- История семьи фотографа Нино
- Первые художники Хабаровска
- ...И дольше века длилась жизнь
- Пристанище муз эпохи революции
- «Жизнь напоминает мне тоненькую свечку...»
- Война и примирение музыкальных сил
- Страницы воспоминаний
- История глазами?художника
- Павел Халов
- Бессмертник
- Явление художника
- Живые Валентина Степанова
- Эдди Рознер
- Хабаровск и хабаровчане Георгия Бочарова
- Было лето...
- Сочные краски земли
- Бумажный мир на пороге тысячелетия
- Акварели Николая Иванова
- Вторая жизнь Анатолия Соколова
- Фонд Бредли и Натальи Биард для одаренных детей
- Небесная дева пела на сцене «Триады» о любви
- Истории о вечности, рассказанные цветами
И все же особенная тишина, которая так хорошо известна каждому хранителю коллекций, тишина, которая сопутствует трудно объяснимому, внеземному состоянию музейного созерцания, является самым важным слагаемым духовной атмосферы дома Соколовых. Здесь чтят и берегут память о русском мастере. Отсюда в 1990 году впервые его произведения совершили свой исторический путь в Россию. И сюда непременно вернется благодарность будущих поколений зрителей. Вернется серьезной и обстоятельной книгой, посвященной жизни и творчеству интересного человека и прекрасного художника — Анатолия Александровича Соколова. Хочется в это верить. Имя Анатолия Соколова (1891 — 1971) вновь открывается российскому зрителю. Художник, чья биография началась на стыке двух столетий, прожил огромную и многоцветную, как его полотна, жизнь. История двух мировых войн, сотни лиц ныне знаменитых и совсем неизвестных людей, столбовые дороги российских широт и пути эмиграции, королевские резиденции и крестьянские хижины — все сложилось в причудливую мозаику его жизни, все нашло отражение в сотнях созданных им полотен и рисунков. Перечитывая вновь и вновь строки биографии А. Соколова, всякий раз убеждаешься в том, что многое еще о личности яркого мастера так и остается неизвестным для зрителей по обе стороны Тихого океана. Как и не определена его роль в истории русского изобразительного искусства.
Судьба, как это часто случается, определила А. Соколову непростую линию жизни, особенный путь. Точнее, сразу два пути: родители прочили сыну военную карьеру, а будущий офицер уже смотрел на мир чуть романтичнее и чуть восторженнее, чем это предполагали уставные отношения в царской армии. После окончания Николаевского кадетского корпуса Анатолий Соколов продолжает учебу в Тверском кавалерийском училище. Быть может, оттуда идет его глубокий интерес к рисункам анималистического плана, приобретается изящество линий карандаша, любовно следующего за безупречными пропорциями чистокровных орловских рысаков. С легкой руки известного в те годы коллекционера, заводчика и знатока лошадей Якова Бутовича, этот жанр получил название «иппического». Именно этому жанру начинающий художник, будущий мастер исторической живописи и батальных сцен Анатолий Соколов станет обязан своими лучшими произведениями, созданными много позже в России, Аргентине, Америке. Все это будет потом. А пока судьба упорно продолжает испытывать юного Соколова на прочность, стойкость духа и преданность раз и навсегда выбранному делу. Соколов это «раз» вновь умножил на два: в лучших традициях русского офицерства он с живым интересом исследует вопросы отечественной культуры: пишет, рисует, участвует в творческих диспутах в кругу историков, философов, литераторов.
Революция внесла раскол в привычную и понятную жизнь. После недолгой постреволюционной эйфории в творческих кругах обеих столиц наступает время перемен. Для А. Соколова это время наступило в 1929 году. Как бывшего офицера царской армии, а теперь — «врага народа», его арестовывают и осуждают на пять лет лишения свободы. Но и в лагере усиленного режима художник продолжает заниматься живописью. Его судьба также упорно рисовала изменчивую линию жизни. Местом его нового поселения становится Симферополь. И именно здесь в тридцатые годы окончательно сформировался изобразительный язык Соколова. Яркая, реалистичная манера письма, отвечающая лучшим традициям русской академической школы, в сочетании с эмоциональностью полотен скоро делают живопись А. Соколова заметным явлением в российской художественной жизни. На Всекрымской выставке 1937 года его полотна «Праздник урожая в колхозе», «Взятие Перекопа», «Ходоки у Ленина» и другие масштабные произведения исторического жанра были высоко оценены критиками. И не только «социальное начало» привлекало их внимание к полотнам уже зрелого живописца, но, прежде всего, нетривиальность композиционных решений, точность передачи формы и чистое звучание красочной палитры.
Приезд в Аргентину положил начало созданию объемного и цельного цикла работ, посвященного жизни простых людей: гаучо, индейцев, странствующих актеров, переселенцев. Художник возвращается к любимой теме — историческому жанру, и уже в 1950 году его исключительный талант был отмечен Grand Prix Национальной Академии Аргентины за создание монументального полотна «Освободитель Аргентины генерал Сан-Мартин». Следующей победой художника стало рождение картины «Переход через Анды». Работа получила Большую золотую медаль, а художник был награжден орденом «За заслугу перед народом Аргентины». В США в летописи творческой жизни А. Соколова начинается новая глава. По воспоминаниям близких, с возрастом у Анатолия Александровича как бы открылось второе дыхание. За последние пять лет им было создано пятнадцать огромных полотен. Задуман грандиозный цикл, посвященный истории США. Художник много и увлеченно работает с литературным и архивным материалом. Круг его интересов широк — этапы борьбы за независимость Штатов, освоение русскими Америки, жизнь и быт американских индейцев, воспоминания о России.
Первое знакомство дальневосточников с работами художника Соколова состоялось в 1994 году в ходе реализации программы Дальневосточного художественного музея «Русское зарубежье». Зрителям был показан тот пласт художественного наследия мастера, который явился его посвящением России и был наполнен символикой образов родной земли, убеждая в силе традиций школы русского реалистического письма. Какие бы образы не питали воображение художника, под чьим бы солнцем не приходилось ему творить, в каждой работе этого живописца зритель находил влияние блестящей школы, пройденной в стенах Российской Академии художеств. Потребовалось еще три года, чтобы вновь вернуться к произведениям замечательного мастера и представить следующую и важнейшую ипостась его творчества — историческую живопись. Именно в этом интереснейшем и труднейшем направлении искусства художник сумел реализовать свое блестящее умение рисовальщика, мастера батальной сцены, тонкого ценителя и знатока лошадей. Результаты его иппической живописи, великолепное знание анатомии животных ставит его имя в один ряд со знаменитыми мастерами этого древнейшего жанра изобразительного искусства, среди которых имена К. Брюллова, П. Ковалевского, Н. Клодта, Н. Сверчкова, Н. Самокиша.
Художник оставил огромное творческое наследие, бережно хранимое семьей его сына — Игоря Анатольевича Соколова в США. И в том факте, что в начале нового столетия, на рубеже новой смены поколений и эпох, русские и американцы вновь пытаются объективно увидеть и оценить творчество русского мастера с американского континента, есть не только своя символика, но и надежда на то, что XXI столетие станет временем, когда пути искусства и политики не будут более пересекаться на судьбах людей. Когда число государственных границ станет бесконечно малым, расширяя границы творческих возможностей человека. Когда имя нашего соотечественника Анатолия Александровича Соколова войдет в российские академические справочники и энциклопедии, и это станет справедливым возвращением долга русскому мастеру и искуплением ошибок истории. Людмила КОЗЛОВА, искусствовед |
|||
|