешна и укладиста, и хозяин стола — самовар утром и вечером скликал к себе домочадцев.

Даже экран телевизора, с его невероятно как снятыми фильмами о природе, становится для Нелли Баранчук источником познания новых миров. И снова ей видится райский сад — на дне морском, где в сине-сиреневых глубинах обитают небесно-голубые жемчужницы и иные мощные конхилы (раковины. — Прим. ред.), край которых свернут трубящим рогом, и у них своя музыка волн и подводных течений.

Экзотические эти предметы не перечислительны. Их мир выгорожен, отъединен, словно сад, круговой изгородью спиц прозрачного зонтика с японским прононсом. Так подводный мир-сад Нелли Баранчук одомашнен ее любовью к уголку неведомого дотоле бытия.

Когда-то мудрый святитель Феофан Затворник советовал своему духовному чаду: «Вы писали, что имеете обычай мысленно посещать все места, освященные стопами Господа, и воздавать Ему на них благоговейное поклонение. Делайте так, и Господь будет считать вас каждодневно пребывающею во Иерусалиме (или в Киеве) на святых местах».

А есть ли места, какие бы не посетил Господь, сотворяя Вселенную, где на земле, на воде и под нею еще сохранены воспоминания о том, что Эдем был и остается, и вмещается в сердце человека, которому даровано его видеть.

Алина ЧАДАЕВА