Словесница Искусств

В этом молодом пианисте покоряет буквально все: техническая свобода, золотое равновесие интеллекта и чувства, а главное, свое, индивидуальное прочтение музыкального произведения.

М. Ц.: — Владимир, иногда за личностью исполнителя невидим, неузнаваем композитор. А иногда пианист прячется за мощью личности композитора.

В. Б.: — Для начала, мне кажется, нужно решить, как мы можем судить о личности композитора, если это не наш современник и мы с ним не сталкивались. Ведь можно запросто впасть в произвол субъективной фантазии. Обращаясь же к разным исполнителям, из тех, кто играет Шопена, например, Рихтер, Рахманинов, мы слышим не Шопена, а разные его преломления. Мы можем лишь рассуждать, как он строит музыкальное произведение, какова его форма, где кульминация. Вопрос в том, что выражает музыкальное произведение. Явно не композитора как такового, а его мировоззрение, его идеи, метафизические моменты.

М. Ц.: — Судя по оценкам публики, твой Шопен на последнем сольном концерте был современен, мощен, необычен.

В. Б.: — Я старался уйти от стандартного, салонного исполнения Шопена. Мне хотелось шопеновскую страсть сделать запредельной. Я уверен, что по энергетическому потенциалу произведения Шопена могут и должны исполняться на большой эстраде. Мне этот композитор видится самодостаточным и совершенным. Существует исполнение третьей сонаты Шопена Григорием Соколовым, которое потрясло меня. Это по-настоящему титаническое исполнение, вызывающее ассоциации с Бахом, Бетховеном.

М. Ц.: — Владимир, что, по-твоему, дает пианист залу и зачем публика приходит на концерт?

В. Б.: — Думаю, что Шопен тот композитор, с которым публика хочет общаться. А исполнитель, на мой взгляд, должен пробуждать к жизни сущностные силы человека, вызывать общение на уровне сущностных сил и уводить от банальности. Исполнитель может подарить слушателю эмоции высокого порядка, которые в обыденной жизни он не испытывает. Это состояние откровения, эйфории, прозрения. Исполнитель должен пережить в своей жизни очень многое и найти в произведении своего рода зацепку, чтобы она постепенно обжилась, проросла тобой.

М. Ц.: — Во время репетиций или находясь в накале концертных эмоций, осознаешь ли ты, какое чудо твоя профессия?

В. Б.: — Да, это чудо! Иногда в какой-нибудь самой маленькой музыкальной фразе такие бездны открываются.

М. Ц.: — Владимир, тебе наиболее близка романтическая музыка. Почему?

В. Б.: — Сама романтическая идея — это воплощение в индивидуальной душе. Романтизм по Цветаевой — это душа, изливающаяся в своем неограниченном ощущении как бы помимо разума. На самом деле здесь категории разума более общие.

М. Ц.: — А какую музыку ты любил в детстве?

В. Б.: — Упивался «Пиковой дамой» Чайковского, а тридцать две сонаты Бетховена были моей «настольной книгой».

М. Ц.: — Владимир, а кого ты считаешь самым важным человеком в твоей жизни?

В. Б.: — Моего преподавателя в консерватории В. И. Слонима. Встретить такую уникальную личность — это большое везение для меня как для исполнителя. Он говорил: «Музыкальный материал надо вылепить». В. И. Слоним не давал каких-то приемов игры, а учил цельному восприятию пианизма.

Музыка — это то, что ты сам в нее вкладываешь. Ведь ноты сами по себе ничего не значат, они лишь некие усредненные схемы. Нотный текст — только возможность. Родится ли музыка — это зависит от исполнителя.

Марина ЦВЕТНИКОВА

Владимир БУДНИКОВ работает в Хабаровской филармонии всего два года и работает чрезвычайно насыщенно. Камерные сольные концерты в Арт-подвальчике Хабаровского фонда культуры, большие сольные концерты в залах Хабаровского колледжа искусств и краевой филармонии, многочисленные гастроли по Дальнему Востоку, первая успешная поездка в Японию.

Владимир закончил Новосибирскую консерваторию, он ученик выдающегося музыканта В. И. Слонима. Молодой пианист зарекомендовал себя глубоким и проникновенным интерпретатором Баха, Бетховена, но особенно близка ему романтическая школа Шумана, Шопена, Рахманинова.

Имя Владимира Будникова узнаваемо и любимо хабаровчанами, и его последний сольный концерт, прошедший с аншлагом, яркое тому подтверждение. В тот вечер Шопен Владимира Будникова был необычен, дерзостен, мужественен.