Выход экспедиции на Амур

После первой тяжелой зимовки с прибытием группы Патрикея Минина с зимовья на Гонаме В. Д. Поярков решил плыть дальше по Зее вниз по течению. Начался третий этап экспедиции.

Через несколько дней сплава казаки миновали устье Селемджи с расположенным возле него Молдыкидычем. Далее, по течению Зеи, по обоим берегам, стали встречаться поселения, где проживали по 200 и более человек [17 с. 14]. Следы хозяйственной деятельности подтверждали оседлость населения, его занятие пашенным земледелием и скотоводством: на полях всходили хлеба, на лугах паслись коровы. Казаков поражали виды с посевами ячменя, овса, проса, конопли, гречихи, гороха. Дауры разводили лошадей, коров, баранов, особенно свиней и кур. Наибольшее скопление поселений В. Д. Поярков отметил по левому берегу Зеи — реке Томи.

Через двое суток сплава вниз по течению Зеи от устья Томи поярковцы вышли на просторы Шилкары — Амура. Здесь «голова» принял решение не подниматься в «Лавкаево царство», а плыть вниз по реке до Ламы (Охотского моря). И этому были свои причины. Во-первых, земли Лавкая находились вверху против течения далеко, а нужно было сберечь силы людей в сложившейся обстановке. Поярков на основании полученной информации после расспросов местных жителей уже знал, что у Лавкая ему не добыть ни серебряной, ни свинцовой руды, а на «личное знакомство» тратить время и силы было нецелесообразно. Поярков понимал и другое: без боевых стычек в землях Лавкая ему не обойтись (это подтвердила экспедиция Е. П. Хабарова), а его отряд для такой встречи слишком мал, да и казаки за зиму ослабли. Выход в земли Лавкая мог грозить поярковцам гибелью их отряда. Нужно отметить и тот факт, что решение Пояркова не идти на земли Лавкая, если это будет не по пути движения, созрело еще зимой после боевых стычек с даурами, но объявил «голова» о нем только на водах Амура. Поярков прекрасно понимал, что дауры не простят его отряду и бой под Молдыкидычем, и людоедство.

Во-вторых, от встреч с И. Москвитиным, вернувшимся из экспедиции на Чирколу, Поярков знал, что серебро, медные котлы, бисер, шелковые и бумажные ткани есть у натков, проживавших на Нижнем Амуре. Именно там, полагал «голова», можно без особых трудностей пополнить запасы свинца, продовольствия, организовать сбор ясака. На «горе Оджал» можно будет отыскать серебро для «государственной пользы и личного прибытку».

В-третьих, на всякий случай Поярков рассчитывал по времени и необходимости воспользоваться уже готовым москвитинским зимовьем и его путем для обратного возвращения в Якутск. Тем более, толмач Семен Чистый был участником москвитинской экспедиции и хорошо знал этот маршрут.

Проплывая вниз по Шилкаре (Чирколе) в пределах Зейско-Бурейской равнины, поярковцы отмечали, что во владениях князца Болдачи (Болдачины) растут огородные культуры и плодовые деревья: «родится овощ — огурцы, мак, бобы, чеснок, яблоки, груши, орехи». Район, прилегающий к устью Зеи (на месте расположения города Благовещенска), заинтересовал поярковцев. «Голова» решил было отстроить в этом благодатном месте острог, который он мыслил превратить в опорный пункт дальнейшего освоения Амура по объясачиванию местного населения [17, с. 14] и заняться здесь же хлебопашеством*, но делать этого не стал опять же по причинам малых сил, отсутствия боеприпасов на случай военных контактов с аборигенами: молва опережала ход событий и движение поярковцев.

Ниже устья Зеи по Амуру поярковцы замечали, что по берегам живет уже «новый народ — дучеры» —дючеры, как их назвал В. Д. Поярков**. В связи с тем, что дючерский язык отличен от тунгусского, переводчика у поярковцев не стало, возможности общения с аборигенами, вступления с ними в контакт также не было, хотя отряд довольно часто примыкал к берегу у дючерских поселений, наблюдал их жизнь, быт, производственную и хозяйственную деятельность.

Для того чтобы изучить местность, добыть сведения «далеко ли до моря», узнать другую информацию для решения вопроса о сооружении в этих краях острога, В. Д. Поярков отправил на разведку десятника Илейку Ермолина, а с ним 25 служилых и промышленных людей. Однако, проплыв вниз по Амуру трое суток и ничего не узнав, Ермолин повернул свою группу обратно. Причиной этой неудачи стало не только незнание языка, но и то, что аборигены, как пишет Л. Каманин, «завидев Елейку Ермолина, уходили, не подпуская к себе, подобно даурам, «поганых людоедов» [13, с. 196], и за действиями которых, вероятно, следили со стороны. А когда уставшие разведчики после протяжки на бичеве лодок против течения, ничего не подозревая, легли отдыхать и заснули***, дючеры ночью напали на них и перебили. Ушли живыми только двое — Понкрат Митрофанов и Лука Иванов. Они и принесли печальную весть Пояркову.

Таким образом, потеряв еще 24 человека, В. Д. Поярков вынужден был отправиться вниз по Шилкаре (Амуру). Он оставил идею постановки острога, полагая, что местные жители просто не позволят этого сделать. Он даже хотел прекратить экспедицию и вернуться в Якутск. Но подъем против быстрого течения был очень медленным, опасность новых столкновений с аборигенами усиливалась, и обещания толмача Семена Чистого довести отряд до устья Чирколы (Амура) и далее по берегу Ламского моря до москвитинского зимовья перевесили: Поярков направил отряд вниз по течению реки до устья. В его составе оставалось 58 человек. Рисковать письменный голова не хотел и не мог. Тем более, у него не было в достаточном количестве боеприпасов на случай отражения нападения со стороны местных жителей.

В походных дневниках В. Д. Пояркова о спуске по Амуру описывается, что казаки часто встречали дючерские селения, в которых жители вели оседлый образ жизни, занимались хлебопашеством, скотоводством, рыбной ловлей. В ходе товарообмена прямо на берегу во время причалов поярковцы часто получали от аборигенов много щук, осетров, другой рыбы [13, с. 196-197], однако хлеба у них было крайне ограниченное количество.

Скорость движения экспедиции была небольшой. Об этом можно судить по тому, что между устьями Сунгари (Поярков отмечает ее как «Шунгал», пользуясь местной терминологией) и Уссури поярковцы шли шесть суток, а до этого «землей дючеров» от устья Зеи они шли три недели [17, с. 14].

На нижнем течении Амура члены экспедиции встретились с двумя народностями — натками (или ачанами), которые проживали по обоим берегам реки большими селениями, и гиляками, селившимися не только в низовьях Амура, но и по берегам Ламского (Охотского) моря, а также Гиляцкого (Гилятского), то есть Татарского пролива. В. Д. Поярков в «скасках» отмечал, что эти люди не знают над собой чьей-либо власти и ясак никому не платят. Отмечая культуру, образ жизни аборигенов Нижнего Амура, В. Д. Поярков писал также о хозяйственной особенности этих людей в сочетании с природными условиями и горным ландшафтом берегов могучей реки. Он записал, что в отличие от дауров и дючеров натки и гиляки землю под хлеб не пахали, свиноводством и скотоводством не занимались. Они разводили собак, которые служили для выполнения многих функций. Поярков писал, что летом эти аборигены жили в шалашах, зимой — в рубленых безоконных юртах, кормились рыбой и охотой.

* Жизнь подтвердила удачность выбора В. Д. Пояркова: на этом месте вырос город Благовещенск. — Прим. В. Павлика. Вернуться

** «Джючеры» — от тунгусского названия реки Зеи — «Джи» или «Джю». Вернуться

*** По законам казачества, отряд должен был выставить посты. Вероятно, как и у Ермака, часовые заснули. — Прим. В. Павлика. Вернуться