Интонации Дмитрия Гутова

Весна. Оргалит, энкаустикаИскусство сродни уравнению со многими неизвестными. И принципиально значимое качество в нем — художественность с обязательно присущей ей образностью мысли в оригинально пластическом решении впечатляет и удивляет. И потому публику в первую очередь интересует сам художник, его личность как путеводная нить в понимании искусства. Ведь именно его жизненный опыт благодаря особенному художественному дару определяет эстетическую память времени. Может быть, поэтому Дмитрий Андреевич Гутов, уже известный художник, так заметно волновался, усадив воскресных гостей на заветную скамью в мастерской перед картинами.

Картины громадны, а художник — невысокого роста, но крепкий, с большими руками. Он не позволял помогать: у нас другая задача — смотреть и думать. Этот художник всегда страстно говорил о цвете как о чувственно выраженной духовной субстанции, неотделимости цвета от информационной содержательности.

Портрет матери. Оргалит, энкаустикаУ художников действительно необычный дар: впитывать глазами жизненные ощущения, впечатления. Дмитрий Гутов с детства впитывал плетеное мамой кружево, разноцветные нити в руках сестер-вышивальщиц, настенные ковры с уточками, красный угол с иконами, который оберегала суровая бабушка из староверов. А сам подростком во время войны работал художником в ковровом цехе. И уже неслучайным кажется, что из Николаевска-на-Амуре он приехал за художественным образованием именно в Киев. Здесь, в колыбели русского искусства, он осознал духовное величие искусства, обрел его пристрастно личностное понимание: художник-реформатор, художник и экспрессия — неотделимые понятия. Картина должна дышать волнением, быть чувствительным камертоном прекрасного, она в конечном итоге — мировоззрение художника. Как раскрыть индивидуальное во всеобщем, тем более что в него входит и личное «я» автора, насколько оно значимо для зрителя? Зрительское неведение — нет ли в этом вины художников, ведь они ответственны за данный им талант. Кумиры Дмитрия Гутова Ван Гог, Гоген — жрецы в искусстве.

Пакт о мире. Оргалит, энкаустикаВ мастерской Дмитрия Андреевича, в отдельной чайной комнате, среди иконных репродукций, которые с любовью были им отреставрированы, и поэтому они ощущались живыми, после просмотра картин начиналась особая атмосфера чайной церемонии. Она воспринималась как важный ритуал общения: даже вода для чая готовилась специально. Словом, все располагало к доверительным беседам, воспоминаниям: в них как будто отшлифовалась идея человеческого бытия. Дмитрий Андреевич, вспоминая киевских наставников, выделял для себя главное: цельность их самозабвенного отношения к искусству, искреннюю самоотдачу и открытость в общении со студентами, уважение к любому творческому проявлению. Общение всегда было неторопливым, с внутренним накалом откровения: одновременно и лирическим, и философским. (На последний вопрос к нему: «Что главное в жизни?», художник ответил: «Не потерять цель»). Дмитрий Андреевич с юмором вспоминал, как в молодые годы он соревновался во всем: наперегонки зимой взобраться на амурскую сопку, поймать первым добычу.... Готовясь к дипломной работе «За долги» на историко-этнографическую тему, он смог быстро завоевать авторитет у коренных народов Дальнего Востока благодаря собственному безрассудному вызову потягаться в меткости с охотниками. Неожиданная победа помогла ему досконально изучить обычаи нанайцев. Таким азартным, настойчивым его запомнили и художники.

Фрагмент работы «Мать спасительница или утешительница». Оргалит, энкаустикаДмитрий Андреевич Гутов всегда взволнованно говорил о «красоте»: красота рядом, везде и во всем, ее величие необходимо осознавать, чувствовать. Внутренняя экспрессия, преодоление и цель — эти ключевые слова определяли характер Гутова. Его художественные работы — опыт познания энергии жизни, тайны мощи природы. В жанровых картинах, графических портретах напряженность обыкновенных людей подчеркнута обособленностью поз, особой сосредоточенностью, противостоящей внешнему миру. Они выделяются пытливым взглядом философа, который всегда был в поисках наиболее существенных пластических характеристик для выражения внутренней динамики. Выработанный им принцип работы — терпение, постепенность, дотошное изучение материала — помогал в главном: ухватить суть, поймать пластическое ощущение — эквивалент духа. Его он называл интонацией. Интонации — языковые переходы, те единственно верные сочетания цвета, что скрепляют в единое целое всю композицию. Эти поиски в восьмидесятые годы привели Гутова к технике энкаустики. Художника привлекло то, что нужно самому заново изобрести технологию изготовления краски, а значит, творя свой цвет, чувствовать его буквально физически, предвидеть будущую картину... Затем в процессе формообразования, нагревая краску до определенной температуры, пластически лепить динамику формы, постигая материальное выражение энергии. Процесс становился метафизическим. Такое интенсивное наполнение физического времени духовным содержанием, открытием новых художественных возможностей, интуитивных прозрений для него было верным путем выхода за границы приобретенного опыта, в нем всегда беспокойно обитала необходимость постижения чего-то другого, необычного как вершины — цели.

Лес. Оргалит, энкаустикаС обращением к энкаустике аналитический подход к натуре в живописи сменился синтезом размышлений. Природа, как живая цельная структура, приобрела значимость духовного средоточия. Формальная декоративная красота природы переосмыслена в мощную красоту энергии, жизнеутверждающего начала бытия. Уплотненные наплывами цветового многозвучия обобщенные формы пейзажного мира поддержаны мощной характерной линейной структурой, а все вместе высвечено пронзительно светлым пространством. В композициях все элементы активны: каждая стихия пластически выделена и монументальна по ощущению.

Но есть еще нечто, о чем Дмитрий Андреевич, прищурившись, вопрошал (особенно это касалось работ, выполненных в технике твердой энкаустики). В явленной стихии жила одушевленная лирическая субстанция: художник признавался, что не выдерживал и часто придавал ей изобразительность, скрывая в выразительно динамичных мазках. Сплавленные цветовые массы, лаконизм формы и цельность композиционной структуры обрели силу символического обобщения: все звучало красотой и силой художественной мысли. Не случайно таким же образом, по-иконописному выразителен «Портрет матери». Цветовая палитра правдоподобна и в то же время символична: на красном ковровом (из детства) фоне белая подушка сияет, как нимб, а в него вписан портрет мамы с высветленной седой головой. Лапидарное решение композиции еще более усиливает звучание цвета и обращает к иконе. Но центром является не только лик, а также крепкие натруженные руки, ноги, а их внешне примитивная постановка и резкие очертания подчеркивают крепкую жизненную силу.

Ветреный день. Оргалит, энкаустикаФилософская мысль захватила художника, и он с одержимостью работает над програм-мным циклом, имеющим откровенное название «Десять картин духовного содержания» — плод философских размышлений о мире, о красоте. Христианство, философия Елены Блаватской... Дмитрий Андреевич Гутов чувствовал внутреннюю потребность представить этот духовный опыт зримо, понять, осязая талантом художника. Масштабность идеи соотносилась им с великим наследием иконы. Этот цикл стилистически вобрал в себя и зрелищную иллюстративность монументальных ренессансных росписей, и праздничность византийской живописи, и духовную сосредоточенность русской иконы. Ему важно было создать новый иконописный тип, отражающий современную мысль с ее стремлением к обобщению и синтезу, но в основе — идея взаимного проявления гуманности во взаимодействии: человек — человек, человек — Земля, человек — Космос. Работы насыщены светоносной энергией, цвет не только символичен, он просто поражает красотой народной эстетики, обогащенный профессиональным подходом. Идея вселенской соборности — лейтмотив этого цикла. Поэтому лики Богоматери, ангелов, святых открыты зрителю-собеседнику, композиционный принцип расположения храмов, куполов отсылает к эзотерическому представлению о мироздании. Именно в это время Дмитрий Андреевич часто приглашал к себе в мастерскую разных людей, ему так важен был искренний диалог. Он твердо знал, что искусство живет в сердце и в памяти человека. Он надеялся, что его творчество — искусство.

Дмитрий Андреевич был и остался в нашей памяти красивым Человеком с его ярко ощутимой мощью характера. Его искусство мощно и достойно, чтобы жить.

Ольга ПРИВАЛОВА
Фото Владимира Меринова


ГУТОВ Дмитрий Андреевич

Родился 5 декабря 1927 г. в с. Травном Новосибирской области.

1944 г. — курсант Николаевского-на-Амуре мореходного училища (радиотехническое отделение).

1946 г. — учащийся Киевской художественной средней школы.

1949 г. — студент Киевского государственного художественного института.

1955 г. — окончил Киевский государственный институт (мастерская профессора А. А. Шовкуненко).

1955 г. — мастерские Художественного фонда РСФСР (Комсомольск-на-Амуре).

Член Союза художников с 1968 г. Участник всех городских, краевых, зональных, республиканских выставок в Москве и Комсомольске-на-Амуре. Работал в разных жанрах и в разнообразных техниках, освоил технику энкаустики. Картины художника представлены в коллекциях Дальневосточного художественного музея (Хабаровск), Музея изобразительных искусств (Комсомольск-на-Амуре).


Ольга ПриваловаПривалова Ольга Юрьевна

Искусствовед. Родилась в Комсомольске-на-Амуре. В 1983г. окончила филологический факультет государственного педагогического института Комсомольска-на-Амуре.

1990 — 2000 гг. — научный сотрудник Музея изобразительных искусств Комсомольска-на- Амуре. С 1995 г. — куратор выставок. Подготовка выставочных каталогов, буклетов, публикации в журнале «Словесница искусств». В 2001 г. окончила Высшую школу искусствознания государственной Академии переподготовки работников искусства, культуры и туризма по специальности «Искусствоведение. Специалист художественного музея». С 2001г. — организатор, директор, куратор галереи современного искусства «Метаморфоза» (Комсомольск-на-Амуре).