Словесница Искусств

Театром «Триада», руководит которым Вадим Сергеевич Гогольков, хабаровчане по праву гордятся. Несомненно, это одна из достопримечательностей нашего города. Войдем же вместе в «Триаду», увидим пресловутую вешалку и пойдем дальше — в фойе. Там, на стенах, —эскизы к спектаклям главного художника театра Павла Оглуздина. Поднимемся по ступенькам в зрительный зал, где даже стены соответствуют духу театра. Они в петроглифах и росписях, и это воспринимается как часть декорации, создающей особую атмосферу.

Стены расписаны Павлом Оглуздиным и Алексеем Сахно. Их творчество родилось из идеи создать пантеон истоков искусства. Может быть, потому и складывается впечатление, что ты — в пещере искусства, пещере-храме.

Какой же он, главный художник этого храма Павел Оглуздин? А такой же, как этот театр, — уникальный! Павел скромен, и многие попросту не знают, что вот уже тринадцать лет он бок о бок работает с известным нашим режиссером Вадимом Гогольковым. А декорации Павла работают наравне с актерами, потому что всегда являются действующими лицами постановки. «Страсть» — один из самых любимых моих спектаклей «Триады». Его цвет — черно-белый, фактура — бумага. Пока публика рассаживается на свои места, Герман, сидящий в сумасшедшем доме, заключенный в куб (тоже бумажный), рвет газету — делает деньги.

В основе спектакля — «Пиковая дама» Пушкина. Куб-клетка — ворота страсти, откуда вылетают карты, деньги, кони. Кони — воплощенная страсть, а бумага как действующее лицо спектакля говорит о непрочности того, к чему так стремится Герман. Не потому ли этот герой не может противостоять страсти, что страсть эта — всего лишь страсть к бумаге, к тому, что не может и не должно быть в жизни главным? Нестандартное решение режиссера и художника этого спектакля завораживает.

Оглуздин вообще нестандартен. Его сценография всегда лаконична, в ней нет ничего лишнего. В «Страсти» — это куб, три карты, в «Чайке» — качели, стол, осенние цветы, сдержанные пастельные тона. Именно «Чайка» — любимый спектакль Павла Оглуздина. Спектакль, в котором художник с блеском сыграл роль доктора Дорна. Неправда ли, удивительный ход режиссера? И особенно удивительно то, что художник органичен как артист. «Сыграть свою первую роль можно на обаянии и личном опыте», считает сам Павел. Так-то оно так, но вряд ли любой из театральных художников вдруг выступит в новом качестве да еще в спектакле по пьесе знаменитой чеховской «Чайки». Когда Оглуздин репетировал доктора Дорна, а в перерывах делал декорации к спектаклю, он настолько погрузился в атмосферу Чехова, что вместе с другими триадовцами говорил только чеховскими фразами. К слову, задолго до появления «Чайки» Акунина актеры «Триады» придумывали продолжение «Чайки» Чехова.

Теперь Павел играет в «О! Блин, шоу!», и это уже никого не удивляет.

Не потому ли спектакли в «Триаде» живут так долго, что рождаются они в удивительном переплетении пластики, музыки и сценографии. Не потому ли, что художник — не заезжий сценограф, а человек, работающий с режиссером от и до, когда идет перетекание чувств, мыслей из души в душу, из идеи в идею.

Лучшей своей работой Павел Оглуздин считает сценографию к «Вишневому саду», где все строится на полутонах. К сожалению хабаровчан, спектакль этот был поставлен Гогольковым в Благовещенске.

Есть такое понятие — театральный человек. И верится, что пока есть такие театральные люди, как Павел Оглуздин, будет жив и Театр — их настоящая Страсть.

Елена ДОБРОВЕНСКАЯ