Словесница Искусств

Год назад в центре города появилась художественная галерея, которую создал хабаровский художник Игорь Кравчук. Он сложен и прост одновременно. Он противоречив. В нем уживаются наивный, искренний ребенок и трезвый прагматик. Уживаться им непросто. Поэтому творчество Кравчука развивается по сложной кривой, делая замысловатые петли. Художник решает непростую задачу, пытаясь одновременно найти себя и найти свое место в «экономической нише» арт-рынка. А это означает оказаться на самом острие жизни, когда твой завтрашний кусок хлеба зависит от сегодняшнего мазка краской. Как живется в Хабаровске художнику, сделавшему свое творчество средством выживания?

Игорь внешне спокоен. Он улыбчив, но улыбка у него скорее грустная. У него крупная, плотная фигура. Может, поэтому, когда жизнь собирается его ударить, она редко промахивается. Живут в мастерской Кравчука первые зрители его картин — пес и кот. Для них творческие успехи хозяина решают, будет мясо или нет. Кажется, они это понимают.

В 1977 году Игорь поступил на художественно-графический факультет ХГПИ. Взрослая студенческая жизнь ему сразу понравилась. Богема, друзья, тусовки. Тогда в моду начинал входить запрещенный авангард. Так что поспорить было о чем. Но преподаватель Александр Михалевич сказал: «Чтобы чего-то достичь, работать тебе надо. Рисовать. Читать. Думать. А богема здесь не пройдет». Вроде проняло. Взялся за ум, начал работать.

Промелькнула учеба, и по распределению оказался Игорь далеко на Севере.

Поселок Палатка. Осень необыкновенная, все горит и полыхает. И от этой красоты почувствовал Игорь какой-то внутренний толчок. Схватил картонки, проклеил и принялся писать этюд за этюдом. Так с тех пор и рисует. Однако для молодых художников одиночество нестерпимо, они от него погибают. Поэтому через год оказался Кравчук в родном Хабаровске.

Хабаровск побольше Палатки, здесь можно найти единомышленников. Познакомился со своим тезкой. Игорь Шабалин уже тогда был легендарной личностью. Во всем не знал удержу. Гулять так гулять! Рисовать так рисовать! Картины свои доводил до лаконичности формулы. Кроме того, писал резкие пронзительные стихи. На одной из выставок приятелям приглянулись вызывающе-условные холсты Геннадия Арапова. Они тут же раздобыли адрес и поехали знакомиться. В застольной беседе в прах разругали картины хозяина. Но Арапов хотя и опешил, нахалов не прогнал. Даже наоборот, знакомство перешло в дружбу.

Кравчук и Шабалин работали тогда в подвале на улице Ленина. В нем стояли странные конструкции — инсталляции, громоздились холсты и оформительские планшеты. Сюда на огонек заходили самые неожиданные посетители: депутаты, городское и приезжее начальство, писатели, предприниматели. Талант всегда притягателен. Он действует, как хороший бокал шампанского. Поскольку критическая масса талантливых ребят близилась к реализации, она притянула еще двух друзей-единомышленников — Андрея Паукаева и Владимира Хрустова. Так появилась новая творческая группа под названием «Пятерка». Когда Дальневосточный художественный музей предложил ребятам сделать выставку в своих стенах, они сразу согласились. Большая честь! Но тут неожиданно вмешался Союз художников и настоял, чтобы выставка прошла в галерее имени Федотова. «Пятерка» убирала шасси. Первая выставка. Первый успех. Полет нормальный.

Как только рухнули идеологические запреты, до Хабаровска дошел шум второй волны авангарда. Зверев, Шемякин, Неизвестный, Богомолов — каждое новое имя было открытием. Естественно, это повлияло на «Пятерку». Кравчуку тоже страстно хотелось сделать нечто такое, чтобы у зрителя расширились глаза и подпрыгнули брови. Он самозабвенно клеил на холст веревки, тряпки, крышки от банок с краской, давил краску из тюбиков, лил ее потоками, словно стремился вместе с краской выплеснуть переполнявшие его эмоции. «Это было стремлением в неизвестность, — пояснил свой порыв художник.— Иногда такое получалось, что сам пугался».

«Пятерочники» подстегивали друг друга, показывая чудеса работоспособности на пленэрах. В день два законченных холста было нормой. Уйти с этюдником до рассвета, чтобы поймать первый луч солнца, — тоже. И, кажется, разгульная богемная жизнь тогда им совсем не мешала. Работа была на первом месте. Каждый год все новые и новые выставки.

Для дальневосточных художников лучшие дни общения с природой, с древней культурой аборигенов Приамурья и, конечно же, друг с другом связаны с Сикачи-Аляном. Там в свое время располагалась творческая дача Союза художников. Днем — пленэры, а вечерами, когда мотыльки бились в освещенные окна, — разговоры об искусстве. Это был местный Синеж, или Академичка (творческие дачи Союза художников всероссийского значения. — Прим. автора). На одном из пленэров в Сикачи-Аляне Игорю посчастливилось работать бок о бок с замечательным живописцем Валентином Степановым. Маститый художник похвалил Кравчука за самобытность. Одобрил его тальники и посоветовал продолжать писать цветы. Именно в те счастливые осенние дни, оказавшись в среде «пятерочников», Степанов написал свои предсмертные звонко-радостные холсты. Такая получилась яркая точка в конце трагически оборвавшейся жизни. Валентин Степанов благословил ребят, сказав каждому доброе напутствие. Но, если честно, кисть, словно волшебную палочку, он им не передал. Она до сих пор висит в воздухе, потому что пленэрного живописца такого уровня в Хабаровске нет.

Начало перестройки было для художников денежной порой. Как из прорвавшегося мешка хлынули иностранцы. Они скупали все подряд.

Первые выставки «пятерочников» буквально разлетелись по свету — Япония, Америка... Пришло время выбирать: или работать и зарабатывать, или расслабляться. «Пятерка» для Кравчука постепенно отходила на второй план. Нет, дружба не умерла. Еще случаются выставки, которые теперь называются «Пять плюс два». Но сами участники, повзрослев, уже не так сильно нуждаются друг в друге.

Ситуация в арт-бизнесе быстро изменилась. Сначала была романтическая любовь между галереями и художниками. Но постепенно на первое место вышли деньги. И художники сразу стали не очень нужны. Они капризны, амбициозны. Проще по дешевке закупить партию картин в Москве и перепродать в Хабаровске. Иностранцы, насмотревшись на руины социализма, к тому времени исчезли. Надо было выживать самостоятельно. Игорь, поразмыслив, сменил живописную манеру и стал говорить с отечественной публикой на понятном ей языке. Разумеется, ни о каких веревках и потеках краски не могло быть и речи. Голубые небеса, купы деревьев, идиллия. Язык упрощен до предела. Все доходчиво. Народу такой демократизм пришелся по душе.

Многие живописцы прошлого работали на заказ, стараясь уловить умонастроения своих современников. На этом пути есть свои опасности, ибо, работая в стиле, который более близок заказчику, чем художнику, можно утратить свое собственное видение, раствориться, обезличиться. Как сложится творческая судьба Игоря Кравчука? Остается надеяться, что он найдет внутреннее равновесие и заставит публику любить «свою» живопись. При этом живопись эта будет серьезной, способной удовлетворить самый взыскательный художественный вкус. Наиболее свободен Кравчук в своих «цветах». Зачастую написанные спонтанно, они хранят свежесть сопереживания натуре. Достоинством его букетов является звучащая «цветность» всего без исключения живописного холста. Его тени столь цветны, как и свет. Это говорит о его зрелости как колориста.

Прежде чем создать свою галерею, Игорь поработал консультантом и организатором выставок, изучил спрос и психологию публики. Ведь чтобы купить картину, ее нужно полюбить и понять. У всех нас защитная реакция: непонятно — значит, плохо. Сколько требуется такта, чтобы объяснить, не обидеть!.. Но везение приходит к настойчивым. Не так давно мечта о галерее стала реальностью. Нашелся предприниматель, который помог с оборудованием и закупил «начинку» для багетной мастерской. Крайсовпроф предоставил помещение. Так в самом центре Хабаровска открылась новая галерея с цифровым названием «— 2». В ней дневное освещение и вполне уютно.

— Галерея нужна не только для того, чтобы торговать,— говорит Игорь Кравчук.— Она формирует вкус и гарантирует качество. Если бы Хабаровск действительно стал культурным центром, если бы в нем проводились различные фестивали, Биеннале, конкурсы, то наш город стал бы более живым и привлекательным для жителей и гостей.

Кравчук убежден: административный и культурный центры должны совпадать. Художники могут и должны участвовать в международных культурных программах, помогая политикам и бизнесменам. Ведь искусство раскрывает сердца людей.

А времени для собственного творчества катастрофически не хватает. Это связано еще с одним важным делом, которое принял на себя Игорь Кравчук, — с руководством художественным салоном. Если дела в салоне будут идти хорошо, то материально художники заживут легче. Доступнее станут художественные материалы, и разрыв между ценителями искусства и теми, кто его создает, будет преодолен. В 2004 году Игорь Кравчук намечает ряд выставок, связанных с юбилеем. Двадцать лет творческой деятельности — время зрелого творчества.

Александр ЛЕПЕТУХИН