Годы и даже десятилетия связывают меня узами дружеского общения с художницей Нелли Баранчук. Дружба с таким живописцем, как Нелли Евгеньевна, добавила ярких красок в мировосприятие филолога, имеющего дело с черными буквами на белом листе книжных страниц. Красочная палитра Нелли Баранчук богата и незабываема. Поэтому хотелось бы вспомнить и напомнить о ее творчестве тем, кто уже не застал ее в Хабаровске.
... В середине 60-х было такое мероприятие в помещении Художественного фонда, что на улице Фрунзе, — День открытых дверей. И вот я в мастерской двух (тогда единственных) хабаровских художниц — Галины Кабановой и Нелли Баранчук. Они показывают работы, рассказывают, отвечают на вопросы. Запомнилась фигура самой художницы: в цельнокроеном, как тогда носили, платье насыщенного синего цвета и, кажется, с дополнениями ярко-красных тонов. Волосы темные, а глаза — синие-синие. Колористический дар — это присуще и ее живописи, и ее облику. Более того, бывая у нее в гостях, я всегда поражалась, как интересно звучит синий цвет в интерьере, попросту говоря, в рукотворно оформленной квартире (например, какие-то синие сукна стеллажей, голубой ситцевый пол и т. п.). В общем, Синяя Птица, так я мысленно назвала Нелли Баранчук. Помните одну из ее ранних работ «Где шишки синий глаз», про камчатскую ягоду вроде голубицы?
Но Синяя Птица улетела с Дальнего Востока в Среднюю Россию, а как сказано у Паустовского, «я не променяю Среднюю Россию на самые прославленные и потрясающие красоты земного шара...»
Нелли Баранчук хорошо знают как камерного лиричного художника с некоторым уклоном в чистый декоративизм. Хочу вдогонку к тому, что широко известно, сказать и о том, что осталось в тени. Вспоминаю большую тематическую композицию 60-х годов «Геологи». Она искала себя в других жанрах, писала портреты. Предложила мне позировать, это была долгая и трудная работа. Портрет был показан на зональной выставке 1967 г., но критика сочла его неудачным. А мне повезло, ибо портрет был великодушно подарен портретируемому. С тех пор я живу под сенью этого портрета. Нет, не так, как у Оскара Уайльда: «Я состарюсь, стану противным уродом, а мой портрет будет вечно молод». В работе Нелли Баранчук угадана некая печальная константа моей жизни, портрет всегда совпадает со мною.
Могла я наблюдать, как подвижнически работает художница, и когда она говорила: «Живу, как солдат» — в этом не было преувеличения. Прав А. Лепетухин, когда пишет: «Она героически тянула свою лямку наравне с мужиками, ...в дождь и ветер она таскала тяжелый, набитый свинцовыми тюбиками этюдник по горам и лесам в поисках того места, где отзовется душа». Но и синим чулком она не была. Меня всегда поражал контраст между напряженной прозой будней и ликующе радостным искусством (после выставки во Владимире его назовут рецензенты светозарным) Нелли Баранчук.
По-видимому, в моем полумемуарном очерке не обойтись без некоторых биографических штрихов и данных послужного списка. На старте творческой биографии ничто не обещало серьезных достижений. Нелли окончила в 1954 году Казахское республиканское театрально-художественное училище им. Гоголя. Затем — Хабаровск, куда она переезжает по месту работы мужа, геолога Германа Усанова. В течение четырех лет она работала учителем в школе и одновременно выполняла прикладного характера работы (копии, заказные сюжеты) в Хабаровском отделении Художественного фонда Союза художников РСФСР. Там, в городе Алма-Ата, ее учителем живописи был замечательный педагог А. М. Черкасский, который развивал у своих учеников вкус к работе на натуре. Еще он очень любил импрессионистов, что по тем временам не поощрялось. Поэтому одна из первых самостоятельных работ Баранчук в Хабаровске, сюжетно перекликавшаяся с Дега (изображены юные балерины в пачках, а название, кажется, было «В Доме пионеров»), была воспринята как сенсация. Вспоминаю это не для жестких определений творческого метода Баранчук, а чтобы подчеркнуть, что с самого начала она стремилась к освобождению цвета, к чистоте и гармонии тонов и в то же время — к точности непосредственного наблюдения природы. Именно в дальневосточной природе она черпала свое вдохновение. Хабаровский край, Приморье, Камчатка, Командоры, а также Дагестан, Мурманск стали ее творческой лабораторией на долгие годы. Отсюда и основные жанры ее живописи: пейзаж, натюрморт и цветы, цветы, цветы...
Академией художеств стали для нее творческие дачи; здесь продолжалась учеба и творческий рост художницы. Была возможность погружения в доброжелательную и требовательную среду мастеров. Здесь Нелли Баранчук повезло работать рядом с такими художниками, как В. Гаврилов, С. и А. Ткачевы, В. Токарев, В. Загонек, Ю. Подляский, В. Сидоров. Это помогло ей обрести свой собственный стиль, свою тему, свою живописную технику. Она решительно перемещает центр тяжести с занимательности сюжета на ВИДЕНИЕ, на живописную интерпретацию того, что художник видит собственными глазами. Она учится передавать на полотне лирическое переживание картин природы, и это переживание передается зрителю. Кстати, для Баранчук характерно подбирать поэтические названия к своим работам, иногда это прямые цитаты: «Еще в полях белеет снег...», «А воды уж весной шумят...». Так же и в натюрмортах Баранчук стремится не только к визуальному правдоподобию, но к раскрытию внутренней структуры материи; жизнь вещей обретает с помощью ее кисти особую одухотворенность.
Первый большой успех пришел к Нелли Баранчук на республиканской выставке «Советская Россия» в 1965 году. Композиция называлась «Полевые цветы»: в саду на дощатом столе девочка разбирает синие васильки. К этому мотиву, как бы навеянному воспоминаниями о детстве, она будет обращаться не раз, особенно в так называемый свой белый период, когда работала высветленной палитрой красок. Особенное настроение этих картин («Весна», 1971, «Лето», 1974) достигается тем, что человеческая фигура изображена не просто на фоне пейзажа, а нежно растворена в нем.
Однако описывать живописные циклы Нелли Баранчук бессмысленно, впрочем, как и любые другие; их надо видеть. Благодарными зрителями ее картин были не только хабаровчане, но любители искусства многих городов России. Помимо участия в зональных, всесоюзных выставках, Нелли Баранчук провела три персональные: в Хабаровске, в Москве, в Санкт-Петербурге (тогда еще Ленинграде). Хабаровская экспозиция Баранчук в галерее им. Федотова была вообще первой в этом помещении. Начало определенно стало удачным.
В Хабаровске Нелли Баранчук обрела и творческую независимость, и официальное признание: в 1984 году ей присваивают звание «Заслуженный художник России», ее картины приобретают многие музеи, в том числе и Дальневосточный художественный музей. Но Баранчук не из тех людей, кто боится жизнь перевернуть. Мечта о Средней России как о земле обетованной для художника не покидала ее. А может быть, ей мечталось, как в том цветаевском стихотворении: «За этот ад, за этот бред, пошли мне сад на старость лет». И вот на седьмом десятке лет вместе с матушкой Нелли Баранчук перебирается на владимирскую землю, в город Ковров. Это случилось в 1991 году. Поменяла квартиру, купила дом с садом; писала потом, что по осени столько яблок дарит ей этот сад, что приходится раздавать. Однако в наши времена сад нужно не только возделывать, но и сторожить. Лихие люди не раз грабили загородный домик Нелли Баранчук, и она с ним рассталась, сосредоточилась на творчестве. В новой обстановке трудно вписаться в творческую среду, завоевать внимание коллег и любителей искусства. Не сразу, но ей удается и это: в странной акции «Богема-99» Баранчук получит звание «Лучший художник года в Коврове». Здесь настигают ее личные беды: смерть матери, болезни. Она даже решается, спустя семь лет, вернуться в Хабаровск, но вернуться на прежних условиях не получалось. Как нравоучительно заметил в своей статье «Хабаровск — город притягательный («ТОЗ», 3.02.2000, написано к 70-летию Баранчук) Александр Лепетухин: «Где-то еще висят ее картины, но сама она здесь оказалась не нужна». В житейском плане можно и согласиться, но не в метафизическом. Уж если Нелли Барачук была непременной частью художественной жизни Хабаровска, то она ею и останется, где бы ни жила.
Теперь она живет во Владимире, получила мастерскую от Владимирского Союза художников. Прошедшее десятилетие — новый виток творчества Нелли Баранчук. В Коврове и Владимире она провела с большим успехом две персональные выставки, ее работы участвовали и в столичных экспозициях, например, в «Болдинской осени». Она постоянно в поиске нетрадиционных решений. Как пишут искусствоведы, Нелли Баранчук, счастливо избежав прямого следования Владимирской художественной школе, сохранив свою творческую индивидуальность, заняла достойное место в ряду ведущих живописцев Владимирского края. А художники там первоклассные: Битов, Кокурин, Юкин.
Прекрасный сад Нелли Баранчук — это ее полотна. Московская писательница и журналистка Алина Чадаева, давняя подруга Баранчук (тоже из хабаровских «шестидесятников»), приезжала в Ковров на открытие выставки. Увидев последние работы Нелли Баранчук, она сказала о них образно и точно: «Цветы — это улыбки горнего мира, они сохранили райский аромат, райскую пластику. И когда мы сажаем в палисаднике или на окнах цветы, украшаем ими одежду, утварь, свой дом — мы неосознанно пытаемся из всего вокруг себя создать рай, хотим вернуться в него. Вот эта мечта о потерянном рае есть в Неллиных работах». Газетные отклики на выставку тоже были с метафизическим оттенком: «Улыбки горнего мира», «Возвращение в Эдем». А сама художница поблагодарила всех, кто ей помогал в организации выставки, и сказала: «Художники — счастливые люди, ведь живопись — родная сестра музыки и поэзии, ею можно выразить любое состояние и уйти от действительности». В новых работах Нелли Баранчук колористический дар сочетается с философской глубиной и психологизмом. Романтик живописи — вот кто такая Нелли Баранчук, русская художница, человек большого таланта и огромного трудолюбия.
P. S. Когда верстался этот номер, я получила от Нелли Баранчук новогоднее поздравление из города Владимира. Она пишет, что Владимир дал ей раскрепощение в творчестве и больше цвета и света. И еще: «Если буду жива, то через два года сделаю персональную выставку...»
Успехов тебе, Нелля!
Валентина КАТЕРИНИЧ, кандидат филологических наук
